Воробышек с удивлением уставилась на нее, затем кивнула:
— Ты права. Я не помогаю, так ведь?
— Может быть, наша очередь быть сильными для Ястреба, — предложила Сова. — Может, нам нужно показать ему, что мы все еще верим в него. Он несет на своих плечах огромный груз.
Воробышек резко встала.
— Пойдем найдем его прямо сейчас. Скажем ему, что мы чувствуем.
Речка, сидевшая рядом с ней, взяла ее за руку:
— Не стоит. Он с Тессой. Наверное, им нужно побыть наедине. Мы можем поговорить с ним завтра.
Воробышек немного помедлила, потом снова села:
— Ладно. Однако, завтра точно.
Их разговор быстро перешел на другие темы.
Ягуар приходил мимо спящих в большинстве своем обитателей лагеря в поисках Каталии. Ему потребовалось много времени, чтобы ее найти. Она сидела в одиночестве на бампере старого грузовика в передней части каравана, закутавшись в свой серый плащ и глядя в ночь. Она не видела его приближения — он был в этом уверен — но, казалось, чувствовала его присутствие.
— Иди спать, Ягуар, — сказала она, не глядя на него, ее лицо скрывалось под капюшоном плаща.
Он сел рядом с ней.
— Как ты узнала, что это я?
— Я чую твой запах.
— Ха–ха. Забавно. Ты заставляешь меня смеяться, так забавно.
Она теперь посмотрела на него и он удивился ее осунувшемуся лицу и печальным глазам.
— Иди ложись, — повторила она.
Он отвернулся,
— Не могу. Слишком завелся этим днем. Ты настолько близко оказался к смерти, что какое–то время спать совсем не хочется. Эти два факта кажутся слишком похожими, полагаю.
Она кивнула:
— Вам повезло.
— Ха. Остаться в живых всегда везение. Ты разве этого не знала?
У него мелькнула быстрая усмешка.
— Помнишь, ты учила меня? Когда мы отправились спасать Логана Тома от того вышедшего–из–под–контроля Рыцаря Кем—Он—Там—Себя—Возомнил?
— Это было давным–давно, — сказала она, снова отворачиваясь.
— Не так и давно. Эй, я скучал по тебе. Я ни с кем не могу так общаться, как с тобой. Знаешь, я может даже ревновал тебя. Я имею в виду, что ты выбираешь остаться с Логаном, вместо того, чтобы пойти со мной. Только мне это не нравится.
Она продолжала смотреть куда–то еще.
— Тебе не стоит ревновать меня. Для этого нет никакой причины. А теперь иди спать.
— Как ты думаешь, мы приближаемся к тому месту, куда направляемся? — спросил он, игнорируя ее слова.
— Если бы я знала, куда мы направляемся, я могла бы ответить на этот вопрос. Или спроси своего друга Ястреба.
— А, Птица—Человек ничего не скажет. Он еще не отошел от нашего сражения с демоном. Что–то с ним там случилось. Он не говорит, что, но это так. Ты бы видела это. Он примерз на месте, когда мы нашли его. Он не мог двигаться, даже чтобы защитить себя. Как будто он потерял силу воли, чего, насколько я помню, он никогда не делал. Он просто стоял там, ожидая смерти. — Он сделал паузу. — Я не понимаю его. Кажется, он больше не может найти свой путь. У него такой вид, будто все для него является тайной и он не может ничего поделать, чтобы прояснить ее.
— Может быть, тебе стоит попытаться помочь ему. Тебе и остальным Призракам. Вы же его семья, так ведь?
— Нет, он меня не послушает. Никогда сейчас. Никогда потом.
Она взглянула на него, на ее лице было написано раздражение:
— Тебе лучше пойти изменить эту ситуацию, вместо того, чтобы сидеть здесь, раздражая меня. Ладно?
— Эй, я только стараюсь…
— Ягуар, ты слышишь меня? Ты понимаешь, что я тебе говорю? Я говорю тебе, что хочу побыть одна. Понял?
Он замолчал, уставившись на нее в замешательстве. Его злость выплеснулась горячей волной, но он быстро отогнал ее.
— Конечно, понял. — Он небрежно отсалютовал ей. — Нет проблем, Киска Кэт. Увидимся позже.
Он встал и пошел прочь, уязвленный этим выговором. Он еще не дошел до места, откуда не мог оглянуться и увидеть ее, когда последние остатки злости сменились беспокойством. Что–то было не так. Он чуть не повернул обратно, желая узнать, что это было и мог бы он помочь ей справиться с этим.
Но он понял, каков будет ее ответ, как она с ним обойдется, а ему не хотелось так рисковать. Поэтому он продолжил свой путь.
Он еще раз попробует завтра, сказал он себе.
Когда наступил рассвет и лагерь начал пробуждаться, Ягуар снова пошел искать Каталию, решившись докопаться до сути вещей. Если что–то было не так, он узнает, что это такое и что он сможет сделать с этим. Он не совсем понимал, что побудило его к этому, за исключением того, что его беспокоило, когда она так выглядела. Он понимал, что многое изменилось с тех пор, как она впервые прибыла к ним и он назвал ее уродом.
