– А что с ногой?
– Ну, он здорово хромал, и штанина была вся в крови. Я еще заметил – вам, дружище, нужно в больницу, укус-то что надо, но парень только отмахнулся – мол, ничего страшного.
– Значит, его укусила собака?
– Ага, брюки были порваны, и я разглядел приличную рану. Кровь текла прямо на пол. Пришлось потом за ним прибирать.
Хм, должно быть, подарочек от Менни… Молодец пес!
– Не обратил внимания, куда направился покупатель?
– Ну как же! К своей тачке.
Натаниэль с трудом сдержался.
– Поехал куда, я спрашиваю?
– Да бог его знает… – Продавец заморгал. – Я тут пол притирал, а то как-то не слишком гигиенично…
– Давно он уехал?
Мужчина облизнул губы.
– Давно, несколько часов назад.
Да, от него проку не будет… Может, в соседних магазинах продавцы более наблюдательны? Натаниэль развернулся к выходу и вдруг остановился.
– Сколько щелочи купил тот человек?
– Пару бутылок, в каждой по два фунта.
– Говоришь, он заявил, что дотащит покупки сам? Видимо, приобрел не только щелочь?
– Ну, конечно. Купил генератор питания, топливо для него и болторез. – Продавец снова провел языком по губам. – А, еще фонарь и батарейки, вот.
– Не сообщил, для чего ему это хозяйство?
– Сообщил – вроде как неполадки с электричеством. Я ему сказал – видать, дом-то не фонтан: стоки забиты, плюс электричество не фурычит… Он только усмехнулся – дескать, это цветочки. Домик вообще, можно сказать, разваливается на части.
– Еще что-нибудь рассказывал?
– Мы поболтали насчет щелочи. Я спросил, куда ему так много. Он говорит – канализацию прочистить, а что? Ну как, отвечаю я, некоторые мыло варят, для этого тоже щелочь нужна… Ему подобное применение, похоже, показалось забавным.
– Да уж наверное, – мрачно пробормотал Натаниэль. – Ладно, спасибо.
Выйдя из магазинчика, он достал телефон, включил фонарик и осветил тротуар у входа. Стихия уничтожила почти все следы, и все же Натаниэль обнаружил искомое: несколько бурых пятен у порога, там, куда не попадал дождь. Подсохшая кровь… Продавец не преувеличил: похоже, у Кана нешуточное кровотечение, и рана наверняка чертовски болит. Далеко в подобном состоянии не уйдешь.
Для чего убийце потребовалась щелочь – понятно. А вот зачем генератор и фонарь?
Куда бы ни забился Кан, электричества там нет – и, соответственно, нет света. Зато ванна, вероятно, имеется, если маньяк не надумал поменять сценарий. Генератор работает громко, значит, место должно быть уединенным, иначе грохот привлечет ненужное внимание. К тому же убежище наверняка где-то близко. Свалка металлолома? Не исключено. Для ужастиков натура вполне типичная, и Кан мог соблазниться. В таком месте болторез точно не помешает.
Натаниэль помассировал переносицу. В Бетельвилле Кан бывал, выслеживая Робин. Ходил за ней почти месяц, но убивать прямо сегодня не собирался. Потом ему пришло извещение с ноутбука. Проверив запись, он обнаружил в доме полицию, после чего действовать пришлось быстро. Напрашивался вывод: убийца решил похитить Робин незамедлительно и покончить с ней, не отступая от первоначального плана.
Его кусает Менни, на пятки наседает полиция. Хм… Неужели при таких обстоятельствах Кан будет шарахаться по свалке под ливнем, разыскивая выброшенную, но еще пригодную ванну? Нет. С дождя он уйдет. Укроется где-то неподалеку, в хорошо знакомом углу, где есть ванна, но нет электричества. И ему потребуется болторез – иначе не войти…
– О черт, – пробормотал Натаниэль, распахивая дверцу машины.
Это цветочки. Домик вообще, можно сказать, разваливается…
Натаниэль видел фотографии этого дома, когда просматривал дело о похищении Кэти Стоун.
Кан отправился туда, где был почти полтора года назад. В полуразрушенную фермерскую хижину, куда увез Кэти после похищения.
Она взвизгнула и попыталась оказать сопротивление, когда Кан, подняв нож, склонился над ванной. Вторая его рука метнулась вперед, словно змея, и схватила Робин за волосы. Она и опомниться не успела, как убийца отхватил острым лезвием порядочный клок.
– Хорошо, что напомнила, – усмехнулся Кан, тряхнув мокрой прядью волос. – После съемок подобным сувениром я точно не разживусь.
Робин содрогнулась, и у нее перехватило дыхание. Наверное, осталось несколько секунд – и все будет кончено. Хотя… похоже, немного времени у нее имеется.
Она из последних сил попыталась пристроить острый край разбитой плитки к веревке. Нет, ничего не выйдет. И так было бы трудно, а тут вдобавок ко всему пальцы свело от холода… Слабость и тошнота положения не улучшали.
– Ну, что еще тебе рассказали в полиции? – спросил убийца.
Прядь волос он уже сунул в карман и теперь снова поглядывал на свою кастрюлю, повернувшись спиной к пленнице.
