А так, в отделении магии жизни, оказывается, случились и некоторые удивительные события. Тот же Персиэль, уже перед занятием с магией как бы шутливо приставший в почти пустом коридоре к Аюне, вдруг получил сильный удар и даже свалился на пол. Хотя, несколько видоков всё же было. Но не успел он подняться, как девушка, а потом и её подружка, влепили ему сильные пощёчины, заодно и обвинили в применении против них любовной магии. И возразить было нечего: вызванные девушками учителя, а потом и примчавшаяся Аэлита сразу же увидели следы подлой магии, хоть и не так уж сильные у Аюны, а у Исине совсем слабые. Шла рядом, и попало и ей. Но они были, и ведь с малой подлости как раз и начинается большая. Так помаленьку можно и привязать девушек к себе, и многие подлые эльфы ведь так и поступали, а потом лишали девушек чести.
Тут и моя жена, никак не отошедшая после попытки изнасилования себя Сирваэлем, оказалось, что и сама сходу влепила подлому княжичу, немало досадившему ей ранее, даже сильный удар, вообще отбросившего того к стене. Маленькая, но удаленькая! Тут, к счастью, и Гудиэль подключился: просто подойдя к княжичу, он встал с ним рядом, уже готовый влепить тому сильный магический удар, а то и вонзить в того зачарованный кинжал. По крайней мере, рука у него как раз на нём и лежала. Видать, тоже достало. Ведь и он немало от него настрадался. И никто из дружков и подруг подлеца так и не осмелился вмешаться. Пусть бы только попробовали! Было кому поддержать Гудиэля и моих помощниц, да и все они теперь имели, хоть и странных, но сильных и знатных покровителей. Всё же мои дворяне!
А дома было всё по-прежнему. Домашние дела, ученики и опять магическая работа. Мои жёны ещё отвлеклась на приём вещей Аэлиты, прибывших из её покоев в академии. Перед возвращением домой я таки дал Вакуэлю наказ о сборе всех вещей своей княжны. Нечего бездельничать! И сам охранник должен был через пару дней отправиться в Асакар в представительство клана. Не нужны мне тут лазутчики, хоть и отца Аэлиты!
Оказалось, достаточно скопилось у моей жены в общежитии всякого, конечно, не барахла, а вполне ценного имущества. Что делать, женщины. Им больше всего надо. Привезли на наёмном экипаже, но сделали только одну ходку. Тут все трое решили завтра же заглянуть в свои комнаты и самим же присмотреть за отправкой вещей. А то как-то неудобно: вроде, мы помирились, уж давно женатые, а они много вещей держат не дома. Сами же согласились со мной, что нехорошо. Как будто мы и далее собираемся ссориться. Хватит подавать повод для сплетен! Пусть все вещи моих жён находятся только дома! Чтобы они на меня не обижались, я отвёл в подвале особняка только для них несколько комнат на каждую, куда, кроме них по отдельности и меня, вообще никому доступа не стало, даже Салике и Тустиеру, конечно, и Лилиане. Я бы и самому не дал, но это уже просто невозможно было. Само собой, пришлось немного и повозиться, и затащить в них нужную мебель.
После, как обычно, мы занялись магической учёбой и работой. Даже чуть больше обычного сделали. Я ещё умудрился, когда жёны не успели оторваться от тряпок Аэлиты, довести и задуманные стрелы. Теперь в камушки были загнаны нужные заклинания, и оставалось их только запитать магической Силой. И ещё мне удалось сделать и десяток таких болтов для самострелов.
Утром я в класс не пошёл и отправился вместе с Аэлитой. Яснина удивилась, но я сообщил, что ненадолго. Хоть своим жёнам я ничего не говорил, но понял, что надо вмешаться в одно дело. А то и себе большой урон чести будет, и пользу можно извлечь, и врага надо уронить. Персиэля мы как раз застали в классе, понятно, что в кругу своих дружков. Увидев меня, эльф изменился в лице, но просто ничего не успел.
— Слушай, Персиэль, ты, что, решил тайком накачать своей любовной магией и потом изнасиловать моих помощниц? Это ведь сильно подло! — Тут вся группа, и моя Аэлита тоже, глянули на меня удивлённо! Она же ничего не знала о моих замыслах! — И ты же прекрасно знаешь, что они работают у меня, ещё и мои дворянки. Решил так подло отомстить? Как некоторые, которые когда-то тайно и безнаказанно соблазнили моих подруг, конечно, уже бывших? А ведь ты, оказывается, немало унизил и Аэлиту. Просто до этого я не знал об этом. Решил, что раз один подлец признал её испорченной, то она и на самом деле свою девичью честь потеряла, оттого должна была поддаться и тебе?
Аэлита у меня сильно побледнела. Хотя, и подлый княжич тоже. И он хотел было что-то сказать, но так и промолчал. А мне надо было доводить дело до конца!
— К твоему сведению, это совсем не так. Когда мы поженились в Шупаше, она была невинной! Бывший жених, пусть и княжич, её просто подло оклеветал! А ты, подлец, как и некоторые другие особы, всё равно приставал и унижал Аэлиту! И после относился к ней нагло и без уважения! И ведь она не кто-нибудь, а тоже княжна! А сейчас уже и моя жена! Считай, Великая княгиня! Думал, что обойдётся? Вон, и княжна Сумиэлла решила постоять за свою честь, хоть и сама. Жаль, что не нашлось у неё достойного мужчины. А у Аэлиты есть. Ты и близко к ней по положению не стоишь! И честь её клана дорого стоит, и моя тоже! И моих помощниц! Ну, что, пойдём на бой чести, смоем обиды кровью? Пощады не будет, прямо до смерти!
