Я нашел время спуститься в город и зайти в несколько таверн, облюбованных моряками. Я искал тех, кто приехал из самых дальних уголков, и расспрашивал их о месте под названием Клеррес. Трое слышали о таком, но только один из них утверждал, что однажды побывал в этом далеком порту. Тогда он был ребенком, и это было одно из первых его путешествий. Словоохотливый старик старался вспомнить как можно больше ближайших к тому месту портов, но время, тяжелая жизнь и много выпитого рома подорвали его память.
— Иди к Островам пряностей, — сказал он мне наконец. — Там есть люди, которые торгуют со Слугами с Белого острова. Они помогут тебе.
Крошечный ключик, который придал форму намечавшемуся пути.
Я был доволен, что мои навыки убийцы больше не принадлежали королю. В один из вечеров, за ужином в комнатах Чейда, я даже оповестил об этом Дьютифула. В тот вечер мой старый наставник вяло копался в тарелке, а король объяснял, почему он решил вывести нас на свет.
— Я знаю, что тебе неудобно, Фитц, но твое положение требует надлежащих комнат. И сын трона Видящих не должен прятаться в потайных ходах и шпионить за своим народом, — он опустил вилку и устало улыбнулся. — Фитц, я покончил с секретами. Посмотри, куда они нас привели. Подумай, как они изломали детство Шайн и Ланта, не говоря уже о тебе самом. И об их неприятной встрече, когда они даже не подозревали о своем родстве.
Я медленно жевал, не поднимая глаз, размышляя, откуда в нем эта наблюдательность, и надеясь, что смысл сказанного ускользнет от Чейда.
— Подумай о своей короне и последнем письме моего отца к тебе, которое так долго пряталось у Чейда. Если бы он погиб в войне с Красными кораблями, никто бы и не узнал о желании Верити. Я вот смотрю сейчас на Чейда, он улыбается и кивает, а мне интересно, что еще он знал и забыл, какие важные кусочки истории Видящих он никогда уже нам не откроет?
Я поднял глаза, чтобы посмотреть, как Чейд принял этот упрек, но он, похоже, как раз решил разобрать горох в своей тарелке на две отдельные кучки. Он почувствовал мой взгляд и поднял глаза. Левое веко медленно упало, а затем вновь поднялось. Я перестал жевать. Он подмигнул мне? Или это просто еще один спазм? Наши взгляды встретились, но его зеленые глаза были непроницаемыми, как морская вода.
Дьютифул продолжал.
— Я знаю, что Шуту тоже было тяжело, и все-таки считаю это мудрым решением. Возможно, он никогда не станет таким, как лорд Голден, но из тьмы он вышел. Наверное, для него это лучше, чем прятаться в темном старом логове Чейда.
— А что будет с теми комнатами?
— О, в конце концов мы перенесем гардероб в комнату леди Тайм и вернем дверь на прежнее место. Леди Розмэри уже начала разбирать вещи. Она говорит, что с ними нужно быть осторожнее. Не спешить. Одна пустая комната — да хоть пять! — в этом беспорядочном старом замке не так важны, как дракон в Бернсе. Ты не придумал, что можно сделать с драконом Балипером?
— Я буду рад помочь с уборкой старого логова. Розмэри верно говорит, там есть вещи, которые нужно выносить с большой осторожностью. Я проверю некоторые из них.
И там есть много вещей, которые мне пригодятся. Нужно заняться этим как можно скорее. Я вспомнил несколько входов в шпионский лабиринт. Но сейчас не время останавливаться на этом, чтобы Дьютифул не заметил направления моих мыслей. Я сделал задумчивое лицо.
— А что касается вашего дракона, то его можно просто убить. Но поскольку он может общаться с людьми, и поскольку у него есть родственники среди драконов Кельсингры, наверное, это не самое лучшее решение.
— Действительно, это наше последнее средство. Если мы его убьем, мои герцоги воспримут это как самый простой выход. Так что сейчас я запретил любые нападения на дракона.
— Ну тогда нам остается относиться к нему, как к нежелательному гостю. Выбери то, что можешь ему дать, оставь на видном месте и надейся, что ему хватит. Не позволяй ему почувствовать себя уютно на этой земле. Есть надежда, что он не задержится, — я пытался придумать интересное решение. — Сравни фермы, на которые они нападают с теми, которые не трогают. Пойми, что их привлекает, а что отталкивает.
— Они так много едят, — с тревогой пробормотал Дьютифул.
— Слишком много! — внезапно согласился Чейд.
Мы оба повернулись к нему. Его глаза были гневно блестели. Он смотрел прямо на меня.
— На этой птице слишком много розмарина! Я не могу это есть. Что может быть ужасней поварихи, которая думает, что знает все лучше хозяина! Деревенщина! Вот кто она!
— Лорд Чейд, это не птица, а хорошая оленина. И совсем не чувствую розмарина, — мягко, но не особо надеясь, ответил Дьютифул на его жалобу.
— Фу! — Чейд оттолкнул тарелку и ткнул в меня кривым пальцем. — Полагаю, мой мальчик согласился бы со мной! Он никогда не любил, чтобы она мешала в горшке, нет, Фитц не любил, — он медленно обвел глазами комнату. — Где Фитц? Где мой мальчик?
— Я здесь, — печально откликнулся я.
Он повернулся ко мне.
— О, что-то я сомневаюсь, — сказал он.
