— В его немощи скука осаждает его. Полагаю, что он только обрадуется компании, — решил я за него. Хуже ему точно не станет.
— Итак, Фитц, когда я могу встретиться с тобой? — произнес Уэб. — Я хотел бы познакомить тебя с вороной. Не скажу, что ее общество обременяет меня, но Соар она очень не нравится…
— Я понимаю. Я приду завтра утром, если лорд Чейд не даст мне какое-нибудь новое поручение. Возможно, мне придется провести день в городе.
Я упрекал себя за то, что не изъявлял большого желания помочь ему. Мне хотелось бы, но я был уверен, что ворона — совершенно неподходящий партнер для меня.
— Отлично, — улыбнулся Уэб. — Я много рассказывал ей о тебе, и поделился знаниями о твоем Уите. Завтра днем я должен уехать. Так что она может найти тебя раньше. Уж больно хочет встретиться с тобой.
— Мне хочется этого не меньше, — вежливо ответил я.
С этими словами я откланялся и оставил комнату леди Кетриккен, обдумывая, не захочет ли Риддл завести себе милую птичку.
Глава седьмаяВорона и секреты
Я проковылял обратно в свою комнату, про себя проклиная неудобные ботинки. Очень хотелось спать. Но надо было проверить Шута, а потом, со вздохом подумал я, продолжить свою игру в лорда Фелдспара. Сегодня ночью снова будут танцы, музыка и пир. Я подумал о Би и ощутил внезапный укол вины. Рэвел, строго напомнил я себе. Он проследит, чтобы Зимний праздник в Ивовом лесу прошел хорошо. И, безусловно, Шан не допустит, чтобы в эти дни не хватило угощений и веселья. Лишь бы они не забыли про моего ребенка. Я снова задумался, как долго мне придется находиться здесь? Быть может, Кетриккен мудрее меня? Может, все-таки лучше послать за Би?
Я кусал губы, шагая по лестнице и обдумывая эту мысль. Когда я поднял взгляд и увидел у двери комнаты Риддла, мое сердце дрогнуло, как бывает, когда человек встречает старого друга. Потом, когда я подошел ближе, оно вздрогнуло снова: лицо Риддла было торжественным, а глаза заволокло пеленой, скрывавшей чувства.
— Лорд Фелдспар, — серьезно поприветствовал он меня.
Он поклонился, и я позаботился о том, чтобы мой поклон не слишком отличался от кивка. Дальше по коридору двое слуг обновляли масло в лампах.
— Что привело вас к моей двери, хороший человек? — я вложил в эти слова достаточно презрения к курьеру.
— Я принес вам приглашение, лорд Фелдспар. Могу ли я пройти в ваши покои и зачитать его?
— Конечно. Погодите-ка.
Я похлопал по одежде, отыскал ключ и, открыв дверь, первым вошел в комнату.
Риддл надежно прикрыл дверь за собой. Я с наслаждением скинул парик и шляпу и повернулся к нему, ожидая увидеть своего друга. Но он все еще стоял у двери, будто простой курьер, и лицо его было все таким же серьезным и строгим.
Я неловко произнес:
— Прости меня, Риддл. Я понятия не имел, что делаю с тобой. Я думал, что отдаю Шуту свою силу. Я не собирался красть ее у тебя. Ты поправился? Как ты себя чувствуешь?
— Я здесь не для этого, — решительно заявил он. Мое сердце замерло.
— А для чего? Сядь, пожалуйста. Мне позвать кого-нибудь, чтобы принесли еду или что-нибудь выпить?
Я пытался сохранить тепло в своих словах, но его поведение предупреждало, что это сердце закрыто для меня. Мне ли его винить?
Он открыл рот, глубоко вздохнул и резко выдохнул.
— Во-первых, — произнес он хрипло, — речь не про тебя. Может, тебя это оскорбит. Ты можешь захотеть убить меня… ты можешь даже попробовать убить меня. Но речь не о тебе, не о твоей гордости, не о твоем месте при дворе, не о том, кто такая Неттл, и даже не о моем низком происхождении.
Он говорил все быстрее, волнуясь и краснея. В его глаза плескались боль и гнев.
— Риддл, я…
— Просто не волнуйся! Просто выслушай.
Он снова набрал воздуха.
— Неттл беременна. Я не позволю ей стыдиться этого. Я не позволю нашему ребенку стыдиться своего рождения. Говори, что хочешь, делай, что хочешь, — она моя жена, и я не позволю, чтобы нашу радость пачкали политика и тайны.
Ноги отказали мне. К счастью, позади меня была кровать, и я рухнул на нее. Казалось, он ударил меня в живот, выбивая воздух из легких. В голове гремели слова.
Беременна. Стыд. Жена. Пачкать. Секреты.
Ребенок.
Я откашлялся.
— Я буду…
Риддл скрестил руки на груди. Его ноздри раздувались, он вызывающе воскликнул:
— Меня не волнует, что ты сделаешь! Пойми это. Делай, что хочешь, это ничего не изменит!
— …буду дедушкой.
Я подавился этим словом. Он недоверчиво смотрел на меня. Это дало время собраться с мыслями. Слова падали с моих губ.
— Я скопил немного денег. Вы можете забрать их. Вы должны уехать как можно раньше, пока дорога ее не тяготит. Думаю, вам нужно покинуть Шесть Герцогств. Она — мастер Скилла, она слишком хорошо известна, да и ты тоже…
— Мы не уедем! — гнев заострил черты его лица. — Мы не станем убегать. Мы законные су…
Невозможно.
