- Я прятался под плащом около камня. Вы ведь знаете, как он скрывает все, что под ним. А потом, в последний момент, я выпрыгнул и уцепился за вас. И вот я здесь, - он внезапно распрямился и посмотрел мне в глаза. Похоже, переход совсем не повлиял на него. Оправляя плащ на своих плечах, он добавил: - Я последовал за вами, чтобы служить вам, как и поклялся. И чтобы отомстить за леди Пчелку, чьи цвета я ношу.
Мне хотелось топать ногами и кричать, вспоминая все известные ругательства и проклятья. Они смотрели на меня щенячьими глазами, и вдруг я понял, что у меня нет сил. Холод, который пронизывал меня, был не того сорта, что бережно относится к хрупким человеческим существам. Я посмотрел на обоих.
- Лант, вставай. Там в сумке лежит палатка. Обустрой лагерь под теми деревьями, там снег не такой глубокий. Я иду за хворостом для костра.
Они уставились на меня, а потом обменялись удивленными взглядами. Краем глаза я видел, что Лант поднялся, сделал два нетвердых шага в сторону, поднял руки и обхватил голову. Переход через Скилл-колонну не прошел для него бесследно. Сам виноват. Злость оттого, что они так усложнили мою жизнь, пересилила сочувствие. Похоже, что Персиверанс, укутанный в бабочкино крыло, пострадал меньше. Я пошел прочь, поплотнее заворачиваясь в собственную одежду. Еще в Бакке я накинул аляповатый плащ Видящего поверх своего обычного и сейчас вдруг порадовался, что он у меня есть.
Я нашел свисающую мертвую ветку и осторожно потряс ее, чтобы очистить от снега, а потом начал ломать ее на куски. Вернувшись, я увидел, что они пытаются поставить маленькую палатку, которую я столь неохотно согласился взять с собой. Что ж, теперь я был рад ей. Не обращая внимания на их усилия, я расчистил место на мостовой старого рынка и принялся разжигать костер. Я подрастерял этот навык и чем дольше старался, тем сильнее замерзали и становились неуклюжими руки. Я шмыгал носом на холоде, от дыхания шел пар, губы высохли, и я постоянно напоминал себе не облизывать их, чтобы не растрескались. Начиналась ночь, и пронизывающий холод становился сильнее. Трудно было сохранять терпение, стоило бы взять с собой горшок для огня.
Наконец искра занялась, а потом еще одна, и наконец от моего трута поднялась тоненькая струйка дыма.
- Принесите дров, - сказал я парочке, наблюдавшей за моими стараниями. - В моей сумке есть топорик. Не вытаскивайте из нее ничего на снег, ищите внутри.
- Я не дурак, - задиристо сказал Персиверанс.
- Сегодня ты показал обратное, - отрезал я, и он ушел.
Лант задержался чуть дольше.
- Я сказал отцу, что вы отказали мне, а он ответил, что это не ваше решение, что я должен найти способ. Так я и сделал.
Что ж, похоже на Чейда.
- Нам понадобится много дров, чтобы пережить эту ночь, а света уже почти нет.
Я показал рукой в сторону леса, и он побрел прочь.
Я подкармливал крохотный огонь небольшими щепками, потом веточками и наконец осмелился добавить основательный кусок дерева. Осмотрелся в сгущающихся сумерках. Мотли, занявшая наблюдательный пост на сбросившем листья дереве, смотрела на меня. Я решил, что сегодня ночью у нас будет большой костер. Персиверанс вернулся, волоча за собой здоровенную ветку. Я отломал от нее ветки помельче и оставил его разрубать остальное. К тому времени, когда вернулся Лант, костер уже давал какое-никакое тепло. Лант нашел поваленное грозой хвойное дерево, и его смолистая древесина быстро занялась и горела жарко. Было очевидно, что Ланту нехорошо: он поджимал губы, словно боялся, что его вот-вот стошнит, и тер виски. Меня не волновало его самочувствие.
- Нам нужны еще дрова. - сказал я им.
Какое-то время мы уходили и возвращались, собирая вокруг всю поваленную грозой древесину. Когда образовался внушительный запас, мы сгрудились вокруг костра, пытаясь согреться.
- Сначала ты, - сказал я Ланту. - Что ты взял с собой?
Я наблюдал, как он пытается собраться с мыслями.
- Теплая одежда. Немного вяленого мяса и сушеных фруктов. Хлеб, мед, ветчина и сыр. Маленькое одеяло в свертке. Нож и котелок. Миска, чашка и ложка. Деньги для постоялых дворов. Мой меч, - он посмотрел вокруг, на окружавший нас лес. - Я думал, тут будут постоялые дворы.
- Нет, их не будет, - сказал я и посмотрел на Персиверанса. - А ты?
Парень натянул капюшон яркого плаща Элдерлингов на голову. Плащ был слишком велик для него, и мальчик внимательно смотрел на меня из его складок.
- Я тепло одет, взял с собой еду, в основном зерно и крупу. Немного копченого мяса. Котелок и ложку, чашку, мой нож, пращу. Не особо много.
- Спальный мешок?
- У меня ее плащ, сир, плащ-бабочка. Он очень теплый.
Я посмотрел на него. Щеки были розовыми, а кончик носа красным, но похоже ему было хорошо у костра. Я немного подумал. Мне не нравилось принятое решение.