Он медленно отхлебнул вина. Поставив бокал, он снова посмотрел на меня и сказал:
— Я-то знаю своего мальчика. Он бы вспомнил свой долг. Он бы почувствовал шпоры. Он давно бы уже ушел.
Я натянул улыбку и похлопал его по руке.
— Горячий мальчишка, который бежал через замок с обнаженным мечом? Его ведь давно нет, лорд Чейд.
Чейд вздрогнул. На мгновение его зеленые глаза впились в мои. Затем он глупо улыбнулся и медленно выдохнул:
— И к лучшему. Хотя иногда я так по нему скучаю.
Глава тридцать перваяНезаконченные дела
В этом сне все воняло. Я оказалась в ужасном месте. Здесь ходили животные без шкур. Они были похожи на оленьи туши, висящие в холодном сарае, после того как из них вытекла кровь, и охотники освежевали их. Я не знаю, откуда мне это известно, ведь я никогда не видела охотников и висящих оленей без крови и шкуры. Животные были темно-красного, пурпурного и розового цвета с блестящими белыми мышцами. Страшнее всего выглядели их глаза. Они не могли мигать.
А на улицах ходили мужчины и женщины в шкурах животных. Это выглядело совершенно неправильно, и все-таки люди там, в Вортлетри, думали, что это самая нормальная жизнь. Я не хотела оставаться там. Сидящая на воде большая морская птица с широкими белыми крыльями приказала нам поторопиться. Они вынудили меня идти.
В ту ночь мне не спалось. Сначала я спорил с собой, потом достал книгу Би. Я медленно листал ее, удивляясь картинкам и странным выдумкам. Но даже это не смогло отвлечь меня. Чейд прав. Упрямый мальчишка, которым я был когда-то, вышел на дорогу бы месяц назад. Я напомнил себе о временах, когда поддавался таким порывам. В первый раз я оказался в подземельях Регала. Во второй королевская группа Скилла чуть не убила меня. Теперь же я не мог позволить себе ни одной ошибки. Я хорошо знал, что это будет мой последний бой, поэтому мне нужно собрать все свои резервы. Скилл вернулся. Я закалил тело, приготовил оружие. Весна на подходе. В замке я, как смог, всех устроил. Я закончу свои дела в Ивовом лесу и уеду.
На следующий день я объявил, что возвращаюсь в Ивовый лес. Никто не возражал. Неттл собрала две корзины с подарками и гостинцами для слуг поместья. С собой я взял Персеверанса, потому что решил, что ему стоит навестить мать, а, быть может, и совсем вернуться домой.
День нашего отъезда выдался ясным и синим. Я пригласил Шута проехаться со мной. Он отказался. Я не удивился.
— Пока ты мечешься и занимаешься пустяками, я должен готовиться к возвращению в Клеррес, — со странной злостью сказал он. — Когда ты говорил, что не можешь пойти со мной из-за Би, я понимал тебя. Когда ты говорил, что ее украли и ты не можешь уйти, пока не найдешь ее, я понимал тебя. Но они уничтожили нашего ребенка, а ты все равно ничего не делаешь.
Он ждал ответа, и, думаю, мое молчание только усилило его гнев.
— Я больше не понимаю тебя, — тихо сказал он. — Они уничтожили нашего ребенка. Я перестал спать и все время обдумываю месть. Я заставляю свое тело лечиться. Каждый день тренируюсь. Готовлюсь к тому моменту, когда ты скажешь, что мы уходим, что нас ждет дорога. А ты вдруг предлагаешь мне прокатиться в Ивовый лес.
Голос его дрожал от возмущения.
Я сказал ему правду.
— Не уверен, что твое здоровье позволит тебе вернуться в Клеррес, не говоря уж о том, чтобы отомстить. Ты не готов, Шут.
Я не стал добавлять, что он никогда не будет готов.
— Но с тобой или без тебя — я должен это сделать. У меня нет выбора. И поэтому я готовлюсь.
— У нас всегда есть выбор, даже если он кажется плохим.
— У меня есть только один путь, — настаивал он, покачал головой и пригладил облако светлых волос, обрамлявших его лицо.
— Фитц, мне снова снятся сны. Как в детстве, — изменившимся голосом произнес он.
— Нам всем снятся сны.
— Нет, не такие. Эти сны и обычные — это как пить вино — и нюхать его! Это очень важные знаки.
— Они от крови дракона? Я помню, ты говорил, что тебе снятся драконьи сны. Про охоту и полеты.
Он откинул мой вопрос взмахом длинных пальцев.
— Нет, это по-другому. Это… Фитц, я знаю, что ждет нас в будущем. Отрывками. Мы должны уходить. Мне снился Волк с Запада.
Говоря это, он внимательно смотрел на меня. Слова достигли моих ушей, но я никак не мог вспомнить, где же я слышал их. Настала моя очередь качать головой.
— Мне нужно ехать, Шут. Нужно уладить кое-какие дела.
Он сжал губы.
— С тобой или без тебя, старый друг. С тобой или без тебя.
И я оставил его. Расставание вышло печальным, и я молчал, покидая замок. Я выбрал крепкую кобылку, которая не стала возражать против корзин. Персеверанс шел в стремя со мной и тоже молчал. Думаю, возвращение вызывало в нем страх, а не радость.
Путешествие тянулось буднично. Погода стояла прекрасная, мой отряд отлично вел себя в гостиницах, и Фоксглов выгляд