– Где мой телефон?
Кэти приподняла рубашку и извлекла из-за пояса штанишек ее сотовый. Забрав его, Робин заметила, что звонок Натаниэлю так и висит на экране, и поднесла телефон к уху.
– Натаниэль!
– Робин! Ты не пострадала? – с облегчением выпалил тот.
– Нет, все хорошо. Ты ведь слышал?
– Каждое слово.
– Отлично. – Она взяла Кэти за руку. – Пойду пообщаюсь с полицией, пока Элли не смылась.
Глава 57
Остановившись посреди улицы, Робин наблюдала, как Менни нетерпеливо обнюхивает пожарный гидрант. Устройство его явно очаровало – похоже, одна из самых занятных штуковин за последнее время.
– Обычная водяная колонка, – объяснила псу Робин. – Ты ведь ее уже сто раз видел. Или для собаки это своего рода достопримечательность? А может, тут сделал пи-пи пес какой-нибудь знаменитости?
Она потянула за поводок, но Менни, обиженно фыркнув, от своего занятия оторваться не пожелал.
Робин вздохнула. Они уже достаточно погуляли, и ей хотелось домой. Щиколотка больше не беспокоила. Все раны зажили, кроме ожога на кисти. Она говорила с пластическим хирургом, и тот уверенно заявил: сделает все так, что рука будет как новенькая.
Пластические хирурги умели устранить дефект, скрыв его внешние проявления. Ей, к сожалению, подобное искусство недоступно – шрамы в душе залечить сложнее.
И все же Робин потихоньку восстанавливалась. Сегодня умудрилась совершить с Менни трехминутную прогулку в парке. Настоящий рекорд! Правда, потом молчание леса начало казаться зловещим; каждая тень словно скрывала за собой врага. Завтра они попробуют довести продолжительность прогулки до четырех минут. Робин не позволит Кану разрушить ее привычный образ жизни.
Менни наконец отлип от гидранта, и они двинулись дальше.
Кафе «У Джимми» было закрыто уже месяц. Однако сегодня хозяин суетился внутри – подметал пол. Робин заколебалась, затем подошла и тихонько постучала костяшками пальцев по стеклянной двери. Джимми поднял взгляд и заморгал. Потом, положив веник, зашаркал ко входу.
Постарел… Робин он всегда казался человеком без возраста: неизменные, слегка грубоватые манеры и прическа в стиле Джепетто – всегда один и тот же образ. Сегодня так сказать было нельзя – двигался Джимми медленно, да и выглядел усталым.
Дверь открылась, звякнул колокольчик, и старик улыбнулся:
– Привет, Робин! Боюсь, мы закрыты…
– Да, я знаю. Просто хотела поздороваться и спросить, как у вас дела.
– Спасибо тебе большое. – Он хмыкнул и уставился на Менни. – А вы, сэр, похоже, изнемогаете от жажды?
– Жарковато сегодня, – ответила Робин.
– Уфф… Ну да ничего, сейчас сообразим. – Джимми затопал внутрь кафе. – Заходите, налью ему миску воды.
Робин и Менни проследовали за ним. В зале царила атмосфера запустения: столы и стулья покрывал тонкий слой пыли, да и воздух был затхлым. Интересно, Джимми посетил свои владения впервые за месяц?
Вскоре он вышел из заднего помещения с миской и собачьим печеньем в руках. Печенье пес тут же слизал, оставив на пальцах Джимми несколько капель слюны, и принялся шумно лакать воду.
– Что-нибудь хочешь? Стакан холодной воды, например?
– Да нет, спасибо.
– С того самого дня ни разу с тобой не общался, – угрюмо пробормотал Джимми, поглядывая на собаку. – Не могу найти себе места: стыдно за то, что устроила моя племянница…
Старик не пытался отказаться от родства с Элли. Мог ведь просто назвать ее по имени, а все же сказал «племянница». Мог и вообще ничего не говорить.
– Вы в этом не виноваты, Джимми.
– Тут долго можно обсуждать, кто виноват. Я и сам много думал, и с родственниками не раз спорил… – Он нахмурился, сдвинув кустистые брови. – Не хочу тебе пересказывать.
Робин кивнула.
– Когда планируете открыться?
– Не знаю… Все сложно, Робин. Каждый раз, как сюда захожу, возвращаюсь мыслями на несколько лет назад. Элли тогда еще здесь не работала, и я порой нанимал местных подростков, а иногда управлялся сам. И всегда все было нормально. Но когда она появилась… – Джимми вдруг замолчал, затем откашлялся и продолжил: – Я ведь знал, что Элли – не самый добрый человек, однако приятно, когда кто-то из семьи рядом. Такая она норовистая и энергии хоть отбавляй. Честное слово, подумывал взять ее в долю – знаете, превратить кафе в общий семейный бизнес… – Он пожал плечами.
– Мне очень жаль, – мягко сказала Робин.
– Навещаю ее в тюрьме, – рассказывал Джимми. – Последний раз приходил два дня назад, обещал, что на следующей неделе опять появлюсь. А ее родители… Моя сестра не желает иметь с Элли ничего общего. Получается, мать отказывается от дочери – разве это правильно? Даже если дочь совершила нечто ужасное…
В уголке его глаза блеснула слезинка.
– По-моему, правильного ответа тут нет, Джимми. Все зависит от матери. Или от отца. Вероятно, сейчас они злы на Элли, но время лечит. Конечно, им тяжело.
– Не знаю, у меня ведь детей нет… И тем не менее – по-моему, поступки человека в сложных обстоятельствах показывают, чего он стоит.