Конечно, не совсем по правилам, но для начала сойдёт! Их обговорим позже! Эльф сильно побледнел и взглянул на меня вообще затравленно. Умирать, и точно зная об этом, никому не хочется. Именно сам бой для меня опасности не представлял. Всё же княжич мне сильно уступал. Меня бы эльфы исподтишка достали и постараются достать.
— Э, я не буду драться! Я прошу прощения! Аэлита, прости! — На мой недоумённый взгляд, испуганный эльф тут же поспешил выговориться. — Я заплачу!
— Заплатишь? Конечно, золотом? Дёшево решил отделаться! Сам понимаешь, что за такие обиды надо платить! И, как положено, своей кровью и даже жизнью!
Конечно, в классе воцарилась тишина. Но зато и побледневшее лицо Аэлиты посветлело. Нехорошо, что приходится поднимать разное грязное бельё, но, ничего, отстираем!
— Аэлита, прости, пожалуйста! Я точно не хотел! Просто так получилось! Но я заплачу! Скажи только, сколько!
Правда, тут и моя жена растерялась. Обычно, насколько я знал, при отказе от боя чести платили от нескольких сотен до тысячи золотых. Но это по мелочам. А тут всё же случай особый.
И я решил не мелочиться, но и особо не передёргивать.
— Не хочешь драться? — Эльф судорожно кивнул. Понятно, что жизнь важнее денег. — Ладно! Значит, заплатишь золотом? — Тут лицо остроухого сильно посветлело. — И чем ты дома владеешь? Что тебе отец отписал? Сколько у тебя там имени?
— Зелёный ключ! Шесть имений!
— И всего-то? Что так мало? У меня в Шупаше и то под триста будет! Ладно, отписывай на Аэлиту! За подлые приставания! Ещё по десять тысяч ей и мне за обиды! И по столько же моим помощницам за попытку изнасилования!
— У меня столько нет!
Ага, меня это волнует? За обиды мне точно надо платить! Если не кровью, то хотя бы золотом!
Глава 21Месть подают только холодным…
— Ну, раз нет, тогда пошли драться. Прямо сейчас! Пусть всё будет честь по чести! Как у благородных разумных! Смоем все обиды кровью! Мёртвые сраму не имут! И денег силком выпрашивать не буду. Не обеднею. У меня ещё и Чулкар есть. И дома земель полно.
— Не, я заплачу! Но у меня и на самом деле столько нет.
— Хорошо, пиши расписки! С печатями и подписями! И дружки твои и подружки пусть подписи свои поставят, что поручителями будут. Или тоже откажутся? Ну, тогда им всем цена медяшка! Заплатишь, тогда, так и быть, буду считать обиды исчерпанными!
После этих слов княжич сдался полностью. Он тут же послал одного дружка за своими вещами. Конечно, урок Аэлите я испортил. Пришлось нам ненадолго удалиться из класса. Подлый Персиэль написал грамоту о передаче своего владения Зелёный ключ Аэлите. Тут и дружок принёс грамоты к гномам, принадлежащие княжичу, на двадцать тысяч золотых. Он ещё и своё золото добавил на пять тысяч. А другие эльфы дружно постарались отойти в сторонку. А ещё Персиэль передал мне некоторые ценные вещи, грубо оценённые нами в пять тысяч золотых, но всё согласно описи с подписями и печатями! И на десять тысяч он, как и положено, написал расписки. Не знаю, удастся ли по ним получить хоть что-то, но пусть будут!
И только после этого, вернув Аэлиту и эльфов на урок, я отправился к себе. Один урок, конечно, пропустил, но хоть какое-то удовлетворение получил. А все остальные уроки и занятия прошли спокойно и, на удивление, никто меня не побеспокоил.
Мне пришлось отправиться домой одному. Мои жёны, как вчера и хотели, решили заняться отправкой своих вещей домой. Ну, тут уж я им не помощник! Разве что только дома приму. И, да, я до сих пор не смог зачаровать хоть ещё пару своих рессор.
Перед посадкой в наёмный экипаж мне достался ещё благодарный поцелуй Аэлиты. Она была сильно рада. Оказалось, что к ней сразу же прибежал новый наставник Ималь Рафик, уже человек. Он хотел убедить её повлиять на меня, но получил отказ. А ещё моя жена встретилась с Аюне и Имине и поддержала их. Они тоже не поддались наставнику и не отказались от обвинений. Жаль, что никто не захотел дать им хода. Но, ничего, и удовлетворение хоть какое-то всё же было получено!
Вот только не успел я дома расслабиться, как ко мне срочно прибежал Тустиер и подал небольшую записку. А там было написано, что мыло и кружева на месте. И всё. Брат сообщил, что ничего не читал, записку отдал один из его приятелей. Оказалось, что в лавку заглянул как бы уличный мальчишка-оборванец, попросил хлеба и немного денег. Само собой, тут Айгуль покормила его и даже дала немного медяшек, а он в ответ подал записку и попросил срочно отдать хозяину, и тут же попрощался. Хотя, ничего необычного в этом не было. Мы давно подкармливали так не только своих мальчишек, но и разных детишек. Много было их в Тартаре. Хватало и взрослых, но тех уже не особо привечали, потому что среди них было много разного жулья и прочего отребья. Детишки тоже промышляли разным, но всё же это дети, и им просто некуда было податься. Я уже и приметил среди них нескольких мальчишек и девчонок, подающих надежды по магии, но просто ещё не решил взяться за них так сразу после болезни. Чуть позже они точно отправятся в Чулкар на откорм и изучение грамоты и воинского дела. Пока станут баронскими юными дружинниками. Жаль, но всем детям помочь было невозможно. Потом, всё же это не моя забота.