Робин заскрипела зубами, зажав осколок между пальцев и приладив его зазубренной гранью к своим путам. Если удастся перемещать его взад-вперед, через некоторое время она сможет высвободить руки. Вот только как этого добиться? Разве что, отклоняясь назад, давить всем весом на веревку, и разбитая плитка рано или поздно надрежет несколько волокон. А потом Робин сумеет ее разорвать – вроде бы веревка не очень толстая. Она откинулась спиной на стенку ванны и выгнула поясницу. Чертова веревка еще сильнее впилась в кожу.
– Они… э-э-э… говорили, что ты больше года удерживал Кэти в плену.
– Кто говорил? Копы? Или, может быть, девчонка?
Робин могла искать какие угодно способы спасения, однако на Кэти убийцу вновь наводить нельзя.
– У нее речь пока не восстановилась.
– Я знаю, можешь не сомневаться… И все же подозреваю, что с тобой она общалась.
– Нет, Кэти вообще ни с кем не разговаривает.
С осколком плитки у нее решительно ничего не получалось. Робин зажала его крепче. Вдруг на отбитом краешке попадется какая-нибудь особенно острая зазубрина? Досчитала до трех и снова выгнула поясницу, упираясь ступнями ног в дно. Все мышцы заныли от напряжения.
– Значит, она-таки ничего не рассказывала?
– Кэти не разговаривает, – повторила Робин хриплым от запредельных усилий голосом. – Полиция сама тебя вычислила.
– Хочешь защитить девчонку? – ухмыльнулся Кан.
Робин нервно сглотнула.
– Я говорю правду.
– Впрочем, какая разница? – Убийца пожал плечами. – Мне на нее наплевать. Кэти – не более чем глупая ошибка. Ты мне вот что скажи: если она лишилась дара речи, почему копы пристают к тебе с расспросами?
Робин помедлила, пытаясь выровнять дыхание.
– Они… они надеялись, что мне удастся заставить Кэти пойти с ними на контакт. У меня ничего не вышло, только это не важно. Полиции и без того известно многое.
– Сомневаюсь, – Кан покачал головой. – Они и половины не знают.
О чем это он?.. Явно переживает, как бы копам не стала известна определенная информация – поэтому и задает вопросы. Дело точно не в четырех убийствах и не в похищении Кэти. Тут нечто другое. Возможно, последняя по его чудовищному плану жертва? Та самая, которую Кэти оставила напоследок, – женщина с тортом…
Кан приподнял крышку кастрюли. Комнату наполнили ядовитые пары. До того они пробивались через клапан и вроде не были столь токсичными – а может, просто улетучивались через дыру в кровле… Теперь же в помещении стояла жуткая вонь.
У Робин побежали мурашки по коже, горло охватило огнем. Она надсадно закашлялась, и ее вывернуло наизнанку.
– Пожалуй, готово, – хрипло пробормотал Кан.
Робин вспомнилась сценка в кукольном домике, которую Кэти воспроизвела в ее отсутствие: фигурка Чудо-женщины в ванне со слизью.
Значит, Кан собирается вылить на нее свое варево?
Она бешено задвигалась, пытаясь переточить веревку.
Кан снял кастрюлю с плитки и, повернувшись к Робин, ухмыльнулся. Глаза он слегка прикрыл – вероятно, берег их от мерзких испарений.
– Полиции все известно! – закричала Робин. – Они знают о еще одном человеке!
Убийца встал как вкопанный, затем поставил на пол кастрюлю и присел на корточки перед ванной.
– Что ты там болтаешь насчет еще одного человека? – зарычал он.
– Они знают… знают! Ты убьешь меня, а тот человек останется. Ты и его хочешь прикончить? Не выйдет, копы тебе не дадут. Им все известно.
Кан, продолжая сидеть, долго сверлил ее взглядом и наконец, откинув голову, истерически захохотал.
– Ты ведь меня едва не купила! – выкрикнул он. – Нет, девчонка тебе точно ничего не рассказала… Ах, сука! Все-таки ей удалось сбежать!
Он снова расхохотался – смехом человека, балансирующего на грани безумия.
Робин снова изо всех сил налегла на осколок плитки. Веревка который уже раз впилась в кожу, но на сей раз попала на нужное место зазубренной кромки.
И разорвалась.
У нее был всего один шанс на спасение.
Робин перегнулась через край ванны и схватила дымящуюся зловонную кастрюлю. Попыталась швырнуть ее в лицо маньяку, однако не рассчитала вес. Удалось лишь выплеснуть немного содержимого через край, и все же часть ядовитой смеси попала Кану в лицо, остальное же вылилось на ноги.
Безумный хохот перешел в мучительный вопль.
Натаниэль гнал машину по темной дороге. Двигатель надсадно ревел, по обе стороны проезжей части смыкались призрачные ряды деревьев. Он вцепился в рулевое колесо и стиснул челюсти. Ехал с воющей сиреной и мигающим красно-синим маячком, предупреждая случайных встречных: освободи полосу!
Натаниэль пытался сосредоточиться на дороге и на тех указаниях, что получил от шерифа. Как только отвлекался, сразу невольно представлял себе, что найдет в полуразвалившемся доме. Кан купил щелочь уже несколько часов назад. Значит, Робин может быть уже… уже…
Нет, нельзя поддаваться страшным мыслям. Все внимание на дорогу! Грунтовку, ведущую к старой развалине, в темноте легко пропустить.
Шериф и местная полиция, естественно, тоже были в пути. Однако Натаниэль связался с ними уже после отъезда из хозяйственного магазина, а потому имел приличную фору. Вопрос жизни и смерти – несколько минут могут оказаться решающими.