- Мы все верим в это,- ответил вожак.- Иначе я бы и слова не сказал.
- И говорил ты, что конь у него был бел?..- продолжал гусляр.
- Так точно - белый, как снег.
- А какие еще приметы ты помнишь?
- Лица его не видел никто,- помолчав, молвил старик.- Сияло оно, как солнце. Говорили еще старики, что конь его не в пример вашим, мог летать, как птица, под облаком и не носил ни узды, ни седла. И доспех Воина тоже был подобен солнцу - нельзя в яркий день было и смотреть, как он сиял!
Услышав это, Буян широко улыбнулся и толкнул Властимира локтем в бок.
- Слышишь, княже, что старик говорит? - шепнул он.- Ничего знакомого не припоминаешь?
- Не слыхал я легенды о Воине,- ответил князь.
- И, друг, кто легенд о других не слыхал, у того самого легендой стать не получится. Старик говорил о твоем Облаке - и бел, как снег, и по воздуху летает, как птица, и без узды и седла тебя свезет и не тряхнет - помнишь ли, как он под тобой, слепым, ходил? Ни травинки не дрогнет! И Гао его видом не видывал, слыхом не слыхивал...
- Да ты что же,- закралось в сердце Властимиру невероятное,- хочешь, чтобы они меня за того Воина посчитали?..
- А то как же иначе? Что старик сказывал? Явится он не миловать, а карать, а эта роль к тебе как раз и пристала! И старик о том же думки держал - иначе зачем он эту речь повел: чтоб мы ее поняли!
- Но как же меня Гао за того воина примет? - усомнился князь.- Он видел меня и слепым и зрячим...
- А ты начало вспомни: Воина волки тоже сперва смерти лютой предали - и ты для Гао мертв. Даже коль и признает он тебя, поверит, что Воин в тебе к нему сошел. Тут ты его и...
Рат с интересом прислушивался к разговору славян, настораживая обрезанные уши.
- Верно вы думаете, люди,- сказал он,- Если что может нагнать страху на любого из нас, то это видение Воина... Вы вспомните, как тот парень, которого князь прибить хотел, на землю перед ним пал? Он не сознается, а всем и без того понятно, что он коня белого признал и только после понял, что ошибся.
- Так-то оно так,- молвил князь после раздумья.- Да, кроме коня, есть и иные приметы у того Воина. Он богом был, а я смертен...
- Э, а волхвы на что? - хлопнул его по плечу Буян.- Завтра поутру мы с Мечиславом вперед поскачем, приготовим тебе встречу достойную. Не сомневайся - для такого случая лес даст тебе силушку и земля пособит!
- Это правда? - вскрикнул до сей поры молчавший Мечислав.- Ты берешь меня с собой, Буян?
- А то как же - надо тебя в дело пускать, пока не поздно! На том и порешили.
Поутру, еще рассвет не встал, становище волков пробудилось. На север уезжали двое всадников из трех гостей-людей, а на восток и юг отправлялись гонцами к соседям Рат и несколько молодых псоглавцев - собирать отряд для большого похода на север. Остающийся пока не у дел Властимир не хотел усобицы, но его никто не слушал.
Буян и Мечислав горячили коней, торопясь в леса. Под копытами жеребцов стелились степи, прорезанные извилистыми речками и покрытые пятнами рощиц. Их становилось все больше и больше, и, когда внизу на исходе третьего дня пути показалось похожее на море зеленое покрывало лесов, всадники спустились под кроны родных деревьев.
Степи подходили вплотную к южным границам Резанских земель, а потому Буян с Мечиславом сразу же оказались в родных для князя местах.
Резанские леса - места буйные, нехожалые. Средь местных жителей ходят легенды, что еще до того, как поселились здесь их предки, тут уже жили какие-то люди, что потом ушли не то на восток, не то дальше на север, где и сгинули в болотах. До сей поры в глухих углах Мещерских болот по ночам мерцают огни и слышится не то молитва, не то пение на непонятном языке. И лишь колдуны да ведьмы немного знают истину.
Заповедные леса зорко следили за двумя всадниками, что пробирались такими глухими тропами, словно желали заплутать. Темно-серый и золотисто-рыжий кони ступали по толстому ковру опавшей листвы бесшумно, как тени.
- Чуешь ли, Мечислав,- позвал Буян.- Лес - как раз такой, как тот, где мы с Ягой-воительницей повстречались,- дерева, тропка вьется, будто манит за собой, а тишина?.. Ты слышишь, какая тишина?
Юноша обернулся стремительно - ему померещилось, что что-то блеснуло позади. Но в чаще, которую они только что проехали, царил полумрак, какой всегда бывает в таких местах, когда снаружи светит солнце.
- Ты чего? - заметил его дрожь Буян.
- Будто шел кто за нами,- ответил Мечислав,- потом приостановился огня высечь, да я свет заметил. А он... пропал!
- Нет там никого, а впрочем... лес-то сей заговоренный, все может быть.
Тропа уводила всадников все дальше во тьму. Снаружи, верно, только начинал спускаться вечер, а тут уже была такая темень, что хоть глаза выколи. Кони волновались и шли вперед мелкими шажками.
Отчаявшись сдвинуть лошадей с места во тьме, всадники спешились и взяли их под уздцы, ведя в поводу.