— Король запретит.
— Король может запрещать все, что ему нравится, но если мужчина и женщина дали обеты перед Камнями-Свидетелями, и два человека…
— Один из них должен быть менестрелем! — перебил я его. — И свидетели должны знать обе стороны.
— Готов поспорить, королева Шести Герцогств знает нас обоих, — тихо сказал он.
— Кетриккен? Я думал, именно Кетриккен запретила этот брак.
— Кетриккен — не королева Шести Герцогств. Эллиана. И она пришла из места, где женщина может выйти замуж за кого хочет.
Все это плотно подходило друг к другу, как блоки, создающие арку. Почти.
— Но ваш второй свидетель должен быть менестрелем… — я замолчал. Я понял, кто был их менестрелем.
— Нэд Благодушный, — спокойно подтвердил Риддл. Улыбка скривила его лицо. — Возможно, ты слышал о нем?
Мой приемыш. Он был рад назвать Неттл сестрой. Я понял, что обеими ладонями зажимаю рот. Нужно обдумать все это. Так. Женаты. На людях, но пока держат в секрете. Да, это было похоже на Эллиану, не понимающую, что, поддерживая влияние своего мужа, она может сделать больше, чем отстаивая свое убеждение, что женщина должна сама выбирать себе мужа. Или не мужа, а любовника.
Я опустил руки. Риддл все еще стоял, будто ожидая, что я вскочу на ноги и полезу в драку. Я попытался вспомнить, был ли у меня такой порыв? Не было. Никакого гнева: он утонул в страхе.
— Король никогда не примет этого. Ни Кетриккен, ни Чейд. О, Риддл. О чем вы только думали? — радость и отчаяние мешались в моем голосе. Ребенок, ребенок, которого, я знал, так хотела Неттл. Ребенок, который полностью изменит их жизнь. Мой внук. И внук Молли.
— Беременности случаются, знаешь ли. Много лет мы были осторожны. И к счастью, я полагаю. Но однажды не убереглись. И когда Неттл поняла, что беременна, то сказала, что собирается наслаждаться этим. Независимо от того, что она должна делать, — его голос изменился, и внезапно со мной заговорил друг. — Фитц, мы с ней уже не молоды. Это может быть наш единственный шанс завести ребенка.
Независимо от того, что она должна делать. Я почти слышал голос Неттл, произносящей эти слова. Я глубоко вздохнул и попытался привести в порядок мысли. Так. Все уже сделано. Они поженились, они собираются завести ребенка. Бесполезно давать им советы и протестовать против их пренебрежения к мнению короля. Начнем прямо с того места, куда они пришли.
В опасность. Глупая дерзость.
— И что она собирается делать? Пойти к королю, сказать ему, что она замужем и беременна?
Темные глаза Риддла встретились с моими, и я увидел в них что-то вроде жалости.
— Она поделилась своей новостью только с королевой Эллианой. Только мы четверо знаем, что у Неттл будет ребенок. И только пять человек знают, что мы действительно поженились. Даже братьям она не сообщила. Но сказала Эллиане. Королева в восторге. И полна планов на ребенка. Она поворожила над ладонью Неттл иголкой на нитке и теперь уверена, что родится девочка. Наконец-то родится дочь для материнского дома Видящих. А значит — будущая нарческа.
— Ничего не понимаю, — помолчав, признался я.
— Это нормально. Я тоже растерялся, когда они выложили мне все это. Во-первых, ты должен понять, как стали близки Неттл и королева Эллиана за эти годы. Они почти одного возраста. Обе чувствовали себя чужими при дворе: Эллиана с Внешних островов и Неттл, простая деревенская девушка, вдруг ставшая леди. Когда Эллиана поняла, что Неттл — кузина ее мужа, то признала ее родственницей.
— Троюродной сестрой мужа?
Риддл покачал головой.
— Членом своего нового материнского дома.
Я непонимающе взглянул на него, и он объяснил:
— Подумай об этом с точки зрения Эллианы. В культуре Внешних островов родословная матери очень важна. Эллиане было ужасно трудно приехать сюда и стать королевой Видящих. Оставшись на родине, она стала бы нарческой материнского дома. А это — почти королева. Она променяла это будущее на спасение матери и маленькой сестренки Косей, и на мир между Шестью Герцогствами и Островами. То, что она и Дьютифул полюбили друг друга — просто любезность судьбы. И ты знаешь, как Эллиана горевала, что родила только двух сыновей. Ее беда — в невозможности выносить дочь, чтобы отправить ее на Острова и оставить на троне после того, как мать снимет с себя обязанности нарчески.
— А Косей? Ведь ее младшая сестра станет следующей в очереди на этот титул?
Риддл покачал головой.
— Нет. Тогда мы спасли жизнь Косей, но здоровье к ней так и не вернулось. Почти два года она была в плену у Бледной Женщины. Два года голода, холода и жестокости. Она хрупкая, как высушенная веточка. И мужчины вызывают в ней отвращение. Она никогда не родит ребенка.
— Я помню, что у нее была двоюродная сестра…
— Которая не нравится ни Эллиане, ни ее матери. Это одна из причин ее отчаянного желания привезти девочку в материнский дом.