На рассвете я сделал последнее из того, что необходимо было сделать. Совершил самое трудное в прощании с Ивовым Лесом.
Огонь в камине кабинета почти догорел. Полки были пусты – свитки, хранившиеся там, либо обратились в пепел, либо лежали, приготовленные для возвращения в библиотеки Оленьего замка. Тайник в моем столе никто не обнаружил. Если кто-то найдет его теперь – не страшно. Там тоже пусто.
Закрыв высокие двери, я зажег свечу и открыл потайной ход в лабиринт за стенами. Долгое время я колебался. Потом взял фигурку, вырезанную Шутом, – я, Шут и Ночной Волк. Необычную дверную петлю, открывающую проход, могли обнаружить во время ремонта, но в маленьком убежище Би все было так же, как тогда, когда я был здесь в прошлый раз. Я почуял слабый запах кота, но если зверь и был поблизости, то постарался не попадаться мне на глаза. Должно быть, он поселился в этом уголке, потому-то запас ароматных свечей Молли, хранившийся у Би, остался не тронут мышами. Я решил не ломать голову над тем, как кот попадает в тайные коридоры. У кошек свои пути. Достав ключ от комнаты Би, я положил его на полку с другими ее маленькими сокровищами. А рядом поставил резную фигурку. По крайней мере, тут мы все будем вместе.
Еще раз оглядев на прощанье маленькое убежище, которое устроила себе моя дочь, я повернулся и навсегда покинул его. Дети в поместье, возможно, не забудут, как прятались в тайных коридорах, но им придется долго и тщетно искать вход в кладовой. А тайну лаза в кабинете я унесу с собой в могилу. Пусть то, что было дорого Би, остается здесь нетронутым до тех пор, пока стоят стены Ивового Леса. Пройдя по узкому коридору, я вернулся в кабинет и закрыл за собой дверь.
Сделано. Теперь все прибрано и завершено. Задув свечу, я подхватил сумку и вышел.
Глава 32. Путники
Ибо камень помнит. Он знает, где был добыт. Поблизости от каменоломни, где их высекли, монолиты всегда работают лучше. Камни, которые не перемещали далеко от места добычи, – самые надежные, и следует по возможности использовать именно их, даже если ради этого придется пройти несколько граней, чтобы достигнуть цели.
На перекрестках же вдали от каменоломен камни надлежит привезти и оставить по меньшей мере на два десятка лет, под солнцем и дождями. Пусть камни напитаются солнечным светом и лучами звезд, что светят над теми краями. И только потом можно высечь на них грани, что будут помнить место, где камень стоит, и скалу, из которой он родился.
К стержневому камню, стоящему в центре, приложите полированные поверхности камней из мест, к которым он будет вести. Тщательно отметьте рунами, какие грани предназначены для ухода, а какие – для прибытия, чтобы иной путник не вошел в камень задом наперед и не столкнулся с противонаправленным течением. Подновляйте руны время от времени, чтобы они всегда оставались четкими и камень помнил, откуда он произошел и куда должен доставить путника.
Искусный каменщик всегда вынужден делать выбор. Камень должен быть крепок, но в то же время богат серебряными прожилками, по коим и течет магия. Стержневые камни следует высекать размером восемь на восемь на двадцать. Проследите, чтобы они были надежно укреплены в земле – так они лучше впитают в себя сущность места, не покосятся и не упадут.
Терпеливо ждите, пока камень состарится.
Краткое содержание бруска камня памяти 246, посвященного открытию порталов. Я определил его на хранение к прочим камням памяти, содержащим сведения о сооружениях Элдерлингов.
Ученик мастера Силы и писарь Лофти
Я объявил о своем решении поварам в кухне за завтраком. Никто из них, похоже, не удивился, что я так скоро собрался обратно в Олений замок. Больше того, они испытали облегчение. Обитатели Ивового Леса все еще приходили в себя после пережитого, и им было нелегко выносить присутствие моих стражников, зачастую не отличавшихся деликатностью. Они обрадуются, когда мы уедем.
Я отдал последние распоряжения по управлению поместьем. Как только ремонт будет завершен, мебель в Радужных покоях следует закрыть чехлами. Диксон должен будет с этого дня слать доклады напрямую леди Неттл и кесиру Риддлу. Те же указания я оставил и прочим управляющим. Меня порадовало, когда пастух Лин чуть расправил плечи, услышав, что я полностью поручаю стадо его заботам. Свитки я распорядился отправить на повозке в Олений замок вместе с вещами Ланта и Шайн.
Еще до полудня все дела были улажены. Выйдя на крыльцо, чтобы отправиться в путь, я обнаружил, что во дворе меня ждет не только верховая и вьючная лошади, но и Персивиранс.
– Уверен, что не хочешь остаться? – спросил я, и вместо ответа он лишь бесстрастно посмотрел на меня.
Фоксглоу построила стражников. Я вскочил в седло и поехал прочь из Ивового Леса.
Поездка задалась, хотя насыщенный влагой ветер предвещал снег к вечеру. До самого Оленьего замка нам сопутствовало неожиданное для этого времени года тепло, от которого снег превращался в мокрую липкую кашицу. Весна обещала быть ранней.
Шут, как я и подозревал, нашелся в подвалах Оленьего замка. Он блуждал один в мрачных и сырых коридорах. Неттл сообщила мне об этом при помощи Силы. Она сказала, что Эша с Шутом не было, и мальчик-слуга очень обрадовался, когда его подопечного вернули в покои. Она переживала. Я поблагодарил Неттл за хорошие новости и остаток путешествия беспокоился за Шута.