– Важно все, что мы делаем в повседневной жизни, Джимми.
Он тяжело вздохнул.
– Моя сестра вечно отчитывала Элли. Та часто попадала в неприятности в школе и, по рассказам своей матери, всячески лгала, пытаясь уйти в сторону от тех проблем, которые сама и создавала. Я-то всегда ее поддерживал, а теперь думаю – наверное, сестренка была права. Возможно, племянница лгала всю жизнь. Или, может, стала такой, потому что родители никогда не подставляли ей плечо… – У Джимми сдавило горло.
– Какая уж теперь разница…
– Да, наверное, никакой. Как вышло, так вышло.
– Ну да.
– Знаешь, Робин, возможно, мне станет легче, если я не буду навещать Элли. Хотя бы какое-то время. Подержусь немного в стороне… – Он покачал головой. – Правда, все это только слова. Не смогу я так поступить. Каждый раз ухожу, а она меня спрашивает, когда теперь появлюсь… И я сознаю: не сумею просто взять и бросить девочку.
Джимми и не догадывался, насколько хорошо Робин его понимала.
– Семья есть семья… – Она слабо улыбнулась. – Что бы ни происходило, семейные узы никуда не денешь, правда?
Джимми тихонько, грустно усмехнулся.
– Да, пожалуй…
Робин пожала ему руку.
– Так или иначе, – сказал старик, повернувшись и подхватив с пола веник, – не знаю, смогу ли вообще снова открыть кафе. С другой стороны – сколько можно держать его на замке? Возможно, кому-нибудь сдам – пусть работает… Горожанам требуется местечко, где можно посидеть и выпить горячего кофе.
– А что, неплохая идея! – оживилась Робин. – Наймите на некоторое время молодого управляющего, пока не придете в себя.
– Угу… – неуверенно пробормотал Джимми.
– Пусть готовят современные напитки, а мы представим, что живем в большом городе. На прошлой неделе ходила с приятелем в «Старбакс» – пила там чай с ванильным сиропом, миндальным молоком и приправой из сладкой тыквы. Фантастическая штука! Неплохо бы и здесь организовать нечто в этом духе.
В глазах Джимми появилось отвращение, Робин же мечтательно продолжила:
– Или кофе со льдом и сиропом из ириса, а поверх – пеночка из холодного соевого молока… В колледже часто такое заказывала.
– Погоди-ка…
– О, а еще как-то пробовала карамельный латте…
– Сядь, Робин! – сердито указал на стул Джимми. – И впредь не произноси здесь такие словечки! У меня тут уважающая себя фирма.
Она робко присела на барный табурет, а старик, покачивая головой, скрылся за стойкой и включил кофемашину.
– Сейчас сварю тебе кофе, – пробурчал он. – Хороший кофе! Первая чашка – за счет заведения. Хочу убедиться, что ты еще помнишь, каков на вкус настоящий благородный напиток.
– Мне черный, пожалуйста, – пискнула Робин.
– Конечно, конечно…
Джимми колдовал за стойкой, что-то бормоча под нос. Его движения вдруг стали четкими, и усталого выражения на лице как не бывало.
Робин довольно откинулась на спинку. Кто же откажется от черного, словно деготь, фирменного кофе Джимми…
Глава 58
Психотерапевт Клэр попросил ее выполнить специальное упражнение: измерить свою тревогу по десятибалльной шкале. Однако, похоже, десяти баллов было явно недостаточно. Иной раз тревога одолевала настолько, что точно зашкаливала. Какие десять? Сто, тысяча! И все же упражнение имело определенный смысл.
Сейчас она сидела в гостях у Мелоди. Попивала холодный лимонад, поглядывала, как сыновья подруги в шутку мутузят друг друга на лужайке, и степень тревожности оценивала на четверочку. Ниже не получалось – Кэти была вне поля зрения, в комнате Эми. Опять же, Клэр беспокоилась, чтобы Лайам во время игры не вывихнул себе руку.
– Как устроился Пит? – спросила Мелоди, сделав глоток.
В свой лимонад она плеснула немного рома; предложила и Клэр, однако с таблетками алкоголь не сочетался.
– Сложно сказать. Мы ведь толком о его делах не говорим, когда созваниваемся. В основном – о Кэти.
– Ну да, понимаю.
Хм, подруге-то о Пите, пожалуй, известно куда больше… В конце концов, бывший муж ведь дружит с Фредом. Впрочем, бог его знает, сколько Пит на самом деле поверяет приятелям. Клэр знала, что он обставил новую квартиру, выделил и комнату для дочери – рано или поздно они договорятся насчет визитов Кэти с ночевкой, и дождутся, когда та будет готова психологически. Пит периодически публиковал разные разности в «Фейсбуке» – фотографии с работы, например. На них несколько раз попадалась женщина, державшаяся неприлично близко к бывшему мужу. Похоже, у него новые отношения?.. Странно, Клэр-то почему беспокоят его амурные дела?
– Не хотят ли мальчики лимонада? – заговорила она.
– Да нет. Прибегут, когда наиграются. – Мелоди пожала плечами.
– Ясно, – пробормотала Клэр.
Ее план провалился. Задумано было иначе: Мелоди следовало согласиться и позвать сыновей. Тогда Клэр самым естественным тоном предложила бы спросить и девочек, не желают ли те попить. Разумно ведь, раз мальчики угостились? Разумно и справедливо. А Клэр заодно посмотрела бы, как там Кэти.