— К мужикам бы отправились, или в караоке.
— Банально! — Вздохнула Василиса. — К тому же я дама замужняя, мне к мужикам нельзя. — Она вздохнула с фальшивой грустью. — Но ты тоже хорош, это же надо Злате в трусы соли насыпать.
— Не! — Помотал я головой. — Не было на ней трусов. — Василиса удивленно приподняла бровь.
— И как успел заметить. — Опять же притворно вздохнула она. — Знаешь, Дим, ты какой-то взбалмошный последнее время, нервный. — Она взяла с полки банку кофе и высыпала всё ее содержимое в раковину. — Мы, пожалуй, откажемся от кофеина в твоем рационе, отныне ты пьешь только зеленый чай.
— Сдурела что ли? — Я показательно выхватил из ее рук банку из-под кофе. — Не хочу зеленый чай, я кофе люблю! Из банки! И вообще, чего это ты распоряжаешься, что мне есть, да как мне жить? Ты мне кто? Не жена, не любовница, хотя… может того?
Ха! После сковороды мое лицо было уже не восприимчиво к ударам, ну да я на секунду присел на корточки, но это же из уважения к даме, должен же я был польстить силе ее пощечины.
— Дим! — Промурлыкала Василиса, — Я тебе сегодня прощу твою наглость, спишу на избыток кофеина, но, чтобы больше ко мне с такими предложениями подходить не смел. — Она на секунду задумалась. — Лучше со Златой помирись, если невмоготу.
— Чего ты тогда ко мне таскаешься каждое утро? Если не запала на меня. — Василиса секунду пристально смотрела мне в лицо, после чего заливисто рассмеялась.
— Дурачок! Ты же новый человек у нас, тебе поручено важное задание. Я тебя опекаю. Забочусь о тебе как о родном, а ты навыдумывал себе. Запала! Смотри-ка, тоже мне придумал. — Я встал с пола, подошел к ней и внезапно для себя, поцеловал ее в щеку.
— Спасибо за заботу. — Искренне поблагодарил я ее. — Но прекрати вламываться ко мне по утрам, а то если я такое подумал, то и окружающие могут. — Василиса покраснела и инстинктивно поправила прическу. — А раз уж ты обо мне заботишься, то вот что, ты вчера рассказывала про ткань от Марьи искусницы, ну ту, которую ничем кроме серебра прорезать нельзя, можно мне рубашку из такой ткани? А то сама посуди, человека, совершившего на меня покушение, так и не поймали.
Василиса лишь кивнула, после чего я закончил завтрак, и она отвезла меня на службу, где мне предстояло провести уйму времени в поисках, дела о нападении на белого деда.
— Ты чего таскаешься с этими папками? — Волк появился ближе к обеду, довольный и вальяжный, жрал, наверное, хотя какое там, наверное, наверняка жрал. — Сначала в камеру их носил, теперь вот обратно.
— Дело одно ищу. — Буркнул я недовольно. — Среди открытых не нашел, теперь вот архив лопачу.
— Что за дело? — Я кратко изложил суть, и волк задумчиво закатил глаза. — Что-то такое припоминаю, было такое прям перед тем, как Ванька в командировку умчался, но среди закрытых его точно быть не должно. Говорю же Ванька почти сразу уехал, я тоже за него не брался, и без того дел было много. Так что, тут оно должно быть.
— Нет его! — Уверенно заявил я. — Я все перелопатил, и завалиться никуда не могло, с утра в кабинете прибирался и полы мыл. — Волк одобрительно на меня посмотрел.
— В сортире смотрел? — Внезапно спросил он.
— В каком еще сортире? — Не понял я. — Ты думаешь, что Иван им подтерся?
— Да нет! — Рассмеялся волк. — Там в туалете полочка с журналами разными, ты там смотрел? — Я отрицательно помотал головой, после чего, волк лишь горестно вздохнул. — Дим! Ты может быть удивишься, но Иван не очень хороший полицейский, не очень аккуратный человек, и в целом, если задуматься, то личность не вполне приятная. И допустить то, что дело он изучал сидя на толчке, ты должен был в первую очередь.
И действительно в чистеньком аккуратном и даже в какой-то мере уютном туалете нашлась полочка, которая просто ломилась под тяжестью журналов, в основном эротического содержания, но среди этого праздника разврата нашли несколько папок с не закрытыми делами, по всей видимости Иван притащил их сюда, как интерсенсорное чтиво, чтобы не теряя времени, изучить в процессе дефекации, да так и забыл, я аккуратно освободил папки из плена литературы для взрослых, и чертыхаясь сквозь зубы отнес в кабинет.
Необходимое мне дело наконец то нашлось, я открыл папку и тут же отвел взгляд, сверху лежали фотографии, на изувеченном лице старика не осталось живого места, вместо носа зияли черные провалы черепа, нижняя челюсть вовсе осталась без следов плоти, я даже представить не мог, что за боль испытал этот старик, дальше было изображение импровизированного пыточного стола, который соорудил маньяк из упавшего дерева и ремней, руки старику стягивали пластиковыми хомутами, а вот к бревну закреплен он был двумя кожаными ремнями. Я обратил на это внимание, если ремня два, значит и нападавших было двое, как минимум. Я создал в своем телефоне заметку и записал туда дату нападения на деда, место, где все произошло, больше в деле полезной информации не было, то ли Иван так и не успел им заняться, то ли просто наплевал, будучи отвлеченным от него очередной юбкой.
— Волк. — Позвал я напарника, тот поднял на меня внимательный взгляд. — В городе есть нумизматы?
