Александром Давыдовым своим ближайшим соратникам, благодаря которым мы оказались в белые ночи на Белом море и дошли до Баренцева, записанная автором на одном из привалов и цитируемая в точности, без вмешательства редактора.
Реально уникальный человек. Единственный в мире, который упал с высоты один километр и остался жив, при этом продолжает активно заниматься экстремальными видами спорта. По призванию он — бейс-джампер.
Бейс — это прыжки с парашютом с неподвижных объектов. В самом названии зашифрованы первые буквы этих объектов — скалы, мосты, высотные здания. Денис в этом высокий профессионал и входит в десятку лучших бейс-джамперов мира. Бейс-джамперы, как саперы, ошибаются только один раз, поскольку прыгают они без запасного парашюта. Поэтому готовиться к прыжку и выполнять трюк нужно предельно четко. С Денисом был случай во Франции, когда он прыгал со скалы и, неверно оценив расстояние до земли, поздно дернул за кольцо. Парашют выскочил, но не раскрылся, и Денис, как говорят джамперы «вытянул на тряпке». Помогло ему то, что он был в костюме «летучей мыши» и шел по касательной к земле, и так упал в глубокий снег, прямо к ногам своей будущей жены. Его жена, тоже бейсер, снимала прыжок на камеру…
Живет он в подмосковном Протвино и руководит там станцией мототехники.
На Кольском он был навигатором на маршруте с группой мотоциклистов, фактически — палочкой-выручалочкой, особенно для тех, кто не слишком хорошо был знаком с техникой.
Наш бессменный механик-водитель, обладающий правами всех категорий. Участвовал в испытаниях автомобилей на полигоне в Дмитрове. Вести машину он может сутками и почти без отдыха. Единственное, что ему для этого требуется — постоянно пополняемый запас кока-колы. Вместе со вторым механиком… они за ночь привели в рабочее состояние затопленные машины.
Человек по-своему уникальный. Физик-оптик. Закончил МГУ и почти защитил кандидатскую диссертацию. Профессиональный экстремал и обладатель уникального рекорда — прыжка на кайаке с 32-метрового водопада в Мексике. В российском экстремальном кайакинге его почитают как гуру. Он никогда не ошибался, что в экстремальном спорте очень важно. Кстати, он же первым в России прошел водопад Маманя, который наша экспедиция осторожно обошла.
В экспедициях мы обычно передвигаемся параллельными группами — мотоконвой и конвой джипов. На Кольском Арсений отвечал за джипы. Как правило, моторизованная группа уходит вперед, без технической поддержки, без еды, без какого-либо полезного груза. И вот тут очень важно, чтобы автомобильный конвой приходил в нужную точку маршрута через минимальный срок, потому что от этого иногда зависит даже жизнь людей. С этим Арсений всегда справлялся блестяще.
С Арсением и Васей мы много работали для телеканала «Русский экстрим» и сняли порядка 15 передач в Мексике, Лаосе, Камбодже, Марокко, Замбези.
В команде гидов Арсений, пожалуй, самый молодой и самый опытный. Как профессиональный кайакер, он «на ты» с горной водой, а еще является профессиональным инструктором по внедорожному вождению джипов и мотоциклов, летает на вертолете, обладает солидной спелеоподготовкой… В общем, и на воде, и на земле, и в небе, и под землей…
Тоже интересный человек. Как и Верещак, представляет «дмитровскую группировку». Вообще, большинство наших ребят из Подмосковья — Протвино, Дмитров, Серпухов, Красногорск… Лёша — профессиональный мотокроссмен, которого посадили на мотоцикл в раннем детстве, и он всю свою жизнь провел, не слезая с этого агрегата. У него довольно удачно сложилась спортивная карьера — в списке его травм более сорока переломов, за что профессионалы Лешу очень уважают. Служил он на Севере, в морской пехоте, в элитном подразделении «Белый медведь».
Для нас он мото-гуру, непререкаемый авторитет во всем, что связано с мотоциклами. Он и нас обучил ездить на мотоциклах. Сейчас в нашей команде он выполняет роль механика и полностью отвечает за подготовку всей мототехники — мотоциклов, квадроциклов, гидроциклов, снегоходов…
Он не из Подмосковья, а из Питера, и его мама делает знаменитое «северное сияние» — фантастический, вкуснейший самогон, который во всех экспедициях берегут для самых торжественных случаев. Он — создатель дизайна и стиля, который для каждой экспедиции разрабатывается специально, и разработчик креативных проектов на маршруте. Например, ледовый городок на Байкале — его идея и воплощение. Слава — наш шеф-повар. Много занимаясь дизайном, он и на еду переносит дизайнерский подход: в самых невероятных местах ухитряется раздобыть свежайшие местные продукты и соединяет их в блюдах в невероятных сочетаниях. Просто высокая кухня! Еще в школьном возрасте родители увезли Славу в Германию, но к счастью через пять лет им отказали в выдаче вида на жительство. Страшно подумать, что мы могли бы не познакомитья.
Уникален тем, что сочетает в себе несочетаемые качества. Будучи далеко не самым аккуратным человеком в быту, в наших экспедициях он выполняет две функции, требующие предельной аккуратности. Вася — профессиональный хирург и занимается у нас починкой людей. В каких бы условиях он этим не занимался, операции проходят со строжайшим соблюдением санитарных норм. Как только он открывает свой волшебный чемоданчик, мгновенно перевоплощается из обычного Васи в Доктора Мозжухина. Вторая его профессия — оператор, причем Васин творческий рост от посредственного владения любительской видеокамерой до высочайшего мастерства и знания новейшего оборудования произошел на наших глазах. Васю Мозжухина знают как оператора и на телевидении, где он время от времени проводит мастер-классы. Западные партнеры зовут его Mr. Spicy — Вася в состоянии есть настолько острую пищу, что любой другой посчитает ее несовместимой с существованием.
