м запасам. Во время моего обучения Чейд иногда нарочно показывал мне действие некоторых из менее ядовитых, снотворных и большого набора возбуждающих зелий. И все-таки в этом потайном списке я не знал ничего, что могло бы отвести человека от ворот смерти и вложить золотистый блеск в слепые глаза.
Взгляд Эша заметался между нами двумя. Глаза у него потемнели, плечи сгорбились, словно в ожидании удара хлыстом. Я строго посмотрел на него.
— Эш. Что ты ему дал?
— Парень считал, что следует приказам Чейда. И похоже это помогло, — мягко сказала Кетриккен.
Я не высказал вслух своих опасений. Многие способы лечения были временными. Семя карриса может увеличить силу человека до необычайных высот на день или два, но за этим последует полное истощение, когда тело потребует выплаты долга. Эльфовая кора даст энергию, которую сменит глубокое отчаяние. Мне нужно было понять, спас ли Эш жизнь Шуту, или дал всем нам ложную надежду.
Подмастерье Чейда не ответил мне. Я впустил рычание в свой голос.
— Что ты ему дал, Эш? Отвечай.
— Сэр…
Мальчик неуклюже встал и угрюмо поклонился мне. Его взгляд беспокойно скользнул мимо Кетриккен, прошел по Неттл и Риддлу и запнулся на суровом лице короля Дьютифула. Он снова посмотрел на меня.
— Могу я поговорить с вами наедине?
— И что же ты можешь сказать лорду Фитцу Чивэлу, но не можешь открыть своему законному королю? — голос Дьютифула был обманчиво мягок.
Мальчик опустил глаза, смущенный, но решительный.
— Сир, лорд Чейд сделал меня своим учеником. Когда он спросил, хочу ли я научиться его мастерству, то предупредил, что в нашем деле могут быть случаи, когда мой король должен будет отказаться от меня. И времена, когда мое молчание должно защитить честь власти Видящих. Он сказал, что секреты ремесленников не подходят людям благородным.
Я хорошо помнил эти слова. Они прозвучали в самом начале моего обучения. Очевидно, Чейд доверял мальчику больше, чем я думал.
Дьютифул пристально посмотрел на него.
— Но ведь лорд Фитц Чивэл может разделить твой секрет?
Эш стоял на своем, хотя кровь окрасила его щеки.
— Если мой король простит меня, говорят, он много лет был подобен мне, прежде чем стал подобным вам, — мальчик виновато посмотрел на меня. — Я должен был действовать сам. Леди Розмэри уехала. Так что я должен был сделать то, что, как мне казалось, хотел бы лорд Чейд.
Моей власти здесь не было. Я ждал, когда Дьютифул выведет мальчика из безвыходного положения. После долгой паузы Дьютифул вздохнул. Я увидел, как леди Кетриккен одобрительно наклонила голову, а ворона несколько раз кивнула и воскликнула:
— Искра! Искра!
Я не увидел в этом выкрике никакого смысла, и времени на обдумывание у меня не было.
— Я разрешаю это, — произнес Дьютифул. — Но только один раз. Мою честь не должны хранить бесчестные люди.
Эш начал было говорить. Я положил руку ему на плечо, заставляя замолчать. В деле сохранения чести властителей всегда будут постыдные стороны. Теперь стоило промолчать хотя бы потому, что Дьютифул никогда не нуждался в том, чтобы его тыкали носом в грязь. Что-то вроде тени улыбки согнуло губы Шута. Риддл и Неттл промолчали, присоединяясь к Дьютифулу. Гримаса на лице мальчика легко читалась. Ему потребовалось мужество, чтобы низко поклониться Дьютифулу добавить:
— Уважение к династии Видящих требует это от меня, мой король.
— Да будет так, — смирился Дьютифул.
Я жестом позвал Эша, и он последовал за мной. Мы отошли от света и тепла огня в темный и прохладный угол комнаты. Я подумал про тень, в которой прячутся убийцы. Мы подошли к тому месту, где стоял старый рабочий стол, все еще хранящий следы от ожогов и царапины моего собственного ученичества.
Я подумал о задаче, которую поручили леди Розмэри. Человека, нанявшего людей, чтобы уничтожить королевских убийц, скоро настигнет королевское правосудие. Будет ли это хитрое падение с лестницы, отравление плохим мясом? Или она решит, что он должен знать своего палача, и не торопится? Оставят ли его тело как знак предупреждения, или труп никогда не найдут? Я подозревал, что «Грязная форель» может загореться. Или в ней произойдет разрушительная драка. Масло трески в бочках вина? Я отбросил эти мысли. Это ее работа, а задание исходило от самого короля. Профессиональная любезность требовала, чтобы я не вмешивался и не судил ее решения. Даже Эш уже знал: некоторые секреты мы прячем даже от тех, кто поддерживает наше ремесло.
Мальчик молча встал у самого темного края стола.
— Итак? — спросил я.
— Я ждал, что вы сядете, сэр.
Я почувствовал раздражение. Затем сел, посмотрел на него и выбрал тон Чейда, тихо приказав ему:
— Докладывай.
Он облизнул губы.