— Хммм. — Задумался хищник. — Домовые есть, русалка одна есть, пяток аук, даже бармалей есть, про нумизматов не слышал.
— Барамалей? — Удивился я.
— Ну да. — Хмыкнул волк. — Нонконформист нудный. Сторожем в детском саду работает, идя тем самым против стереотипов, навязанных обществу жестокой детской литературой. Отвратительный тип, веган, зоозащитник, экоактивист, сторонник разного рода меньшинств, в общем вся его жизнь сплошной протест против общества, но надо признать, за три года, он не слопал ни одного ребенка, ни разу не занимался разбоем, и в целом человек опрятный и показательно дружелюбный, иногда утверждает, что он буддист.
— Да? — Удивился я. — А как же канон?
— Так он настолько нонконформист, что и против канона прет, говорит, «я настолько лучше всех вас, что он мне не указ». А про нумизматов я не слышал даже, это какая-то кладбищенская нежить да?
— Почти! — Усмехнулся я. — Это люди, которые монеты коллекционируют.
— Аааа. — Понимающе кивнул волк. — Эти, может быть, и есть. Но я не знаю.
— Так узнай. — Усмехнулся я. — Вечерком пробегись по знакомым, да расспроси, кто да что собирает, интересуют те, кто собирает царские монеты, не важно каких эпох, главное царские.
— Ну, я попробую. — Задумчиво протянул мой мохнатый напарник. — Уверен бабка Ирина точно должна таких людей знать, она все знает.
— Это та бабка Ирина, что пирожками на вокзале торгует? — Усмехнулся я, на что волк только смущенно кивнул, а я просто выдал ему денег на пирожки, надо же как-то простимулировать информатора, да и вообще не дело это, чтобы полицейский у народа пирожки клянчил, пусть как все, покупает, а то еще, чего доброго, заподозрят его в получении взятки, уволят и останусь я совсем один, надежды на помощь Ивана не осталось совершенно, более того, костьми лягу, а не подпущу его больше к делам, будет он у нас чем то вроде группы быстрого реагирования, использоваться исключительно на силовых акциях.
— Ладно! — Махнул я рукой напарнику. — Ты остаешься за старшего, а я пойду оперативные мероприятия проведу.
Отсутствие авто заметно затрудняло работу, впрочем, идти мне было не далеко, располагавшийся рядышком магазин одежды встретил меня знакомым звоном колокольчика, прикрепленного к входной двери.
Алена, сидя за прилавком явно скучал, и увидев меня заулыбалась и принялась поправлять прическу.
— О! Мой лучший покупатель. Привет Дим! Неужели уже износился? Или просто по мне соскучился? — Девушка лучезарно улыбнулась.
— Конечно соскучился. — Соврал я. — Как только вчера отсюда вышел, сразу осознал, что скучаю.
— Врешь, конечно. — Хмыкнула девушка. — Но все равно приятно. Так с чем пришел? По делу или так, потрепаться?
— По делу. — Признался я, отчего на лице девушки отразилось легкое разочарование, которое она, впрочем, тут же спрятала за дежурной улыбкой. — Скажи, в городе много магазинов, где торгуют ремнями?
— Ремнями? — Не понимающе уставилась на меня девушка. — Ну, наверное, с пол сотни, не знаю, а что такое?
— Да вот. — Я постарался ей улыбнуться как можно более искренне. — Мне нужно знать, не покупал ли кто-то два мужских ремня примерно пару недель назад? Либо один покупатель и два ремня, либо по одному один за другим.
— Покупали! — Кивнула девушка, и в душе моей что-то возликовало. — У меня же лучшие вещи за лучшие цены. У меня это даже над дверью написано. — Улыбнулась она мне. — Приходил мужик с железными зубами и купил два ремня, как ты и говорил, мне еще тогда странным это показалось, ремни товар то не ходовой, у нас их покупают, как говорится, раз и на всю жизнь, ну максимум разные цвета, и то, город то у нас патриархальный, значит если ремень не черный, значит с тобой что-то не так.
— Погоди. — Перебил я ее, конечно же определение ориентации собеседника по цветовой гамме его ремня, это крайне интересный вопрос, но сейчас меня трясло от азарта, я словно спаниель, при виде битой дичи, перебирал руками не в силах стоять спокойно, это же надо с первой попытки, взять след. — Ты сказала, что человек с железными зубами.
— Ну да! — Она обнажила свои белоснежные зубки и ткнула в них пальцем. — Верхние передние, оба. Не знаю уж как ему так удачно прилетело, но выбиты только два передних зуба, а вместо них вставлены протезы железные желтые такие, как раньше модно было.
— А сейчас не модно? — Стоматологией я совершенно не интересовался.
— Нет, конечно, это же смотрится убого, такие теперь только у сидельцев или пенсионеров. Нынче в моде цвета естественные, ну или виниры, это которые как у кукол, не естественно белоснежные.
— Ты много знаешь о зубном протезировании. — Попытался я продолжить разговор, на самом деле, мне уже не терпелось дальше расследовать дело, но я боялся, что если Алена решит, что мне интересен только ее покупатель, кто ее знает, вдруг обидится и замолчит, я припомнил древний сериал «Место встречи изменить нельзя», где хитрый и прожжённый милиционер, поучал своего молодого коллегу тому, как правильно вести допрос, не помню что он там ему говорил точно, но я запомнил, что свидетеля нужно к себе расположить, заинтересовать, найти с ним что то общее, и тогда он гораздо охотнее идет на контакт, нужно стать свидетелю другом или чем то большим? Я мельком кинул взгляд на тонкую талию девушки, да, я бы определенно не отказался связать себя с ней чем то большим, чем допрос.