– Лант! – закричала она. – Лант! Лант! – И бросилась в его объятия.
Я увидел, как на его лице промелькнула череда самых разных чувств, и отвел глаза. Хорошо бы, чтобы никто больше не понял, что они означали. Он обнимал ее, но не так пылко, как она прижималась к нему. Он обнимал ее, как потерянное навсегда сокровище, а она куталась в его объятия, словно наконец-то вернулась домой.
– Я думала, ты умер! Я видела, как они убили тебя! А потом они меня увезли! – Стоило ей почувствовать себя в его надежных руках, как ее оцепенение прошло, сменившись истерическими рыданиями.
– Шайн! Что за камень? Где? – настойчиво спросил Риддл.
Он взял ее за плечи и снова развернул лицом к себе. Шайн попыталась сопротивляться, цепляясь за Ланта, но тот поймал взгляд Риддла и, отпустив ее, шагнул назад. Мне показалось, или он правда испытал облегчение, выпустив ее из объятий? Шайн явно смутилась и испугалась, однако Риддл взял ее за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза.
– Шайн. Послушай меня. Возможно, мы сумеем спасти Би прямо сейчас. В какой камень они вошли? Как давно это было?
Она уставилась на него, моргнула, словно пытаясь собраться с мыслями. Я знал, что она сейчас чувствует. Она рыдала так отчаянно, что глаза оставались почти сухими, щеки и нос покраснели.
Наконец она смогла говорить:
– Прошлой ночью. Их вела Двалия. Все держались за руки. Я была в конце цепочки, меня держал Керф. И Сула. В последнее мгновение Би взяла и укусила Керфа за руку. Он не ожидал этого и отпустил меня. Би утащила его за собой в камень. Он вопил как резаный, когда его затягивало туда. – При этих словах ее голос стал тверже, в нем прорезалось злорадство.
Шайн повернулась к Ланту, явно не понимая, почему он больше не обнимает ее, но Риддл снова развернул ее к себе.
Я произнес, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно и спокойно:
– Шайн. Тебе придется проводить нас к камню. Не откладывая. Я должен пойти за Би.
Она медленно перевела взгляд с Риддла на меня. В ее глазах отразилась обида, голос стал по-детски капризным.
– Ты ушел в камень и оставил нас. И тогда явились они. Ты не должен был бросать нас одних.
– Я знаю, и мне очень жаль. Но теперь ты в безопасности. А нам надо найти Би, чтобы она тоже была в безопасности.
Я старался подбирать слова попроще, словно говорил с ребенком. Я знал, как это бывает после пыток или при крайней усталости, когда способность соображать то приходит, то исчезает. Кричать на Шайн было бессмысленно.
Она подалась ко мне и прошептала:
– Нет! Надо бежать, бежать как можно дальше. А то вдруг они вернутся сквозь камень. И солдаты до сих пор шныряют по лесу. Я оставила костер, чтобы обмануть их, взяла лошадь и ушла как можно тише. Жаль только, белая лошадь увязалась за мной. Ее так далеко видно в темноте. Я бы убила ее, чтобы не шла за мной, но у меня не было ножа. Ничего не было. И было слишком темно, чтобы продолжать путь. Поэтому я забралась в густые заросли и спряталась там до утра. – Она перевела дух. – Утром я ехала по лесу, пока не нашла дорогу. И поскакала галопом, я гнала и гнала, пока этот тупой конь не перешел на рысь. А потом нашла вас.
– Ты должна отвести нас обратно к камню. Видишь всех этих стражников? Они не дадут тебя в обиду.
Она подняла глаза на стражу, стоявшую в ожидании. Потом прищурилась и поджала губы.
– Не думаю, что смогла бы отыскать это место, даже если хотела бы. Пожалуйста. Надо бежать отсюда, бежать как можно дальше.
– Мы уедем отсюда, – пообещал Риддл. – Но сперва мы должны вернуться, чтобы помочь Би.