Мы еще не успели добраться до замка, когда раздалось душераздирающее карканье:
– Пер! Пер! Пер!
Разумеется, это была соскучившаяся Пеструха. Она напугала лошадь Персивиранса, однако умудрилась опуститься к нему на плечо, пока он боролся со своим конем. Стражники, уже знакомые с вороной, рассмеялись, и Пер расплылся в улыбке, увидев такой теплый прием. Словно радуясь всеобщему вниманию, Пеструха дернула клювом его шапку, и Перу пришлось одной рукой поправлять головной убор, другой удерживать поводья. Никто не задавал нам вопросов, когда мы подъехали к воротам Оленьего замка, и я лишь немного удивился, увидев, что возле конюшен меня поджидает Эш.
Но я ошибся. На самом деле бывший ученик Чейда пришел встречать Пера, и ворона радостно перепорхнула между их плечами. Я передал поводья своей лошади Пейшенс, задержался из вежливости, чтобы послушать об успехах Стрелы, и поспешил прямо в комнаты Шута.
Сначала на мой стук никто не отозвался. Я постучал еще раз – опять никакого ответа. И когда я уже решил достать спрятанную в воротнике отмычку, из-за двери раздался голос:
– Кто там?
– Это я, Фитц, – ответил я и стал ждать.
Прошло какое-то время, прежде чем раздался скрежет замка, но даже отперев дверь, Шут помедлил, прежде чем открыть ее.
– Как ты себя чувствуешь? – встревоженно спросил я, заметив, что он выглядит изможденным.
– Как видишь, – уныло проговорил он и попытался улыбнуться. – Но теперь, когда ты вернулся, мне наверняка станет лучше.
– Мне рассказали о твоих неприятностях.
– А, вот как ты это называешь.
В комнатах было холодно, на столе стоял неубранный поднос с остатками завтрака, огонь в камине едва тлел.
– Почему тут не прибрано? Я видел Эша во дворе. Он что, плохо справляется со своими обязанностями?
– Нет-нет. Просто я немного… устал от него. Он был тут утром. Я велел ему не возвращаться до вечера.
Он явно чего-то недоговаривал. Я молча добавил дров в камин и подмел пепел возле него, стараясь делать вид, будто ничего не замечаю. Окна были занавешены, и я отдернул шторы, впустив в комнату солнечный свет. Шут выглядел так, будто одевался в потемках и забыл причесаться. Я сложил грязные тарелки в стопку и протер стол его носовым платком. Так-то лучше… Пусть и ненамного.
– Ладно… Я только что вернулся из Ивового Леса и умираю от голода. Спустишься со мной вниз?
– Я… нет. Что-то не хочется. Но ты иди, поешь.
– Я могу принести еду сюда и поесть с тобой.
Пусть я теперь и принц, ничто не помешает мне совершить небольшой налет на столовую для стражников.
– Нет, спасибо. Иди и поешь, Фитц.
– Ну все, с меня хватит. Что случилось? Зачем ты сбежал из своих комнат и почему тебя нашли в подвале?
Шут медленно пересек комнату и ощупью устроился в кресле у камина.
– Я заблудился, – сказал он. А потом его словно прорвало. – Я сумел открыть дверь в тайные коридоры. Ту, что в каморке слуги. Уверен, ты помнишь ее с тех пор, как мы жили тут вдвоем. Я думал, что смогу отыскать путь в старые комнаты Чейда. Я… оставил там кое-что. И Эш не мог мне это принести. Поэтому я решил сходить сам. Но заблудился.
Я представил, каково было ему потеряться в этих холодных коридорах, и содрогнулся.
– Я все надеялся, что смогу найти дорогу назад в свои покои или нужный поворот. Дважды я забредал в тупики, приходилось искать путь обратно. А один раз я уперся в проход такой узкий, что даже я не смог протиснуться. Когда я пытался вернуться, то опять зашел в тупик. И мне вдруг показалось, что я замурован со всех сторон, что я безнадежно заблудился и никто никогда меня тут не найдет. Тогда я стал звать на помощь и кричал, пока не охрип, но вряд ли меня кто-то услышал.
– Ох, Шут…
Я выплеснул остатки его утреннего чая в огонь и достал с каминной полки бутылку бренди. Налив немного, я вручил чашку Шуту.
– Спасибо, – сказал он и машинально поднес ее ко рту. Тут он уловил запах, и глаза его распахнулись. – Бренди? – И, не дожидаясь ответа, он сделал основательный глоток.
– Как тебе удалось выбраться?
– Я набрел на лестницу и стал спускаться. Вниз, вниз, вниз… Чем дальше вниз, тем больше пахло сыростью. Стены стали влажными, а ступени – скользкими. Казалось, они покрыты какой-то слизью. А потом вдруг лестница кончилась. У меня ужасно замерзли руки, но я стоял и ощупывал каждый кирпич, каждый стык между кирпичами. Ох, Фитц… Я стоял там и плакал, потому что думал, что не смогу вскарабкаться обратно по этой лестнице. Наверное, я немного повредился рассудком. Я стал колотить кулаками по стене передо мной, и, к моему несказанному удивлению, она вдруг подалась. Ненамного, но отодвинулась. Я надавил, и один кирпич выпал из стены. Тогда я стал