Мы пытаемся сберечь его покой. Я ищу сон, который может успокоить его и показать дорогу назад, к нам. Но мне кажется, внутри него только кошмары. Поднимайся в его комнату, и я посмотрю твои швы.
Помни, что ты прибыл как принц Фитц Чивэл! ворвался Дьютифул в поток ее мыслей. О тебе достаточно поговорили, когда ты украл эту лошадь. Я купил ее тебе, переплатив в два раза. Я пытался объяснить, что это была ошибка, что ты приказал седлать себе лошадь и решил, что это она и есть. Но будь осторожен с любым, кого встретишь по пути, и постарайся избегать разговоров. Мы все еще пытаемся придумать убедительную историю про тебя. Если кто-либо отметит твою молодость, намекни, что это из-за многих лет среди Элдерлингов. И, пожалуйста, наведи достаточно тумана при этом!
Я коротко ответил, что все понял. Затем внимательно посмотрел в зеркало. Мне не терпелось отправиться за Би, но погоня наудачу только отдалит меня от нее. Я усмирил свое отчаяние. Придется подождать. Потерпеть и подождать. Предложение Шута потратить месяц на дорогу в Клеррес казалось мне необдуманным. Каждый день моей дороги на юг — это еще один день Би в плену чалсидианцев. Лучше уж отбить Би и Шан прежде, чем их вывезут из Шести Герцогств. Теперь, когда мы знали, кто они такие и что они такое, мне казалось невероятным, что они могут ускользнуть от наших поисков. Все рапорты возвращаются сюда, в Баккип. Наверняка где-то кто-то увидел их признаки.
И в то же время я решил быть настолько кротким, насколько возможно. Я уже создал достаточно забот Дьютифулу и Неттл. И мне казалось, что придется вновь просить помощи у них и у королевской казны. Они сделают это из любви к Би и ко мне, невзирая на цену. Но, потребуй я армию, королю трудно было бы сделать это, чтобы кто-нибудь не связал похищенного ребенка Тома Баджерлока, налет на Ивовый лес и давно потерянного Фитца Чивэла. Все осложняла лихорадка Чейда, из-за которой его острый ум не мог помочь в этом деле. Меньшее, что я мог — не усложнять этот политический кукольный театр.
Политические игры. В то время, пока эти скоты держат в плену мою дочь. Гнев охватил меня. Сердце сильно застучало, мышцы напряглись. Я хотел драться, убивать чалсидианцев так, как я колол, кусал и рвал напавших на Чейда.
Фитц? Что случилось?
Ничего, Дьютифул. Ничего.
У меня не было цели. Пока не было.
Я покидал комнату выбритым, мои волосы были очень тщательно собраны в хвост воина. Из одежды, которую Эш отложил для принца Фитца Чивэла, я выбрал самые блеклые цвета. На бедре висел скромный меч — привилегия моего положения в замке. Эш до блеска вычистил мне сапоги, а серьга, которую я вдел в ухо, казалась настоящим сапфиром. Пестрый плащ с кружевными краями раздражал меня, но я решил довериться Эшу и надеялся, что этот смешной наряд — не мальчишечья шалость.
Залы замка, кишевшие народом в Зимний праздник, теперь опустели. Я уверенно шел по ним, улыбаясь каждому встреченному слуге. Я добрался до лестницы, которая вела на этаж королевских комнат и вычурных покоев Чейда, когда от стены отделилась высокая женщина. Ее седые волосы были собраны в хвост воина, а в небрежном шаге я увидел тщательно выверенное движение. В один момент она могла атаковать или убежать. Внезапно меня охватила тревога. Женщина улыбнулась, и я мельком подумал, что мне придется убить ее, чтобы пройти дальше.
— Привет, Фитц, — негромко произнесла она. — Ты голоден? Или теперь ты слишком знатен, чтобы пойти со мной на кухню?
Ее глаза встретились с моими. Она ждала. Мне пришлось какое-то время ворошить воспоминания.
— Капитан Фоксглов? — наконец мне удалось вспомнить ее.
Улыбка ее стала теплее, глаза засверкали.
— Я гадала, вспомнишь ли ты меня после стольких лет. Нитбей далеко, по времени, и по расстоянию. Но я готова была спорить на что угодно — Видящие не забывают тех, кто прикрывал им спину.
Я немедленно протянул руку, и мы пожали друг другу запястья. Ее хватка была почти такой же твердой, как когда-то, и я был очень рад, что она не хотела убивать меня.
— Давным-давно меня не называли капитаном. Но погоди, что это у тебя? Этому шраму не больше недели.
Я бессознательно коснулся его.
— Это постыдная история, глупейшая встреча с углом каменной стены.
Она покачала головой.
— Странно, а похоже на рану от меча. Вижу, то, что я должна сказать тебе, лучше бы сказать месяц назад. Пожалуйста, идем со мной.
Задержусь, коротко бросил я через Скилл Дьютифулу и Неттл. Капитан Фоксглов хочет перекинуться словечком.
Кто это? подозрительно спросил Дьютифул.
Она охраняла твою мать в битве при Нитбее. Думаю, Кетриккен вспомнит ее.
Ого.
Я не знал, сколько было ему известно до того мгновения, как мои воспоминания проникали в его мозг, пока я шагал за Фоксглов. Она все еще держалась прямо, как гвардеец, и шла размашисто, как тот, кто способен прошагать немало миль. По дороге она рассказывала:
— Я давно не капитан, мой принц. Когда война с Красными кораблями наконец закончилась, я вышла замуж, и нам удалось завести троих детей прежде, чем я состарилась. И они успели подарить нам с Рыжим Россом дюжину внуков. А у тебя?