По основной профессии Саша — кузнец. Человек, который работает с металлом и творчески самовыражается посредством ковки. Занимается промышленным альпинизмом. Для экспедиции важен его «кайакерский бэкграунд» и великолепные навыки скалолаза. Если на какой-то части маршрута требуются веревки и страховки, то это к Саше. И еще он очень хороший механик. Парк нашей техники все время растет. Она очень хорошая, но эксплуатируется в таких условиях, что без Сашиных рук вряд ли пережила бы одну экспедицию.
Окончил авиационный техникум по специальности «авиационное вооружение». Никогда по специальности не работал. С детства занимался путешествиями и походами. Позже увлекся кайакингом, продолжал путешествовать и развил эту тему до профессионального экстрима. В 1996 году поучаствовал в проекте CAMEL-трофи в Аргентине, Парагвае и Чили. Нашу команду из двух человек отобрали из пяти тысяч претендентов. На всех отборочных этапах я набирался навыков внедорожного вождения и сильно привязался к автомобилям. После CAMEL-трофи пришел к организации путешествий и уникальных экспедиций, чем и продолжаю заниматься до сих пор.
От Байкала до Байкала
Как обычно, экспедиция отодвигается, и вылет переносят с 23 февраля на 8 марта. Но за четыре дня до старта Анатолий Борисович Чубайс попадает в больницу с воспалением легких, и мне показалось, что все отменят. Однако, позвонили от Абызова, сказали, что экспедицию отменять не будут и даже не перенесут на 1 мая. Потому что мы должны перейти Байкал с юга на север по льду, а к тому времени лед может растаять.
Наконец дату вылета определили окончательно — 16 марта. Потом еще раз окончательно — 17-го… Время, как всегда, уточнялось в последний момент. Семь утра, потом девять вечера, одиннадцать, снова девять, девять тридцать. Остановились на последнем варианте. О месте сбора информация доходила самая противоречивая — то ли Внуково-3, то ли Внуково-1. Когда я уже ехал в машине хоть в какое-нибудь Внуково, позвонили и сообщили, что надо оказаться в VIP-зале между Внуково-1 и Внуково-3.
Все собрались вовремя — И Миша Абызов, и Карстен, и Борис Вайнзихер — новый человек в нашей команде. Нам сказали, что самолет ждет, но на посадку не пускали, потому что Лёша Чубайс вез с собой опасный груз: несколько баллонов с кислородом, необходимых для запланированного погружения под байкальский лед. И хотя самолёт чартерный, специально зафрахтованный, надо получить особое разрешение на провоз такого багажа. Снова задержка. В конце концов разрешение получено, и мы поднимаемся на борт. За большим столом в салоне уже накрыт первый экспедиционный ужин.
За спинкой диванчика Лёша увидел надпись «Кислород». Он приоткрыл дверцу и обнаружил точно такие же баллоны, которые пыталась задержать бдительная служба безопасности. Лёша спросил у бортпроводника, есть ли в этих баллонах кислород. «Конечно». — «А зачем?» — «Так, если кому-нибудь из пассажиров становится плохо, мы включаем кислородное питание».
Раздался звонок по мобильному — из больницы звонил Чубайс. Он пожелал всем счастливого пути, а мне, памятуя наши узбекские провалы в «провалы» и всю историю с квадроциклом, сказал: «Иосиф, я вас очень прошу, остерегайтесь Абызова, потому что без контроля с моей стороны он будет устраивать самые невероятные провокации и экстремальные эксперименты. Держитесь Вайнзихера, он — интеллигентнейший человек. Собственно, я на вас двоих надеюсь. На всю экспедицию осталось два интеллигентных человека: вы и Вайнзихер». Я тут же сообщил об этом Боре, и он остался очень доволен.
Ужин прошел быстро и нешумно. Заметно было, что каждый, как всегда, начинает перестраиваться с ритма бесконечной московской круговерти на нечто совсем другое, на свободную поездку, где только от тебя зависит, удержишь ли ты руль, нырнешь ли с аквалангом, устоишь ли на доске, которая волочит тебя по льду или снегу, выберешься ли из песка или трясины… В обычной жизни, в работе, мы всегда зависим от кого-то и от чего-то, и многие зависят от нас. Постоянная взаимозависимость, необходимость соотносить и соотноситься, решать не только за себя, просчитывать последствия, знать, что каждое твое движение будет замечено, прокомментировано, разнесено эхом, постепенно вытесняет нашу истинную сущность и заменяет реальную жизнь, реальные ощущения должностными обязанностями и функциями. Это справедливо в отношении почти каждого публичного человека, и особенно в отношении постоянных участников наших экспедиций. Выход в стихию, где стихийно возникающие задачи требуют предельной концентрации сил, снова делает начальников просто мужчинами, а отношения между ними — ясными и свободными от условностей. Поэтому переход из городской суеты в соприкосновение, даже во взаимодействие с природой вокруг и внутри себя начинается уже у самолёта, когда все встречаются в аэропорту в специальном обмундировании, на котором написано название экспедиц