Долгий, холодный день медленно угас.
Последний выживший чалсидианец умер быстро. Я пытался расспросить его о Би, но он только мотал головой и стонал. Все, что они знали, растаяло вместе с их жизнями.
Я стоял и тряс головой. Командир гвардейцев Рингхилла, какой-то Спурман, уже приказал своим людям собрать тела. Ко мне подъехала Фоксглов. Она спешилась, полная надежды.
— Нет, — как можно мягче ответил я на ее невысказанный вопрос. — Она была здесь, и Шайн была. Но бой между чалсидианцами и пленниками случился день-два назад. Когда наемники сцепились, Би и Шайн бежали. Они пропали. Где они сейчас, никому не известно.
— Я начну поиски, — спокойно ответила она. — Они не могли уйти далеко. Фитц, мы найдем их.
— Мы только на это и надеемся. — Я заговорил громче, привлекая внимание солдат. — Капитан Фоксглов командует поиском беглых наемников. Ищите кого-нибудь из пленников или любых чужаков. — Я пристально посмотрел на Роустэров, сбившихся в кучу отдельно от моих гвардейцев. — Привести живыми, — предупредил я. — Любой бледный всадник в белой меховой одежде, любой их пленник, любой чалсидианец, которого вы найдете, должны быть живыми.
Фоксглов покачала головой.
— Сложно будет. Мы видели два тела в белых мехах. Оба выглядели так, будто перерезали глотки друг другу. Наверное, потому что не смогли напасть на чалсидианцев. Мы устроили засаду для тех, кто доберется до корабля. И разогнали тех, кто оставался здесь.
— Тогда просто сделай, что сможешь, — тихо попросил я.
Оставив Фоксглов, занявшуюся подготовкой к поискам, я вернулся в палатку, где когда-то были Би и Шайн. Внимательный осмотр не принес ничего нового. За мной увязался бледный Лант. Он долго смотрел в угол, где они спали.
— Откуда вы знаете, что они были здесь? — спросил он меня, когда в палатку вошел Риддл.
Я поднял одеяло и бросил ему.
— Здесь остался запах Шайн. Не очень сильный, но он есть.
Он медленно кивнул и, прижав одеяло к груди, повернулся и вышел из палатки.
— Он не должен тут быть, — негромко сказал Риддл.
— В этом я с тобой согласен.
— Я имею ввиду, что он ранен. И подавлен. А не то, что он плохой боец.
Я промолчал.
— Ты слишком жесток к нему, Фитц. Он не может сделать больше, чем в его силах. Я, например, рад этому. А совсем недавно я очень обрадовался его мечу. А то Неттл стала бы сначала вдовой, и лишь потом матерью.
— Мне он не нравится, — ответил я, не уверенный, что говорю правду. — Он просто не тот человек, который сейчас может помочь мне.
— Я тоже, полагаю.
Я непонимающе посмотрел на него. Он повернулся и вышел из палатки. Я последовал за ним. В бледном зимнем свете он выпрямился, потом повернулся и посмотрел на меня.
— Ты опоил нас и бросил. Как лишний груз. Я понимаю — парней. Пер — всего лишь мальчик, а Лант ранен. Но почему я?
— Я не мог заставить их пить, выделив тебя.
Он отвернулся.
— Нет, Фитц. Я могу придумать дюжину способов сделать это, хотя бы толкнуть меня под руку.
Было трудно признать правду.
— Не хотелось, чтобы кто-то из видел то, что я собирался сделать. Чтобы ты увидел меня… настоящим. Каким я должен быть сегодня.
Я взглянул туда, где лежало тело Ходжена. Там была Фоксглов, распоряжалась унести его к другим телам, ожидающим костра. Заметит ли кто-нибудь, как я его изуродовал?
— Я думал, что знаю, кто ты.
Я встретил его взгляд и честно ответил:
— Возможно. Я до сих пор не горжусь тем, что ты видел это. И уж тем более — тем, что делал это. — Я отвернулся. — Я предпочел бы, чтобы муж моей дочери и отец моего внука не был замечен в таких делах.
Он непонимающе посмотрел на меня.
Я попытался объяснить.
— Когда ты становишься отцом, тебе приходится быть лучше, чем ты есть.
Какое-то время он смотрел на меня, потом захохотал.
— Только мне?
— Нет, не только тебе. Я говорил и о себе. Вот что я пытался сказать.
Он хлопнул меня по плечу.
— Семена карриса сбивают тебя, Фитц. Но я понимаю, о чем ты.
— Откуда ты знаешь?
— От тебя пахнет ими.
— Так было нужно, — виновато сказал я.
— Конечно. Теперь поделись со мной. И давай займемся собственными поисками. Если бы ты был Би или Шайн и смог бы убежать, куда бы ты отправился?
— Скорее всего я вернусь в тот город, если он проходили через него.
Я передал ему семена карриса, завернутые в бумагу. Он стряхнул оставшиеся в ладонь и забросил их в рот. Разжевал.
— Я тоже, — согласился он. — Давай пошлем Ланта, мальчика и твою лошадь в крепость Рингхилла. Попроси Ланта сделать полный рапорт тому, кто сможет передать все Неттл и Дьютифулу, пока мы с тобой занимаемся поисками.
Уже стемнело, когда мы с Риддлом проехали через ворота крепости Рингхилла. Наши поиски были тщетны, и солдаты Фоксглов тоже ничего не нашли. Четыре раза мы с Риддлом шли по следу. Мы нашли одну заблудившуюся лошадь, которая, наверное, просто убежала, один труп солдата, а дважды следы терялись на накатанных дорогах. Мы спрашивали людей в деревне, заехали в четыре поместья, стоящие отдельно. Никто ничего и никого не видел. К тому времени, как мы вернулись в лагерь, всю округу окончательно затоптали, и следы бесповоротно исчезли. Тлеющие остатки погребального костра разливали жирную вонь. Наступила ночь, и пришлось закончить с поисками.