- Мы проведем здесь, в лагере, три дня. Потом я отведу вас назад, - а потом мне придется ждать еще как минимум три дня, прежде чем я осмелюсь снова пройти через колонну. Снова задержка.
- Нет, - сказал Лант.
- Не пойду, - ответил Персиверанс. Не глядя на меня, он пошел к своей сумке, которую оставил около палатки, и вернулся с котелком. Набрал чистого снега в стороне от расчищенного участка и установил котелок на огонь. - На ужин будет каша, - объявил он и посмотрел на Ланта: - Я могу добавить немного ваших сушеных фруктов, если хотите.
Лант грел руки.
- Они в моей сумке. Принеси ее, и я найду тебе яблок.
- Нет, - сказал я. Оба уставились на меня. Я указал своему кузену. - Принеси ее сам, Лант. Персиверанс мой человек, не твой. Ближайшие три дня ты будешь делать все сам. Потом посмотрим, может, ты сам захочешь вернуться в Баккип.
Он посмотрел на меня, потом, не говоря ни слова, поднялся и побрел к палатке. Вернулся со своей сумкой, открыл ее и достал пакет с сушеными яблоками. Я был вынужден признать, он умеет держать себя в руках. Он не отыгрался на мальчике, а просто достал горсть сухофруктов и передал ему. Персиверанс поблагодарил.
Я проверил, как они поставили палатку. Она предназначалась для меня одного и была довольно большой для одного человека, но для троих будет слишком тесной. Полотняная палатка была сшита как большой мешок, который можно расстелить на земле, а верх привязать к дереву. Я подтянул несколько шнуров и посильнее забил один из колышков. Мне не хотелось брать ее с собой, но сегодня ночью она сослужит нам хорошую службу. А ведь я собирался бросить ее.
Теперь, когда я знал, что могу вернуться к теплому огню, холод пугал не так сильно. Я медленно пошел по круглой площади, которая когда-то была рынком, представляя, как Элдерлинги собирались здесь, чтобы торговать и обмениваться новостями. Я посмотрел на колонну, из которой мы вышли - темное пятно на фоне темного неба. Вспомнилось, как я впервые увидел это место. Кетриккен, Шут, старая Кеттл, Старлинг и я оказались здесь на своем пути в поисках короля Верити, в надежде уговорить его вернуться на трон его королевства, втянутого в войну. Шут вскарабкался на колонну, и когда я посмотрел на него, он стал кем-то иным - другим шутом, а может менестрелем из другого времени. А Старлинг ударила меня, достаточно сильно, чтобы избавить от наваждения. Позже мы с Шутом отправились на охоту с Ночным Волком, которая закончилась водной баталией на реке. Мальчишки. Мы были так юны, а меж тем, я считал себя мужчиной. Столько лет прошло. Как изменилась моя жизнь с тех пор. Как изменились мы.
Я оглянулся на Пера и Ланта. Пер согнулся над своим маленьким котелком, добавляя еще снега. Яблоки и овес дожидались своей очереди. Он объяснял Ланту, что надо растопить больше снега, чтобы получился котелок воды, а потом ее еще надо будет вскипятить перед тем, как добавить крупу и яблоки. Я почувствовал отвращение оттого, что Лант не знает самых простых вещей, даже как сварить кашу на костре зимой. Потом я осознал, что жизнь не готовила его к такому, как моя не учила меня правилам разнообразных настольных игр, принятых среди баккипской знати. С моей стороны было несправедливо ожидать от него таких вещей. Но жизнь несправедлива, она не ждет, пока мы повзрослеем. Может быть, если бы сейчас было лето, они брызгались бы в реке.
Я посмотрел на Ланта и постарался беспристрастно оценить его. У парня есть характер. Он поехал со мной, несмотря на полузажившую рану. Даже сейчас я видел, что иногда он невольно поднимает руку и осторожно потирает ребра. Мне была знакома боль в старых ранах, которую пробуждает холод. Он понимал, что я не обрадуюсь ему, и все равно последовал за мной, и я все еще не понимал - зачем. Лант что-то тихо сказал, Пер хихикнул, а Мотли присоединилась к нему своим каркающим смехом. Ничто не могло заставить меня улыбнуться этим вечером. Я позавидовал их юности и вдруг почувствовал проблеск теплого чувства к ним обоим. Они совершили большую ошибку сегодня. И им придется заплатить за это.
Так что я оставил их в покое. Вода наконец вскипела, через некоторое время и каша с яблоками была готова. Нам всем досталось по небольшой порции, а потом мы ждали, пока Пер приготовит еще. После еды Лант выглядел немного лучше. Я дал хлеба вороне, наполнил свой котелок снегом и приготовил чай. У каждого была своя чашка, и мы пили его медленно. Я поставил Пера караулить первым, строго наказав внимательно следить за костром и подкладывать дрова вовремя. Рядом больше не было волка, чтобы охранять меня по ночам. Эти воспоминания заставляли мое сердце разрываться от одиночества, я тосковал по Шуту, каким он был когда-то, по Ночному Волку, бегущему рядом. Я почти почувствовал мех на шее моего волка, холодный на кончиках и теплый у основания, ближе к коже. Я потянулся к нему, но ответом мне была лишь тишина.
Я показал Персиверансу звезду и сказал поднять Ланта на дежурство, когда звезда будет над верхушкой ели. Ланту я дал те же инструкции и велел разбудить меня, когда звезда опустится до ветвей дуба.
- А за кем следить? - Лант осмотрел погруженный в тишину лес.