Кетриккен улыбнулась в ответ.
— Пожалуйста, давайте опустим формальности. Будьте как дома, друзья мои. Мне очень приятно видеть вас таким бодрым, Уэб. Фитц, ты обязательно должен увидеть Соар. Я не говорю, что это может заставить тебя пересмотреть свое решение оставаться без партнера, но знакомство с этой птицей заставило меня задуматься о своем собственном одиночестве, — она слегка кивнула. — Когда я узнала твою боль после потери Ночного Волка, я решила, что не хочу никогда испытать подобного. А когда Уэб потерял Рииск, я сказала себе, что была права, воздерживаясь от связи с животным, зная, что в конце концов мне придется пройти через рвущую сердце боль потери.
Она отвела глаза от Уэба, разливающего нам чай, и встретила мой недоверчивый взгляд.
— Но став свидетелем наслаждения связи Уэба и Соар, я задумалась. Я так долго была одна. Я не становлюсь моложе. Неужели я уйду в могилу, сожалея, что полностью не узнала магию, живущую во мне?
Ее голос стих. В ее глазах блеснули боль и гнев.
— Да, у меня есть Уит. Ведь ты это знал, Фитц, не так ли? Задолго до того, как я сама поняла это, ты уже знал. И знал, что Уит может перейти от меня к Дьютифулу.
Я тщательно выбирал слова.
— Моя леди, думаю, это передалось ему как от вас, так и отца. В конце концов, не важно, откуда появился его Уит. Даже сейчас он может принести…
— Для меня было важно, — тихо сказала она. — И важно до сих пор. То, что я чувствовала рядом с Ночным волком, было по-настоящему. Если бы я поняла это за то время, когда мы были в горах, я дала бы ему знать, как важна для меня его поддержка.
— Он знал это, — не подумав, перебил я ее. — Он знал и никогда не боялся.
Я видел, как она вздохнула, ее грудь поднялась и опустилась, сдерживая нахлынувшие эмоции. Горное воспитание удержало ее от упрека. Вместо этого она тихо сказала:
— Иногда благодарность важнее для того, кто отдает ее, чем для того, кто получает.
— Простите меня, — искренне произнес я. — Но тогда мы сражались со всем сразу. Я плохо понимал суть Уита, и еще хуже знал, что такое Скилл. Что произошло бы, если бы я сказал вам, что у вас есть Уит? Я не смог бы научить вас управлять этой магией, ведь сам плохо справлялся с ней.
— Что ж, я это понимаю, — сказала она. — И все же думаю, что в таком случае моя жизнь могла бы принести больше пользы.
Понизив голос, она добавила:
— И прошла бы не так одиноко.
Я не знал, что ей ответить. Это было правдой. Я знал о том, что одиночество пожирало ее с тех пор, как король Верити превратился в каменного дракона и навсегда ушел из ее жизни. Способно ли животное-партнер помочь пережить это? Возможно. И все же мне никогда не приходило в голову сказать, что я ощущал от нее слабое биение Уита. Я всегда полагал, что он так слаб, что не имеет никакого значения. В отличие от меня, где Уит с раннего детства требовал найти существо, с которым можно было бы разделить свою жизнь.
Я медленно пересек комнату и сел за низкий столик. Кетриккен тоже заняла свое место. Подняв чашку, она заговорила спокойнее.
— Уэб сказал, что еще не слишком поздно. Но и спешить с этим тоже не стоит.
Я кивнул и сделал глоток. Неужели именно для этого она вызвала меня? Я не понимал, куда она клонит.
Уэб посмотрел на Кетриккен.
— Связь должна быть выгодна обеим сторонам, — сказал он. Бросив осторожный взгляд на меня, он продолжил: — Обязанности Кетриккен по большей части ограниченный замком. Если у нее появится связь с крупным животным или дикими зверем, им будет сложно проводить время вместе. Поэтому я предложил ей подумать о животных, которым был бы удобен ее образ жизни. Кошки. Собаки.
— Хорьки. Попугаи, — продолжил я, радуясь повороту разговора.
— И именно поэтому я должен попросить тебя, Фитц, — внезапно сказал Уэб.
Я испуганно встретил его взгляд.
— Я знаю, что ты откажешь, но я все равно хочу попросить тебя. Больше никто не сможет помочь ей.
Я в смятении посмотрел на Кетриккен, не понимая, что ей нужно.
— Нет. Не леди Кетриккен, — заверил меня Уэб.
Мое сердце замерло.
— Тогда кто она и что ей нужно?
— Она ворона. Если вы с ней найдете общий язык, она разделит с тобой имя.
— Уэб, я…
Он перебил мои возражения.
— Она уже полгода одна. Пришла ко мне за помощью. Она появилась на свет с изъяном. Когда она оперилась, несколько перьев в ее крыльях оказались белыми. Ее выгнали из стаи и чуть не убили. Больную и израненную, ее нашел старый пастух. Он взял ее, вылечил. Восемь лет они были партнерами. Недавно он умер. Но перед смертью он связался со мной, а потом послал ее ко мне.
Он сделал паузу, ожидая вопроса, который, он знал, я хотел бы задать.
— Она оставила Уит-партнера? — недоверчиво спросил я.
Уэб покачал головой.