Тропа словно нарочно испортилась - под ноги сразу стали попадаться коряги и оставленные дождем ямы-промоины. Люди и лошади спотыкались. Несколько раз шедший впереди Буян натыкался на деревья, выраставшие внезапно поперек тропы. Раз или два упавшее бревно перегораживало им путь, сухие корявые сучья цеплялись за одежду людей и гривы лошадей. Всякий раз ожидавший явления лешего Мечислав еле сдерживался, чтобы не вскрикнуть с перепугу.
Они прошли так едва десяток саженей, когда Буян остановился. В темноте только выделялась его светлая рубашка, взлохмаченные волосы и сверкающие зубы.
- Не пойдет так,- сказал он,- при такой темени мы заплутаем и до осени не выйдем на Резань...
- А вы и так на нее не выйдете!
От раскатов неожиданного низкого хрипловатого голоса, что раздался над их головами, славяне чуть не присели, а их лошади забились, обрывая повода. Буян и Мечислав повисли на мордах жеребцов, с трудом усмиряя их.
Голос в вышине только похохатывал над ними.
- Ах ты, нечисть лесная, лохматая! - звонко выкрикнул Буян, силой пригибая голову своего коня к земле.- Мелко ж ты себя и нас крошишь, как я погляжу! Видно, сам ты трус и нас трусами такими же почитаешь?
В ответ на эти слова откуда-то налетел ветер. Он подхватил людей и лошадей и швырнул их в сторону. Только толстые стволы дубов, на которые они наткнулись, задержали их. Застрявшие лошади бились и визжали в ужасе.
Ветер дул с переливами и пересвистами, ровно и сильно. Сквозь его завывания слышался довольный смешок его повелителя.
- Ну, как,- молвил он, отсмеявшись,- кто из нас больший трус?
- Вольно ж тебе силу на бессловесных тварях вымещать! -крикнул гусляр.То ж кони - не велика удаль зверя напугать! А что ветром с ног сбил - так меня не раз опрокидывали, привычно уж давно - скоро солому с собой повсюду возить буду, чтоб падать сподручнее было!
- Дерзок ты, незнакомец,- строго молвил голос.- Не зная меня, так со мной разговариваешь!
Ветер взвыл так, словно клялся этим воем стереть с лица земли не только строптивых всадников, но и весь лес, где они находятся. Мечислав прикрыл глаза, мысленно взывая к Стрибогу, чтоб отвратил от них слуг своих. Но Буяну было не до молитвы.
- Ой, знаю я тебя! - Он покрепче схватился за ствол дерева, чтоб в случае неудачи не сразу его отрывало от земли.- Ты трус, каких мало,- нас чужими слугами и силой не своей пугаешь, а показаться страшишься!.. Уж не потому ли, что стыд за свое бессилие глаза выел да лик исказил?
Ответом ему на эти слова был новый порыв ветра; но уже приготовившийся погибнуть, гусляр с удивлением почувствовал, что ветер пронесся над его головой. Дуб, подле которого он стоял, пригнулся, хрустя ветвями и осыпая наземь листву и мелкие недоспелые желуди.
- Ну точно так, как Гамаюн пролетал! - выдохнул гусляр. Над ним что-то задвигалось, словно великан волот с ноги на ногу переступил.
- Да, человек, ты знаешь, что и когда сказать надобно,- произнес голос.-Только в одном ты обманулся, и я докажу тебе это... Смотри, коль глаза есть!
Буян и Мечислав вскинули головы.
Опять подул ветер, но совсем другой - будто чья-то твердая и заботливая рука, как воду, раздвигала воздух. Отогнув несколько вершин, эта невидимая рука раздвинула в небе облака, открыв звезды и ущербную луну, и перед глазами изумленных славян на невесть откуда взявшейся поляне возник огромного роста человек.
На фоне ночного неба он казался куском темноты - лишь горели углями глаза. Приглядевшись, можно было заметить, что лицо его закрывает густая борода, спускающаяся до пояса, и что в бороде той торчат еловые ветви. Великан стоял, уперев руки в бока и давая людям насмотреться на себя.
Было так тихо, что вздох Буяна, когда он припал на колено, прозвучал как вскрик.
- Здрав буди, Святобор-отец,- молвил он спокойно.- Заплутали мы в лесах твоих, а путь у нас неблизкий, торопимся мы в земли Резанские. Видно, позади они остались - вот и вылетело слово неосторожное.
- А ты, никак, забоялся меня, человек, как признал?
- Святобор склонил голову набок.
- Правду молвить - не то чтобы забоялся, а признаю силу твою,уклончиво ответил Буян.- С тобой никто не сможет тягаться без вреда для себя и без причины на то особой.
- А ты, видать, причину ту имеешь? - усмехнулся с высоты своего роста Святобор.
Поскольку ветра все не было, Буян осмелел и отошел от дерева.
- Дело у меня есть, и дело немалое,- молвил он.- Я волхв и с самими богами светлыми дружбу вожу. Сейчас мы с другом моим, Мечиславом сыном Чистомысловичем из рода великого Волхва Змеевича, дальний путь держим к городу Резани. Друг наш, князь сего города, нами в укромном месте до поры оставлен, а мы вперед посланы, чтобы приготовить ему встречу достойную!
- Встречу князю целого города? - покачал головой Святобор.- Что ж занесло вас в леса мои заповедные?
- А ты не верить нам не спеши.- Буян тоже подбоченился.- Коль силой желаешь помериться, так изволь, но прежде мы слово свое выполним.