Стук заставил меня посмотреть на дверь. Внутрь протиснулся Булен:
- Сир, я привел ее.
- Пожалуйста, пригласи ее войти, - сказал я.
Когда Булен открыл дверь, и женщина вошла, Персиверанс поднялся на ноги. Он смотрел на нее щенячьими глазами, я видел, как задрожало его лицо, но потом он стиснул зубы.
Возможно я встречал ее, когда впервые прибыл в Ивовый Лес, но сомневаюсь, что с тех пор наши пути часто пересекались. Это была типичная уроженка Бакка, с темными вьющимися волосами, забранными в кружевную сетку на затылке, и мягкими карими глазами. Для своего возраста она была довольно изящна, а ее одежда очень опрятна. Она сделала книксен и вежливо, но настойчиво спросила про место на кухне. Я позволил Чейду ответить.
- Этот парень, он работал на конюшне, говорит, что по слухам вы отличная кухарка.
Дилиджент вежливо улыбнулась Персиверансу, но никак не показала, что узнает его. Чейд продолжил:
- Я так понимаю, вы живете в коттеджах, которые использовались работниками конюшен. Мы разбираемся с пожаром, который случился накануне Зимнего Праздника. В огне погибли люди, и мы пытаемся как можно точнее узнать, с чего все началось. Вы знали кого-нибудь из тех, кто работал в конюшне?
Этот прямой вопрос вызвал странную реакцию, как будто кто-то сорвал черную повязку с ее глаз. На краткий миг мне показалось, что она нас не видит, что ее вообще нет в этой комнате. Потом она словно очнулась и покачала головой:
- Нет, сир, не думаю.
- Понятно. Где мои манеры, позвать вас сюда, в такой холодный день и не предложить вам ничего, чтобы согреться!.. Пожалуйста, присядьте. Здесь есть кексы. Могу я предложить вам чашечку чая? Он особенный, из самого баккипского замка.
- Ох, спасибо, сир. Вы так добры.
Булен принес ей стул, она осторожно уселась и поправила юбки, разравнивая складки. Пока Чейд готовил чай, она предложила:
- Знаете, вы можете спросить Хаторн, она живет в последнем доме. Ее парень работает в конюшнях, может они что-то знают.
Чейд сам подал ей чай:
- Возможно слишком крепко. Скажите, если вам нужен мед, чтобы подсластить.
Она улыбнулась и приняла симпатичную фарфоровую чашку.
- Спасибо, - она сделала глоток. Удивленная горечью, поджала губы, но потом снова улыбнулась и вежливо сказала. - Чуть крепковато для меня.
- Это что-то вроде тоника, - ответил Чейд. - Я ценю бодрость, которую он дает мне, особенно холодными зимними вечерами, - и он послал ей самую очаровательную свою улыбку.
- В самом деле? Мне бы это пригодилось, в мои-то годы! - она улыбнулась в ответ и сделала еще один вежливый глоток. Она хотела опустить чашку на блюдце, и вдруг ее лицо изменилось, фарфор задребезжал. Чейд успел подхватить чашку с блюдцем, выскользнувшие из ее ослабевших рук. Она вскинула руки ко рту, а потом уткнулась в ладони, задрожав. Из груди ее вырвался то ли крик, то ли стон, скорее животный, чем человеческий.
Персиверанс пронесся через комнату, опустился перед ней на колени и обнял ее здоровой рукой. Он не стал говорить, что все будет в порядке, он вообще ничего не говорил, просто прижался щекой к ее щеке. Она переживала первый приступ своего горя, и все в комнате сохраняли молчание. Спустя какое-то время она подняла голову и обняла сына:
- Я отослала тебя прочь. Как ты сможешь меня простить? Ты - это все, что у меня осталось, а я прогнала тебя...
- Теперь я здесь. Ох, ма, слава Эде, ты узнаешь меня! - он взглянул на меня, - Спасибо, сир, моя мама вернулась ко мне. Спасибо вам.
- Что со мной случилось? - простонала она дрожащим голосом.
- Злая магия, - успокоил ее мальчик-конюший. - Та же магия, которая повлияла на всех. Она заставила вас забыть, что произошло здесь накануне Зимнего Праздника. Всех вас, кроме меня, - он насупился. - А почему меня нет?
Мы с Чейдом переглянулись, ответа у нас не было. Олух заговорил тихим голосом:
- Потому что тебя не было с остальными, когда им сказали петь забывательную песенку. И ты вообще не слышишь песен. Вообще никаких, - он грустно посмотрел на мальчишку.
Ошарашенный Булен прошагал через комнату. Я почти забыл, что он все еще здесь. Не говоря ни слова, он взял чашку с блюдца, которое Чейд продолжал держать в руке. Он залпом выпил чай, застыл словно статуя, а потом, не дожидаясь приглашения, рухнул на ближайший стул. Некоторое время он просто сидел, потом поднял побледневшее лицо.
- Я был там, - сказал он, посмотрев на Ланта. - Я видел, как они бьют тебя после того, как проткнули тебя, и я просто стоял. Я видел, как тот же всадник повалил леди Шун на землю, он обзывал ее грязными словами и сказал, что если она посмеет подняться, то он... - Булен остановился, судя по всему, ему стало нехорошо. - Он угрожал ей. Потом они согнали нас в плотную группу, словно мы были стадом овец. И пришли еще люди, те, которые жили в коттеджах. Большинство детей где-то прятались, но они тоже пришли, все вместе. И солдаты начали кричать про бледного мальчика.