— У пастуха не было Уита. Он был просто добрым человеком. И в немалой степени благодаря усилиям короны он смог связаться с общиной Древней крови, чтобы найти ей новый дом. Нет, погоди, дай мне закончить историю. Вороны — птицы общительные. Если ворона вынуждена жить в одиночестве, она быстро сходит с ума. Но из-за своих полосатых крыльев она не может присоединиться к другим воронам. Они будут клевать ее. И, наконец, она не стремится к Уит-связи, ей просто нужен спутник-человек. Для компании и защиты.
Кетриккен заговорила, прерывая мое молчание:
— Кажется, это идеально подходит для вас обоих.
Я вздохнул, пробуя ответить, но не нашел слов и снова вздохнул. Я знал, почему Уэб не мог взять ее. И леди Кетриккен не могла бы вытерпеть ворону на своем плече: падальщик поля брани и символ плохого предзнаменования, ворона не сможет стать ее спутником. Но я уже знал, что тоже не хочу этого делать. Я подумал, что стоит найти кого-то еще, но вместо прямого отказа произнес:
— Я подумаю об этом.
— Подумай, — поддержал меня Уэб. — Не стоит принимать всерьез простое общение с животным. Ворона может прожить несколько десятков лет, многие из них доживают до тридцати. Познакомься с ней и увидишь, что ваши натуры очень похожи.
Зная, что Уэб думает о моем характере, я еще больше воспротивился знакомству с этой птицей. Лучше бы найти для нее подходящего партнера. Может быть, Талеман согласится держать ворону в конюшнях Ивового леса? Так что я просто молча кивнул.
Они решили, что я сдался. Кетриккен подлила чаю, и следующий час прошел в разговорах о прежних временах. Уэб, возможно, слишком увлекался рассказами о Соар, но мы с Кетриккен понимали его. А от этих историй разговор плавно перетек к Древней крови, к слабому Уиту Кетриккен и к тому, что это могло означать. Она рассказала, как важна эта магия для нее: когда-то она протянула руку к моему волку, и он принял эту слабую связь. Его дружба поддерживала ее больше, чем я осознавал.
Потом, легко, будто это самая простая вещь в мире, Кетриккен спросила, есть ли у Би Уит или Скилл. Я не знал, почему ее тревожил этот вопрос. Конечно, у меня осталось несколько секретов от этих двоих. И все же каким-то странным образом Би была как самый большой секрет, чем-то личным и драгоценным, которым совершенно не хотелось делиться. Мне пришлось перебороть себя и не солгать. Я сказал им, что, насколько смог определить, у моей маленькой дочери нет никаких признаков магии. В лучшем случае, она могла бы ощутить Скилл в Неттл и во мне, но от нее самой я не получал подобных знаков. Затем я добавил, что она пока слишком мала и сложно что-то говорить наверняка.
Уэб изогнул бровь.
— Обычно Уит проявляется у маленьких детей. Она не проявляет желания связать себя с животным? Нет внутреннего понимания их сути?
Я покачал головой.
— Но, если честно, я держал ее подальше от таких опасностей. Я знаю, что такое — слишком молодая и неуправляемая связь.
Уэб нахмурился.
— Так значит, в ее жизни нет животных?
Я колебался, пытаясь решить, какой ответ он хочет услышать. Но склонился к правде.
— Она учится ездить на лошади. В раннем детстве, когда мы пытались научить ее, казалось, ей не понравилась такая идея. Она даже испугалась. Но в последнее время она добилась значительных успехов. Ей нравятся животные. Она любит котят. За ней присматривает пастушья собака.
Уэб медленно кивал. Потом оглянулся на Кетриккен и сказал:
— Когда она приедет, я хотел бы поговорить с ней. Если она унаследовала Древнюю кровь от отца, то чем раньше мы это выясним, тем лучше она освоит свою магию.
И Кетриккен серьезно склонила голову, будто давая свое разрешение. Я ощутил волну дурного предчувствия, но решил пока промолчать. Для себя я отметил, что Уэб узнал о желании Кетриккен привезти Би в Баккип раньше меня. С кем еще она это обсуждала? Мне нужно было найти то, что скрывалось за ее решением. Но осторожно. Я дерзко поменял тему разговора.
— А что на счет принцев? У Проспера и Интегрети есть признаки Уита или Скилла?
Гладкий лоб Кетриккен прорезали морщины. Она вздохнула и подобрала слова для ответа.
— Мы думаем, что у обоих принцев есть Скилл, как наследственная магия Видящих. Но, кажется, ни у одного из них нет устойчивого таланта.
Она как-то странно посмотрела на меня. Не подмигнула, не стрельнула глазами в сторону Уэба, но почти незаметным движением дала мне понять, что не хочет обсуждать это в присутствии мастера Уита. Итак, моя бывшая королева научилась осторожности и скрытности. Возможно, Баккип изменил ее настолько же, насколько она изменила его.
Она заговорила на другие темы, и я не стал ей мешать. Уэб был болтлив, как никогда, и ловко втягивал нас в разговор. Я пытался остаться в безопасных рамках — овцы, сады, ремонт поместья, но уверен, что рассказал о себе и своей жизни больше, чем предполагал. Еда давно кончилась и последний чай простыл в наших чашках, когда Кетриккен улыбнулась нам обоим и напомнила, что за дверьми комнаты другие люди ждут ее внимания.
— Пожалуйста, передай лорду Голдену, что я навещу его сегодня вечером. Боюсь, это случится поздно, нас ждет еще воспевание Поворота к Ночи, и мне обязательно нужно быть там. Но когда я смогу прийти, надеюсь, он не будет очень возмущен, если я разбужу его. Если же ему это помешает, пусть оставит для меня записку, что не желает компании.