Навстречу идет девушка с огромным букетом турецких гвоздик. Таких не купишь ни в одном киоске: там продаются либо гвоздички Шабо, либо здоровенные ремонтантные гвоздичины, что по памятным датам кладутся к основаниям монументов. А турецкую гвоздику люди привозят с дачи, где как раз самая пора ей цвести.
Лицо девушки знакомо, но где я ее видел, никак не припомнить. Такое случается порой. Скажем, сосед, живущий с тобой по одной лестнице, – когда встречаешься с ним возле дома, то сразу узнаешь и здороваешься, а где-нибудь в центре города будешь мучительно вспоминать, кто это и как тебя угораздило с ним познакомиться.
Девушка улыбнулась.
– Здравствуйте. Что-то вы сегодня рано. В библиотеку идете?
Ну конечно, как я мог не узнать? Последний месяц мы видимся каждый день, она выдает мне книги на абонементе или забирает, когда я сдаю их вечером. Надо же, где довелось встретиться.
– Нет. Извините, но я, к сожалению, не смогу сегодня быть в библиотеке. Дела…
– Ничего страшного. Книги на абонементе хранятся десять дней. Потом дочитаете.
Эх, где-то я буду через десять дней…
Я старался быть спокойным, но, наверное, на лице что-то отразилось, потому что девушка вдруг заволновалась.
– Не надо расстраиваться… Неприятности? Они пройдут. Ну-ка держите…
Цветы. Огромный букет ярчайших гвоздик. У меня никогда не было такого. Но куда я их дену? И потом… у меня заняты руки, я несу тяжелую повестку, что обнаружилась сегодня в моей почте.
Белый прямоугольник выскользнул из пальцев и спланировал к ногам девушки.
– Ой, я сейчас… – Она быстро наклоняется, подбирает бумагу.
Уж кто-кто, а библиотекари владеют навыками мгновенного чтения. Достаточно мимолетного взгляда, чтобы текст врезался в память:
«Вам надлежит сегодня, двадцать четвертого июня, к двенадцати ноль-ноль явиться для приведения в исполнение вынесенного Вам приговора (смертная казнь, расстрел)».
Губы у девушки дрожат. Цветы выпадают из ослабевших пальцев, роскошным ковром устилают тротуар. Следом второй уже раз опадает листок повестки.
Странно, девушка совсем не боится. Кажется, ей даже меня жалко.
– Как же так? Тут какая-то ошибка…
– Нет. Не беспокойтесь, все правильно, все в порядке.
Кланяюсь, подбираю бумагу, складываю ее вчетверо, перешагиваю цветы и иду дальше. Ровно в полдень я должен быть там. Я не имею права опаздывать.
Костюм
Михаилу Задорнову и его дивным теориям посвящается.
Кто только выдумал дресс-код? И откуда берутся боссы – сторонники этого дресс-кода? Понятно, когда по форме одеты официанты или консультанты торговых центров, но в офисах зачем надо сидеть ряжеными?
Шеф Константина был не просто любителем дресс-кода. Во что бы то ни стало работники его фирмы должны были носить черные костюмы-тройки и черные галстуки. В результате офис напоминал филиал похоронной конторы. Мало того: когда незадолго до Дня независимости руководство фирмы решило устроить корпоратив, сотрудникам было велено явиться в ресторан одетыми по форме – всем, даже женщинам. Хорошо, что администратор ресторана велела официантам, которые тоже были наряжены в черное, снять пиджаки, иначе вовсе было бы не отличить гостей от прислуги.
Константина примиряли со всей этой дурью высокий оклад и дополнительные выплаты на пошив костюма, который стоил недешево.
Что касается корпоратива, то это была грандиозная пьянка для своих. Там не было ни телевизионных звезд, ни супердорогих развлечений. Константин выпил в меру, потом ему стало скучно – и он ушел.
Ресторан, где проводилось мероприятие, находился в ближайшем пригороде. Такой легче – да и дешевле – снять целиком. Разъезжаются сотрудники обычно на такси, но Константин решил не то чтобы сэкономить, а просто прогуляться, проветрить хмельную голову. Идти предстояло около километра до шоссе, а там можно сесть на маршрутку, которая ходила до полуночи, и доехать до самого дома.
На шоссе горели фонари, и площадка у ресторана была освещена, а вот дорогу к трассе, несмотря на белую ночь, заливала не то чтобы тьма, но темнота. По левую руку на фоне неба вырисовывался силуэт колокольни. Там, полускрытая деревьями, стояла церковь: не какой-нибудь новострой, а настоящая позапрошлого века церквушка, вокруг которой теснилось такое же старое кладбище. Поскольку местность была курортной, то когда-то предполагалось кладбище потихоньку снести и поставить на этом месте развлекательный центр, но даже в разгульные девяностые такой проект не прошел, кладбище уцелело, а ресторан, уже открытый, очутился на отшибе. Тем не менее он не разорился, поскольку в нем оказалось очень удобно устраивать корпоративы для фирм средней руки.
Константин неспешно шел, раздумывая, что, будь малость потемнее, он в своем костюме вовсе оказался бы невидимкой. Хмель постепенно испарялся, Константину было хорошо. И в эту минуту его остановили, жестко ухватив за локоть. Константин рванулся, но тщетно: держали как в капкане.