Булен помолчал, вспоминая.
- Потом из особняка вышла женщина, я ее раньше не видел. Она была очень тепло одета, вся в белом. Сначала она выбранила старика, который всеми командовал. Он был в бешенстве, и похоже, его не особо волновало, что она говорит. Она злилась, что погибли люди. Придется позаботиться о телах, и все это будет сложнее скрыть. Она сказала, что он все сделал неправильно, и что она планировала все не так. А он сказал, чтобы она оставила ему военные решения и что она понятия не имеет, как проходил захват территории. И что когда они закончат, они могут поджечь конюшню и таким образом избавиться от тел. Думаю, она была им недовольна. Но когда она повернулась к нам, то улыбалась. Она не кричала, а говорила таким добрым голосом, что я готов был сделать что угодно, чтобы порадовать ее. Она искала мальчика или молодого мужчину, который недавно пришел к нам. Она клялась, что они пришли сюда не для того, чтобы навредить ему, а лишь для того, чтобы вернуть его туда, где ему место. Кто-то, кажется Тавия, закричал, что они убили единственного мужчину, который пришел недавно. Но женщина начала прохаживаться среди нас, заглядывая каждому в лицо. Мне кажется, с ней кто-то был... - голос Булена затих, а лицо стало отрешенным. У меня возникло ощущение, что он наткнулся на барьер, который не может преодолеть. Под всем этим скрывалось что-то еще.
- Ты! - вдруг сказал Булен, указывая пальцем на Персиверанса. - Это ты был на гнедой лошади, а леди Пчелка была на серой, ведь правда? Все изменилось в этот миг. Женщина все уговаривала и уговаривала нас вспомнить мальчика, который недавно к нам присоединился, а потом один из солдат закричал и поднял руку, и мы все обернулись. Вы скакали на лошадях во всю мочь, а потом трое солдат вывели своих лошадей и понеслись за вами. И жестокий старик вместе с ними. А один из них поднял свой лук и выстрелил на скаку. Я видел, как он сделал это, направляя лошадь коленями.
- Он достал меня, - тихо сказал Персиверанс, поднимая здоровую руку к перевязанному плечу. Мать вздохнула и плотнее прижала сына к себе.
- Какое-то время, пока они преследовали вас, нас охраняло всего несколько солдат. И я помню, что мы начали разговаривать друг с другом, спрашивали - что происходит и как такое могло случиться? Мы словно пробудились ото сна наяву, - его взгляд был рассеянным. - Но потом мы все успокоились. Там еще были другие люди, моложе и, ну, более мягкие, в белых одеждах. Они ходили среди нас, говорили нам, чтобы мы успокоились, успокоились. Они сами выглядели встревоженными, но пытались успокоить нас. Но все равно, на мгновение я кажется понял, как плохо все вокруг. Я встал на колени около Ланта, потому что там была Шун, плакала над ним. И я сказал ей, что он не умер. Потом вернулась круглолицая женщина, и с ней была Пчелка. Но Пчелка выглядела странно, будто спала с открытыми глазами. Женщина кричала всем, что они нашли его, нашли Нежданного Сына. Теперь я вспоминаю, что подумал - они имели ввиду конюшего. Но с ней была Пчелка, Пчелка и... и еще кто-то. Кто-то...
И снова он запнулся, добравшись до чего-то, что было спрятано в глубине его памяти. От его слов в моей груди разливался холод. Они схватили Пчелку. И говорили о Нежданном Сыне, ребенке из Белых Пророчеств. Мальчике, благодаря которому изменится судьба мира. Когда-то Шут верил, что это обо мне, а теперь он думал, что это про его сына, которому он дал жизнь, не зная об этом. Что бы он не подразумевал под этими странными словами. Я не мог понять - причем тут моя дочь? Потребность сделать что-то, хоть что-то, росла во мне, превращаясь в неконтролируемый шторм. Я не смогу, просто не смогу ждать и собирать информацию, мне надо что-то сделать!...
Булен снова заговорил:
- Они завернули ее в белые одежды и усадили на свои сани, словно она была принцессой. Но потом вернулись солдаты и окружили нас. И я больше не мог думать ни о чем, казалось, единственное, что я могу делать - это стоять на месте в толпе людей и ждать - чем все закончится.
Я спросил:
- Думаешь они верили, что Пчелка и есть тот мальчик, которого они искали? Нежданный Сын?
Булен сомневался:
- Так они себя вели, сир. Они прекратили поиски, когда поймали ее.
- Я все это помню, - проговорила Дилиджент, пока я все еще пытался представить Пчелку мальчиком. - Я была дома, чинила выходной жакет Таллермена и думала о том, как мы повеселимся на Зимнем Празднике. Он так хорошо танцевал! - Она всхлипнула, но продолжила. - Я переживала, что Персиверанс перерос свою праздничную рубашку, и думала, смогу ли ее переделать, чтобы использовать еще один раз. А потом, не знаю почему, мне захотелось пойти к особняку. Тут же, в чем была, я вышла из дома и пошла туда. Все, кто были в коттеджах, тоже шли в ту сторону. Будто на праздник, но никто не смеялся и не разговаривал. Мы просто все хотели пойти туда. Я прошла мимо конюшен, они горели, но это не показалось мне ужасным или неправильным. Я не остановилась и не стала никого звать... - голос дрогнул, и я понял, чт