Крепость Рингхилла оборонительным кольцом сковала один из холмов, возвышающихся над побережьем Бакка. С этого места были видны корабли, подходившие к Кузнице, Соляной бездне и рыбацким деревушкам, раскиданным по этой части берега. Крепость была невелика, но, как и все в Бакке, бурно росла. Мы отдали лошадей конюхам. Я ездил на лошади Персеверанса. Этот парень оседлал Присс и увел с собой Флитер. Я подумал, что надо бы проведать ее, но семя карриса крепко вымотало меня. Я устал до изнеможения, а мрачное настроение, навеянное эльфовой корой, совсем меня подавило.
Я еле нашел в себе силы соблюсти вежливость, когда командир крепости вышел поприветствовать нас. Он пригласил кесира Риддла и меня разделить с ним позднюю трапезу. Нам выделили лучшие комнаты и настоятельно предложили посетить местные парильни. Мне было совсем не до опрятности, но я заставил себя пройти через этот ритуал. Вместе с нами в парильнях оказалась пара дюжин гвардейцев, все еще пьяных от крови и драки. Мои попытки остаться незамеченным провалились, и мне пришлось выслушать их поздравления.
Когда мы вошли в столовую, я увидел не только Спурмана, но и несколько его офицеров, Фоксглов, Ланта и кого-то еще. Я ожидал немного простых блюд, но Спурман выставил на стол лучшее, что мог только найти. На какое-то мгновение я растерялся. Потом припомнил, что я — принц. Семена карриса. В голове стоял туман. Пора собраться с мыслями и вспомнить об осторожности.
Не знаю, как я пережил этот ужин. Я решил, что лучше прослыть молчуном, чем человеком, болтающим невпопад. Я надеялся, что после окончания ужина меня наконец отпустят поспать, но оказалось, что убийство чалсидианцев в Бакке требует основательного обсуждения. И не одного. Спурман и его офицеры восхищались смелостью чалсидианцев, снова и снова спрашивая друг друга, кто же за ними стоит и чего они надеялись добиться. Риддл, Лант и Фоксглов дружно поддерживали общее недоумение, я сохранял благородное молчание. Когда разговор иссяк, девушка со Скиллом улучила момент и отозвала нас с Риддлом в сторону:
— Всего одно словечко перед тем, как вы уйдете отдыхать, если вы не слишком устали?
Я устал до звона в ушах, но, когда мы разогнали всех спать и покинули общий зал, ей удалось догнать нас.
— Я должна сообщить вам, и постараться вас убедить, что вы должны как можно быстрее вернуться в замок Баккип, — смущаясь от того, что ее могут услышать другие, сказал она нам.
Мы с Риддлом переглянулись.
— Пришло сообщение от мастера Скилла Неттл или от короля Дьютифула?
— От мастера Скилла. Она передала волю короля.
Я поблагодарил девушку, и мы с Риддлом медленно направились в отведенные нам комнаты.
— Как думаешь, Неттл сильно рассердилась? — спросил я его, когда мы свернули за угол.
— Очень, — коротко ответил он. И в коротком ответе я почувствовал, что он не хочет делить со мной эту часть нашего провала. Я промолчал. Неттл беременна, и должна в покое счастье ожидать ребенка. Я вбил клин между ней и Риддлом. Я попытался убедить себя, что виноват не я, что только похищение ее сестры уничтожило мир и покой для всех нас. Но полностью уговорить себя так и не смог.
Я замедлил шаг.
— Прежде чем мы вернемся в Бакк, я хочу увидеть корабль, на котором они пришли.
Риддл покачал головой.
— Его больше нет в Соляной бездне. Его арестовали несколько дней назад. Спурман сказал, что они увели корабль, это было частью засады. Экипаж утверждал, что ничего не знает, кроме того, что их наняли и очень хорошо заплатили за то, чтобы они просто оставались на борту и ждали, пока их пассажиры не вернутся. Они все с Пиратских островов, их там и наняли. Большинство из них, казалось, были рады уйти с него.
— На борту нет карты до Клерреса? — полушутя спросил я, но Риддл ответил серьезно:
— Ничего. Совершенно ничего. Никакой одежды, безделушек, ни шнурочка. Только экипаж и их барахло. Ничто не указывало, что на борту были пассажиры.
Сухим колодцем передо мной распахнулось отчаяние. Я не имел права сдаться. Не имел права выкрикивать проклятья и лить слезы. Такие вещи мешают человеку думать, а мне нужна была ясная голова. Я добрел до двери своей комнаты и открыл ее. Риддл последовал за мной.
— Значит, завтра мы возвращаемся в Баккип, — сказал он.
— Я так и хотел.
— Нам приказали вернуться, Фитц. Это немного другое.
— М-м-м.
Мне потребовалось собраться, чтобы представить последствия. Принцу Фитцу Чивэлу, которого совсем недавно признали и восхваляли, приказывают вернуться в Баккип как непослушному пажу. Кому это понравится? Я внезапно ощутил, как с того мгновения, когда Чейд взял меня за руку и представил двору, растаяла моя личная свобода. То, что казалось семейным делом — не послушаться просьбы кузена, — стало делом непокорного принца, не подчинившегося приказу своего короля. Ведь Дьютифул напомнил мне, что он мой король, и я признал это. А потом сделал так, как посчитал лучшим, будто я просто Том Баджерлок. Нет. Даже Том Баджерлок не должен был бросать вызов своему королю.