— Лорд Чейд сказал мне, что я должен делать все, что в моих силах, чтобы поддерживать вашего друга. Я должен был дать все, что ему понадобится. И мне сказали, что он подтвердил это распоряжение из Ивового леса, переданное через Скилл. Любое желание, которое он выразит, я должен был выполнить так хорошо, как только мог. Но, сэр, не только приказ учителя заставил меня сделать то, что я сделал. Я сделал это для человека… я даже не знаю точно, как его зовут! Но он ласково разговаривал со мной, даже поначалу, когда я боялся его. Даже когда я продолжал бояться и мне было тошно видеть его таким, если уж честно!
А привыкнув, он начал разговаривать со мной. Словно он был переполнен словами, и они должны были вылиться! А его рассказы! Сначала я подумал, что он сочиняет все. Затем я взял свитки, написанные вами о тех временах, и там нашел все, что он рассказывал, почти слово в слово.
Он замолчал, а я не выдержал и охнул. Он читал записи, которые я оставил Чейду, о тайной истории войны с Красными кораблями, о том, как Дьютифул был отвоеван у клики Древней крови, о ледяном драконе Айсфире, выпущенном из ледника на Аслевджале? О падении Бледной Женщины? Это удивило меня, я даже почувствовал себя как-то глупо. Конечно, он их читал. Почему я полагал, что Чейд попросил меня написать их и не станет использовать в обучении новичков? Разве я не читал свиток за свитком, написанные Верити, королем Шрюдом и даже моим отцом?
— Но, не в обиду вам, его рассказы были более захватывающими, чем ваши записи. Героические сказки, рассказанные самим героем. Не то, чтобы он не рассказывал о вашей роли во всем, что делал, но…
Я кивнул, подумав, много ли пришлось приукрасить Шуту в рассказах о наших подвигах, чтобы покорить воображение мальчика.
— Я стал лучше о нем заботиться, готовил еду, чистил его белье, менял повязки на ранах, если он позволял. Я думал, что он поправляется. Но когда он получил известие о том, что вы уехали в Ивовый лес, он стал совершенно другим. Он кричал и плакал. Говорил, что должен был пойти с вами, что только вы с ним можете защитить друг друга. Я никак не мог его успокоить. Он встал с постели и чуть не упал, потребовал, чтобы я нашел для него одежду и сапоги, и он тогда как-нибудь пойдет за вами. И я повиновался, но очень медленно, потому что знал, что это навредит ему. Стыдно сказать, но я принес ему чай со сладкими специями и молоком, в котором размешал снотворное. Он выпил и немного успокоился. Попросил поджаренный сыр, хлеб и, кажется, немного соленых огурцов и стакан белого вина.
Я так обрадовался, что он успокоился и не понял про чай, что обещал все это немедленно принести. Я оставил его сидящим на краю кровати. Я не спеша приготовил еду и сложил ее на поднос, а когда вернулся, мои надежды были вознаграждены. Я увидел, как хорошо и крепко он спит в постели. И не стал его беспокоить.
— Но его там не было.
Мальчик слегка удивился, что я догадался об этой глупой уловке.
— Да. Не было. Но понял я это не скоро. Когда он не проснулся вовремя, я подумал, что вернулась лихорадка. Но на постели была только груда постельного белья и подушка, спрятанная в плаще с капюшоном, который я ему принес.
— Остальное я знаю. Что ты ему дал, что так оживило его?
— Непроверенный эликсир. Ведь это моя вина, что мой одурманивающий чай свалил его в конюшнях. Если бы он умер от холода, виноват был бы тоже я. Когда-то лорд Чейд за большие деньги получил зелье. Он не сказал прямо, но я считаю, что он его украли у курьера, который вез его герцогу Чалседа.
— Это было очень давно! — возразил я.
— Да сэр. Я принял это во внимание. Зелье было старым, а такие вещи часто теряют силу. Поэтому я удвоил дозировку, указанную в свитке. Я дал ему две полные ложки.
— Две полные ложки чего?
Он подошел к шкафу Чейда. Вернувшись, он принес маленький стеклянный пузырек, который я давно видел там. Половина его содержимого пропала, но то, что осталось от темно-красного снадобья, покрылось серебристыми нитями, которые ползали и извивались так, что меня замутило.
— Что это?
Эш взглянул на меня, изумляясь тому, что я не узнал зелье с первого взгляда.
— Кровь дракона, сэр. Это кровь дракона.
Глава восемнадцатаяПриносящий Перемены
Если вспомнить, что у драконов есть речь, как у людей, и они обмениваются с нами мыслями, как мы можем даже думать о том, чтобы продавать части их тел? Может, вы предложите продать вам пальцы младенцев или печень рабов? Языки женщин или плоть мужчин? Совет торговцев Бингтауна вынес решение: торговля частями драконов неприлична и мы, торговцы, не можем заниматься ею.
Кажется, нет необходимости добавлять, что она еще и опасна, и стремиться к ней могут только глупцы. Убийство дракона ради добычи какой-либо части его тела безусловно навлечет гнев на всех торговцев без исключения. И, несомненно, этот гнев обрушится и на тех, кто станет посредником в такой торговле. В ходе защиты Бингтауна от чалсидианских захватчиков наш светлый город получил огромный урон от одного дракона, защищавшего его. И мы представить не можем, что сделает с нами гнев всех драконов Кельсингры.
Исходя из этого решено и объявлено, что ни один торговец Бингтауна не может законно заниматься каким-либо видом торговли или иных действий, включающих в себя сбор и продажу товаров, полученных из драконов.