«Лишь бы не убили, – мелькнула мысль, – а денег при себе не много…»
Один из грабителей забежал спереди, позволив Константину рассмотреть себя.
Константин охнул и отчаянно забился, хотя и без малейшей надежды освободиться.
Перед ним был не бомж и не прыщавый гопник, вздумавший добыть бабки на дозу какой-то дури. В полутьме белой ночи алчно приплясывал выбеленный временем скелет, словно сбежавший из кабинета анатомии. И не было ни малейшего сомнения, что сзади Константина держит такой же выходец из могилы.
– Нет!.. – захрипел Константин. – Не надо, не убивайте! Я все отдам!
– Ты что, сдурел? – голос у мертвеца был глухой и словно исходил из грудной клетки. – На кой ляд нам тебя убивать? Мы своих не убиваем, а ты такой же скелет, что и мы, только в мясо упакованный. Смотри! – костяные фаланги больно ущипнули Константина. – Нет… ты жирняй, до ребер не достать. Череп вот он, прощупывается, а все остальное жирком заплыло. Мой тебе совет: садись на диету и сбрось килограмм пятнадцать, а то долго в могиле гнить придется, пока кости обнажатся. Муторное это дело, лучше сейчас лишний вес скинуть. Опять же, за суставами следи и старайся обойтись без переломов. Болеть не будет, но и ходить толком не сможешь. Но самое главное: как огня бойся крематория. Это для нашего брата конец. В могиле лежать тоже не мед, но всяко лучше, чем в огне гореть.
– Спасибо за советы, – сказал Константин и осторожно добавил: – Я пойду, ладно?
– Куда? А костюмчик? Костюм снимай – и иди на все четыре стороны.
– Слушайте, зачем вам мой костюм? И я куда тут денусь раздетым? Давайте я лучше вам денег дам.
– На кой нам твои деньги? Оставь себе.
– А костюм вам зачем понадобился?
– Ты что, нерусский? Слово-то слышать умеешь? Костюм – такая вещь, которую на кости надевают. Нам без костюмов никак нельзя, мы в таком виде хуже, чем голые.
Приговаривая эту филологическую ахинею, скелет быстро раздевал Константина. Задержался, только стаскивая брюки, да и то лишь потому, что полураздетый Константин нашел удачное возражение костяному философу:
– Стойте! Вы что делаете? Меня же Константином зовут! Костя я, понимаете? Костя! А Косте без костюма тоже нельзя.
– Это довод, – признал скелет. – Но ты подумай: живой человек всегда себе новый костюм сошьет, а мы где достанем? Только с таких, как ты, снять. А современная мода скверная, ходят черт знает в чем. Ну, где мы еще такого, как ты, встретим? У тебя не костюм, а мечта, мы его по очереди носить будем!
– Так в чем же дело? – нашелся Константин. – Будут вам костюмы – и не один, а целый гардероб. Ресторан на берегу знаете?
– Конечно. Соседи как-никак. Официанты в костюмчиках ходят, но они после работы тотчас переодеваются. Как мы ни подкатывались, ни разу не удалось костюмчиком разжиться.
– Не в этом дело. Там сейчас проходит корпоратив нашей фирмы, и все сотрудники до последнего в таких же костюмах, что и я. Называется это непотребство дресс-код. Даже женщины в деловых костюмах: черные юбки миди, белые блузки, черные пиджаки дамского покроя и, опять же, черные туфли-лодочки. Подойдет вам такое?
– Подойдет!.. – хищно протянул скелет, обряженный в Константинов костюм. – У нас тут половина обитателей – бывшие женщины.
– Только они на машинах поедут, кто на своих, кто на такси. Туда уже несколько автомобилей проехало, ждут на стоянке.
– Не проблема! – в бесстрастном голосе грабителя звучала искренняя радость.
Он всунул фаланги пальцев меж зубов и пронзительно свистнул. Как это у него получилось, Константин не понял.
Только что запертые ворота кладбища распахнулись, и оттуда хлынула костяная толпа. Кладбище было старым, так что никаких зомбей не встречалось, только чистые скелеты. Константин представить не мог, что здесь похоронена такая прорва народа. Объяснять ничего не пришлось, скелеты понимали без слов. В одно мгновение трухлявая ива, кренившаяся над дорогой и давно ждавшая удобного случая, чтобы упасть, рухнула, перегородив проезд. Поспели с этим в самую пору: за поворотом показался свет фар.
Завизжав тормозами, машина остановилась перед завалом. Хлопнула дверца.
– Ни хрена себе! – послышался голос шефа. – Туда ехали – ничего не было. Хорошо, что не на голову этакая дура свалилась…
Дальнейшие звуки были нечленораздельны, поскольку в дело вступили кладбищенские гости. Толпа грабителей мигом вытащила из салона пассажиров, а заодно и водителя, хотя у него никакого дресс-кода не было. Интерес представляли шеф, его заместитель и секретарша. Их принялись поспешно раздевать. Мужчины лишь мычали неразборчиво и беспомощно рыпались, зато секретарша, когда дело дошло до раздевания, принялась отчаянно и на редкость громко вопить:
– Насилуют!
– Идиотка! – произнес широкоплечий скелет, осторожно, чтобы не порвать, стаскивая с девушки блузку. – Чем я тебя изнасилую? Берцовой костью, что ли?
Бюстгальтера на красавице не было. Скелет удовлетворенно клацнул зубом и ущипнул девушку за голую сиську.