Проснулся я, когда все уже встали. Голова гудела, настроения не было. Я замерз, проголодался и злился на себя.
Подошел к камню и положил руку на руну.
Ничего.
Прошло утро. Выпал снег. Я отослал четырех Роустэров на охоту, чтобы хоть чем-то занять их. В лесу никого не было, и остальные изнывали от скуки. За слоем облаков солнце ползло по небу. Охотники вернулись с двумя рябчиками. Приготовили их. Съели. Я пил чай. День склонился к вечеру. Прошло слишком много времени. Неужели никто не придет?
День почти растаял, когда они прибыли, я и понял, откуда такая задержка. Впереди ехал Риддл, за ним следовала Неттл. Она сидела на лошади, но сзади за ней волокли паланкин. Наверное, он очень раздражал ее. За ними шла полная группа Скилла, в доспехах и с оружием. Показался обоз с поклажей и сопровождающие, положенные Неттл по статусу. Я пошел навстречу. Прилюдное приветствие было сдержанным, но я прочел на ее лице гнев, усталость, разочарование и печаль. Риддл хранил молчание.
Она позволила ему снять ее с лошади, но я почувствовал холод между ними и понял причину.
— Скилл-колонна? — спросила она меня, а не его.
Я молча повел ее. Вокруг свита устраивала лагерь с теплой палаткой. Я услышал перестук топоров, когда начали собирать дрова для костра, слышал, как увели лошадей. С мрачными лицами тащились за нами ее приближенные. Когда мы достигли колонны, я снова коснулся руны.
— Я знаю, куда она ведет.
— Древний рынок на тропе к каменным драконам, — сказала Неттл. Она встретила мой взгляд и спросила: — Думал, я не знаю?
— Я хотел бы рассказать о нем группе, чтобы они понимали, чего нужно ожидать, когда выйдут из столба.
— Сделай это. Но нет никакой уверенности, что колонна не упала, и кто знает, есть там люди или нет. На помощь к леди Би вызвала пойти группа Киллдир.
Я повернулся и тяжело поклонился шестерым незнакомцам.
— Благодарю вас.
И я начал говорить, немного ненавидя их за свою беспомощность. Я рассказал им о колонне, какой видел ее последний раз: камень, стоящий там, что в далекие времена могло быть рыночным кругом. Тот город давно исчез. В последний раз, когда я видел его, он был окружен безлюдным лесом. Зимой в горах очень холодно. Они кивали. Их лидер, Спрингфут, наморщив лоб, внимательно выслушала меня, а затем построила свою группу, как военный отряд. Держа левые руки на плечах ведущих, в правые они взяли обнаженные клинки, приблизились к колонне и посмотрели на Неттл.
Она медленно кивнула. Я впервые видел со стороны, как черный камень поглощает несколько человек, одного за другим. Внешне колонна никак не изменилась. Отряд просто вошел в нее и исчез. Когда последний из них пропал, я опустил лицо в ладони и выдохнул темноту, которую собрал из тысяч придуманных мной возможностей.
— Фитц.
Я поднял глаза.
Неттл смотрела как-то странно. Я увидел, как она сглотнула:
— Спрингфут связалась со мной. Они никого не нашли. Только площадь, такой, как ты ее описал. Нетронутый снег. Никаких следов, ведущих от колонны. Там никого нет.
Ничего не понимая, я не отводил от нее взгляда.
— Наверное, они ушли оттуда! И там прошел снегопад.
Неттл закрыла глаза. Ее брови поднимались и опускались. Вот она медленно покачала головой и снова посмотрела на меня.
— Спрингфут так не думает. Она сообщает, что там спокойный, ясный вечер. Снег не свежий. На поверхности есть кроличьи следы. Опавшие листья, сосновые иглы. Нет никаких признаков недавнего снегопада. Фитц, Спрингфут считает, что они не выходили из колонны.
Не дыша, я произнес:
— А они чувствовали ее вообще? В коридорах?
Спрашивая, она медленно качала головой.
— Когда мы с Чейдом застряли, Дьютифул нашел нас в колонне. Разве они не могут…?
Она подняла руки, расставила пальцы.
— Они пытаются, пап. Но они не чувствуют ничего. Даже Скилл оттуда тяжело возвращается, это как кричать над потоком реки. А там родники потоков Скилла, говорят они, в них трудно двигаться.
Риддл обнял ее.
Я остался один. Совсем один. Тренированная группа едва могла работать там, куда прошла нетренированная женщина. На какую удачу она надеялась?
— Значит… она исчезла?
— Они будут продолжать попытки.
Но я уже произнес немыслимое вслух. Исчезла. Растворилась в потоке Скилла.
Неттл продолжала говорить. Группа взяла с собой припасов на пять дней, и они должны будут переждать хотя бы три, прежде чем вернуться. Эта особая группа, она искусна и с оружием, и с магией. Она надеялась, что Двалия и другие еще выйдут из колонны, тогда их задержат и уже не потеряют. У меня был такой опыт. Я знал, что это может произойти. Она напомнила мне, что старые сказки были полны описаний людей, которые случайно входили в камень, а затем появлялись месяцами или даже годами позже, совершенно не изменившимися. Ее слова значили для меня столько же, сколько звук воды, стекающей по ледяным камням. Мне такой удачи не подвернется.
Через некоторое время я понял, что она молчит. Слезы, серебро в умирающем свете дня, катились по ее лицу. Риддл стоял рядом с ней и плакал, не стыдясь. Все молчали. Говорить стало не о чем.