Шайн яростно уставилась на него и засопела, она дышала так сердито, что я уже испугался, что она опять сорвется на крик.
– Вы не понимаете. Я не могу вернуться туда! – Ее глаза округлились и потемнели. – После того, как Би втащила Керфа в камень… Мы, мы были… В лесу шныряли калсидийцы. Так сказала Двалия. Но они ушли в камень, а мы с Сулой остались одни. И она стала кричать и бить меня и пытаться уйти вслед за ними. Надо было как-то заставить ее утихнуть. И… она же была одной из них, из тех, кто разрушил наш дом и похитил нас. И поэтому я… я убила ее.
– У тебя не было выбора, – сказал я. Нельзя было допустить, чтобы эти мысли надолго овладели ею. – Тебе пришлось убить ее, и твой отец будет доволен тем, что ты это сделала. Ты поступила правильно, Шайн. Где камень?
Сердце мое отчаянно колотилось. Неттл и Дьютифул сказали, что, по имеющимся у нас записям, в этих краях нет столпов Силы. Выходит, они солгали мне? На мгновение меня охватил гнев, но тут же сменился страхом: а что, если камень не отмечен на картах, потому что поврежден?
Все мои попытки успокоить Шайн и вернуть ее мысли в нужную колею пропали втуне.
Она медленно повернула ко мне голову и непонимающе переспросила:
– Мой отец?
– Наш отец, – вмешался Лант. Голос его дал петуха.
Мне захотелось ударить мальчишку. Не сейчас, не сейчас!
Но он продолжал:
– Лорд Чейд – твой отец.
Она посмотрела на него и заморгала. Глаза у нее были как у загнанной лошади. Еще немного – и она упадет, и я потеряю надежду найти Би.
Шайн медленно проговорила:
– Ты хочешь сказать – твой отец. Ты рассказал мне свой секрет… в ночь перед той, когда… – Она осеклась и широко распахнула глаза.
Нет! Нельзя, чтобы ей захлестнули воспоминания о той ночи, когда ее изнасиловали и похитили.
Я старался говорить спокойно:
– Мне нужно знать, где камень, Шайн.
Лант поднял дрожащую руку:
– Дай мне сказать. Я хочу сказать все, пока не подъехала твоя стража. Дай мне все рассказать ей и покончить с этим! Больше я этого не вынесу. – И он посмотрел на Шайн глазами, полными тоски. – Шун… Шайн. Ты моя сестра. Шайн Фаллстар. Лорд Чейд – отец нас обоих.
Она вытаращила глаза, переводя взгляд с Ланта на Риддла и обратно.
– Плохая шутка, – заявила она надломленным голосом. Ее нижняя губа задрожала. – Если ты меня любишь, увези меня отсюда, увези как можно скорее!
Лант адресовал мне беспомощный, полный муки взгляд.
Что ж, иногда присохшую повязку лучше оторвать быстро.
– Конечно, он любит тебя, – сказал я Шайн. – Он ведь твой брат.
Она резко повернула голову, чтобы посмотреть на меня:
– Мой брат?
Риддл в немом изумлении наблюдал эту сцену. Бывают тайны, которые опасно хранить слишком уж тщательно. Это плохо заканчивается.
– Лорд Чейд – и твой отец, и отец Ланта, – мягко сказал я, перевел дух и постарался говорить как можно ласковее. – А теперь ты должна отвести нас к камню. К тому, в который увели Би.
Ее рот открылся в изумлении. Потом Шайн снова повернулась и вгляделась в лицо брата. Что ей открылось при этом взгляде? То же сходство, которое заметил я, когда узнал об их происхождении?
– Лант… – пролепетала она бессильно, словно звала его из далекого далека.
А потом без чувств повалилась на дорогу. Белая шуба разметалась вокруг нее, и это зрелище внезапно напомнило мне убитого тощего оленя. Риддл упал на колени рядом с ней и проверил биение жилки на шее.