— Внуков пока нет, — коротко ответил я.
— Значит, ребенок леди Неттл будет первым?
— Да, — подтвердил я. Слова эти звучали непривычно.
Мы бок о бок топали по лестнице, и, странно, но я радовался, видя, какие завистливые взгляды бросали на нее слуги, когда мы проходили мимо. Было время, когда дружба с бастардом не стоила ничего, но именно Фоксглов подарила мне ее. Мы спустились туда, где шла настоящая работа: мимо пробегали прачки с корзинами, полными постельного белья, чистого и грязного, мимо пажей, ловко несущих подносы с едой, мимо плотника, его подмастерьев и трех учеников, которые пришли что-то починить в замке. Мы прошли мимо кухонь, где когда-то царила одна повариха, сделавшая меня свои любимцем несмотря ни на что. И повернули в арочный проем, ведущий в столовую, где редко затихали разговоры проголодавшихся людей.
Фоксглов вскинула ладонь к моей груди и остановила меня. Ее глаза встретились с моими. Волосы ее поседели, рот покрылся морщинками, но черные глаза по-прежнему блестели.
— Ты — Видящий, а я знаю, что истинные Видящие помнят свои обещания. Я здесь от имени внучки и внука. Я знаю, ты помнишь те дни, когда несколько твоих слов заставили меня, Уистла и нескольких других хороших солдат покинуть стражу короля Верити, чтобы надеть пурпурно-белое и значок лисицы нашей пришлой королевы. Ты ведь помнишь?
— Помню.
— Тогда у меня хорошие новости, сэр. Ваше время настало.
Она жестом предложила мне следовать вперед. Я вошел в комнату, подобравшийся и готовый ко всему. Но только не к тому, что кто-то закричит «Встать!», и солдаты резко поднимутся на ноги. Скамейки с громким скрипом отъехали в сторону. На покачнувшемся столе зазвенела кружка. И устояла. И тишина воцарилась в комнате, полной мужчин и женщин, вытянувшихся в струнку и приветствующих меня.
У меня перехватило дыхание.
Давным-давно будущий король Верити создал для меня эмблему. Я был единственным, кто носил ее. Это был олень Видящих, но с низко опущенной головой, а не высоко поднятой, которого носил бы законный сын короля. Его пересекала красная нить, отмечавшая меня бастардом, которого признали в роду.
Теперь я стоял среди гвардейцев, у доброй половины которых виднелся этот герб. Их голубые плащи пересекали полосы красного цвета. Я изумленно и безмолвно смотрел на них.
— Сядьте на место, дурни. Пока это просто Фитц, — объявила Фоксглов.
О, как она наслаждалась этим моментом! А когда кто-то из парней охнул от ее дерзости, она усугубила положение, взяв меня за руку и потащив к свободному месту на длинной скамье у стола.
— Нацедите-ка кувшинчик эля и принесите черного хлеба и белого сыра. Сейчас он может сидеть за Высоким столом, но рос-то он на солдатских пайках.
И я сел, и кто-то наполнил мне кружку, и я подумал, как может быть так хорошо, так странно и так ужасно одновременно. Моя дочь похищена, она в опасности, а я сижу здесь, глупо усмехаясь, и женщина объясняет мне, что пришло время, когда мне нужна своя стража, и, хотя почти все ее внуки вошли в охрану Кетриккен, двое младших не присягали ей. Остальные гвардейцы расселись за столом и с ухмылками смотрели, как принц Видящих разделяет с ними еду. Откуда им было знать, что эта пища была одной из моих любимых? Черный хлеб, острый сыр и эль, пена которого поднимается над краями кружки — эти вещи поддерживали меня в самые темные времена. Это был самый лучший пир, который я мог себе представить для этого необычайно торжественного момента.
Фоксглов подтолкнула ко мне двух молодых людей. Им не было еще и двадцати, к тому же девушка заметно выпрямилась, чтобы казаться выше.
— Они кузены, но похожи, как два котенка одного помета. Это Шарп и Риди. Они уже носят твой значок. Ты готов принять их присягу?
— Знает ли об этом король? — спросил я вслух и одновременно передал эти слова через Скилл Дьютифулу. Мысль быстрее. Он мгновенно узнал о моих сомнениях, и я ощутил его восторг.
— Если и нет, то узнает. — торопливо ответила Фоксглов, и кружки ударились о стол в знак согласия. — Не припомню, чтобы ты выпрашивал позволения украсить отряд значком белой лисы.
— Нет, это был не я, это сделали ты и Уистл Свисток! — возразил я, и она засмеялась.
— Может быть. Но мне припоминается иное, — затем она стала серьезной. — Ох, Уистл. Она ушла слишком рано, правда? — Фоксглов откашлялась. — Дети мои, достаньте свои кинжалы и передайте их Фитцу… принцу Фитцу Чивэлу. Мы сделаем это по старинке.
Ритуал был такой древний, что я его не знал, но она провела нас через него, и пятеро повторили за ней. Она сделала небольшой надрез на моей левой руке, и кончиком кинжала перенесла каплю моей крови на вытянутую руку мальчика со словами:
— Кровь Видящих в твоих руках, защищай ее. Сейчас ты держишь эту жизнь в своих руках, сейчас и каждый раз, когда обнажаешь клинок от его имени. Не опозорь его и береги эту жизнь больше, чем свою.