Мы стояли и ждали. Неттл снова и снова разговаривала с группой. Я попытался тоже — бесполезно. В конце концов усталость взяла свое, и Риддл отвел Неттл в плотную палатку, к теплой еде. Я сел, прижавшись спиной к ледяному камню, и стал ждать.
Ночь я провел, глядя в темноту.
Глава двадцать девятаяСемья
Это истинный рассказ о том, что было, записанный писцом Симмером и рассказанный менестрелем Драмом, человеком неграмотным, но поклявшимся говорить только правду.
На пятнадцатый день после Весеннего праздника к Камням-свидетелям, что возле замка Баккип, притащили Китни Мосса, обвиняемого в убийстве молодой жены. Он шел неохотно. Брат его жены, Харди, жестянщик, требовал встречи с Китни, чтобы в поединке найти правого. Харди говорил, что Китни в пьяной ярости придушил Уивер. Китни признался, что в тот вечер был пьян, но настаивал, что нашел Уивер мертвой, когда вернулся домой, и потерял сознание от горя, а очнулся от ужасных криков сына, когда мальчик увидел мертвую мать.
Харди обвинил Китни в убийстве и потребовал, чтобы ему отдали сына сестры на воспитание.
Спор начался, и вскоре Харди сильно прижал Китни. Когда палка Китни сломалась, Харди захохотал и предрек тому скорую смерть. Китни воскликнул:
— Эда, клянусь, я не делал ничего ужасного. К богине обращаюсь за защитой!
Он поднял руки и побежал. Некоторые решили, что он просто хотел убежать. Но семеро свидетелей и менестрель Драм говорили, что он совершенно нарочно ударился в стоящий камень. Там он и исчез, будто нырнул в пучину.
То лето прошло, и с тех пор никто не видел Китни Мосса и ничего не слышал о нем. Но у Тэга-мельника обнаружилась серебряная цепочка и кольцо, которые когда-то принадлежали Уивер. Когда обыскали его хлев, нашли и другие пропавшие предметы, тут и стало понятно, что, возможно, Уивер застала его в своем доме и была им убита. Китни Мосс был совершенно невиновен.
Только к полудню мы добрались до замка.
Ради удобства Неттл мы двигались медленно. Риддл ехал рядом с ней: злость на него исчезла, сметенная ужасной потерей. Через Скилл она рассказала Дьютифулу и остальным о произошедшем. Я был глух к Скиллу и слишком потрясен для каких-либо чувств.
Пять дней мы стояли на том месте. Неттл вызвала свежую группу из Баккипа. Они присоединились к нам и попытались найти Би в колонне с нашей стороны. Эти попытки вымотали их, но ничего не дали. Они вернулись, обмороженные и с пустыми глазами. Неттл поблагодарила их и группу Киллдир за героические усилия. Мы свернули лагерь и оставили камень, стоящий далеко в сумрачном зимнем лесу. Я ушел, унося с собой его холод.
У меня была лошадь Персеверанса, хорошо выученное животное, и им совершенно не надо было править. Мрачный и молчаливый, я ехал обратно среди своих Роустэров. Ни одной мысли не было во мне. Каждый проблеск надежды я немедленно уничтожал. Я не стал думать о том, что сделал неправильно, о том, что мог бы еще сделать. Я вообще не хотел думать.
Мы ехали через дневной свет, но вокруг меня все тонуло в сумраке. Иногда я чувствовал благодарность, что Молли мертва и ее нет здесь, она не видит моего ужасного провала. Иногда мне казалось, что я наказан, потому что не любил Би, пока она была маленькой, немой и беспомощной. Потом я снова изгонял все мысли из головы.
Гвардеец Баккипа сразу признал нас, и мы, не останавливаясь, въехали во двор. Вокруг лошади Неттл началась суета, появились слуги, чтобы поприветствовать ее дома и проводить внутрь. Я очень удивился, увидев, что мои Роустэры стоят в ряд, держа лошадей в поводу, и ждут приказа разойтись. Я отправил их в казармы и приказал завтра предстать перед Фоксглов. Теперь у нее появится время, чтобы присоединить их к моему отряду, переодеть и научить порядку. Мне было все равно.
Я не понимал, зачем вернулся сюда. Что будет, если я сяду на лошадь и уеду? Сколько мне придется добираться до Клерреса? В одиночку я бы двигался быстро. Но лошадь устанет. И припасов нет. Так нельзя. Но как же мне хотелось вновь стать тем безрассудным мальчишкой!
Я долго молчал, понимая, что Риддл стоит рядом, но не смотрел на него.
— Король Дьютифул созвал нас в свои личные покои, — спокойно произнес он.
Устроит выговор за мое своеволие. Потребует доклад. Все это меня не интересовало, но Риддл все так же стоял рядом, и я ощущал его Уитом. Не обращаясь к нему, я ответил:
— Мне нужно поставить лошадь.
— Передам Неттл, что ты скоро присоединишься, — помолчав, произнес он.
Я отвел лошадь в старую конюшню. Я даже не узнал, как зовут ее. Найдя пустое стойло между Флитер и Присс, я снял упряжь, принес воду, нашел зерно на его обычном месте. Подошла девочка по имени Пейшенс, посмотрела на меня и, не говоря ни слова, отошла в сторону. Никто больше не подходил ко мне, пока не появился Персеверанс. Он посмотрел на стену стойла, потом на меня.