Поднял глаза на меня:
– Слишком много на нее навалилось. Надо дать ей прийти в себя. А мы не можем ждать. Позови Фоксглоу, чтобы позаботилась о ней.
Лант застонал от раскаяния и боли и попытался было рухнуть на колени рядом с Шайн, но я успел схватить его за плечо и проговорил в самое ухо:
– Ты не виноват. Но лучше пусть другие позаботятся о ней, пока она не придет в себя. Шайн нужно время, чтобы свыкнуться с этой мыслью, как оно нужно было и тебе.
Он попытался вывернуться, но я удержал его, прижав большим пальцем чувствительную точку. Как я и надеялся, Лант в мгновение ока забыл о своих сожалениях и разозлился. Риддл тем временем поднял Шайн на руки. Я дал знак Фоксглоу.
– Отпусти меня! – сдавленным голосом сказал Лант. По крайней мере, у него хватило здравого смысла не рычать.
Я заговорил мягко, размахивая свободной рукой, словно речь шла о состоянии Шайн, и постепенно ослабляя хватку на его плече:
– Я отпущу тебя, когда ты сам возьмешь себя в руки. Когда на тебя смотрят столько людей, не время давать волю чувствам или обсуждать с Шайн, кто ее отец и что это значит для нее. Так что давай-ка ты сядешь в седло и поедешь со мной и Риддлом, поможешь нам пройти по ее следам к камню, а Фоксглоу позаботится о твоей сестре. Ты понимаешь меня?
Ему это не понравилось, но мне было плевать на его чувства. Судя по лицу, Лант все-таки понял, что голос разума на моей стороне. Он перестал вырываться, и я оставил его держать лошадей, а сам отошел поговорить с Риддлом и Фоксглоу. Шайн, возможно, пришла в себя, но виду не подавала. Глаза ее были чуть приоткрыты, она не шевелилась и ничего не говорила, пока я просил Фоксглоу сделать для нее волокушу. Фоксглоу мрачно кивнула и отправила стражников поискать крепкие жерди. Она также отправила людей собрать хворост для костра, чтобы накормить и напоить Шайн горячим перед дорогой, и я согласился, что это будет правильно. Сам я отправился по следам Шайн, взяв с собой Риддла, Ланта и немногих оставшихся Баламутов. За нами увязался Персивиранс с Пеструхой на плече, но я сделал вид, будто не заметил его. Мальчишка невольно стал свидетелем откровений Ланта. Надо будет разобраться с этим позже.
Эта часть королевской дороги шла через лес. Лишь иногда в окрестностях встречались хутора и небольшие деревушки. От короткого зимнего дня оставалось уже немного. Как долго Шайн гнала гнедого галопом и насколько усталым он был в начале пути? Надо спешить. Не хватало еще потерять след.
Я разбил Баламутов на пары и отправил галопом вперед по дороге, велев, чтобы двое из них сворачивали на каждой развилке и проверяли примыкающие дороги. Если напарники заметят следы двух лошадей, вышедших на дорогу из леса, то один из них должен остаться на этом месте, а второй – немедленно возвращаться к нам. Баламуты умчались вперед, возможно надеясь восстановить свое доброе имя.
Некоторое время я, Лант и Риддл ехали молча, не слишком быстро, тщательно смотря по обе стороны дороги. Персивиранс, по-прежнему с кобылкой Би в поводу, тащился за нами. Я ехал вдоль левой заснеженной обочины, не сводя с нее глаз, Риддл – вдоль правой. Я думал о Би. Прошлой ночью она ехала на лошади с Шайн. Она укусила кого-то, чтобы помочь Шайн вырваться. Почему же она не попыталась освободиться сама? А теперь ее снова похитили у меня из-под носа, утащили прочь – возможно, сквозь столп Силы. Меня все больше охватывали грусть и отчаяние, подпитываемые эльфийской корой. Мы высматривали не только следы Шайн, но и любые признаки того, что тут проезжали сани или группа всадников. Все, что угодно, что могло вывести нас к моей дочери.