Он понимал, что все это осталось позади, и он искренне заботился о ней. Чего он не понимал, так это почему. Не потому, что они были похожи или что–то в этом роде. На самом деле, они были настолько разные, насколько это возможно. Однако между ними было что–то. Иногда он испытывал ноющую боль, понимая это, желая быть друзьями, нуждаясь в том, чтобы она знала, что он заботится о ней, и откликалась на то, что он предлагал. Возможно, это было восхищение, которое он к ней испытывал, девушкой с такими умениями, с такими мужеством, хладнокровием и решимостью.
Как ни смотри на это, она заставляла его чувствовать так, как никто другой.
Он тратил время, разыскивая ее, не слишком торопясь, но в то же время и не переставая. Ему не нравилось, как они расстались прошлой ночью. Ему не нравилось, как это повлияло на него. Он не спал, думая об этом, и не собирался потратить весь день, размышляя над подробностями. Он хотел найти ее и выяснить, в чем проблема, и вернуть все на круги своя.
Он обошел караван туда и обратно, и все еще не нашел ее. Очевидно, она где–то пряталась, вынашивая свой гнев или разочарование или что–то еще, что съедало ее. Его раздражало, что она так сильно на него влияла, и это отражалось на его лице, пока он шагал дальше. Те, кто сталкивался с ним, видели выражение у него на лице и быстро уходили в сторону, и он обнаружил, что ему трудно даже найти кого–нибудь, с кем он мог бы поговорить.
Наконец, он пошел искать Сову. Если кто–то и знал, где Каталия, то это Сова.
Он нашел ее сидящей около вездехода и наблюдающей за тем, как Воробышек и Речка укладывали последние припасы и оборудование в багажник и на крышу. Свечка стояла рядом, держа ее за руку.
— Эй, мама Сова, — приветствовал он, быстро приближаясь и стараясь придать своему голосу безразличный тон. — Мне нужна твоя помощь.
Сова посмотрела на него, увидела его лицо и повернулась к Свечке.
— Мне нужно поговорить с Ягуаром наедине. Почему бы тебе не помочь Воробышку и Речке, солнышко?
Свечка отошла, бросив на Ягуара любопытствующий взгляд. Ягуару этот взгляд не понравился, он не понимал, что он означал. Сова подождала, когда маленькая девочка скроется из виду, а потом жестом подозвала Ягуара.
— Я уже знаю, о чем ты хочешь меня спросить, — сказала она.
— Неужели?
— Ты хочешь спросить меня о Кэт.
Ягуар присел на колени рядом с ней, его худое лицо было напряжено.
— Да, это так. Где она?
— Она ушла.
Ягуар уставился на нее:
— Что ты имеешь в виду, говоря Она ушла? Она ушла куда? Куда она могла пойти? — Он сердито махнул рукой. — О чем ты говоришь?
Сова положила свою руку ему на плечо:
— Успокойся. Она ушла ночью, почти сразу после того, как поговорила с тобой. Сначала она подошла ко мне и рассказала, что собиралась сделать. Я пыталась отговорить ее, но она уже все решила. Я не смогла этого изменить.
— Она ушла? Просто так? — Ягуар был ошеломлен. В отчаянии и унынии он сжал ручки инвалидного кресла Сова. — Без всякой причины? Она просто ушла?
Сова наморщила брови и от этого Ягуару совсем не захотелось услышать то, что она скажет.
— У не была причина, Ягуар. Ей она казалась весьма основательной, именно поэтому я не смогла изменить ее решение. — Она посмотрела на трех девочек, продолжающих свое занятие, но также и изо всех сил старались прислушаться к тому, о чем она и Ягуар говорили. — Она снова начала мутировать. Она превращается в Ящерицу.
Ягуар замотал головой:
— Что? Это неправда! Ведь так? Она изменяется? Когда это началось? Почему она ничего не сказала мне про это?
— Она никому ничего не сказала. Она едва смогла заставить себя рассказать это мне, но она не захотела уйти, не известив кого–нибудь о причине. Она была так несчастна, Ягуар. Она просто не смогла бы выдержать то, что произошло бы, когда ты об этом узнаешь.
— Когда я узнаю?
— Когда любой узнает. Она была убеждена, что это все изменит. Никто из нас не будет относиться к ней по–прежнему. Она верила, что мы не захотим больше с ней быть. Или, если это не так, мы просто будем терпеть ее, потому что не захотим сказать ей правду. Мы будем делать вид, что мы заботимся о ней, но на самом деле будем желать, чтобы она ушла.
Она подняла свои руки, чтобы остановить его от того, чтобы сказать что–то по этому поводу.
— Дай мне закончить. Я сказала ей, что это все ерунда, что мы любим ее за то, какая она внутри, а не за то, как она выглядит. Я сказала, что она делает ошибку, уходя вот так, не поговорив. Я даже попросила ее дождаться возвращения Логана Тома. Но она отказалась. Она сказала, что приняла решение, и ничего из того, что я могу сказать или сделать, этого не изменит. Она попросила меня сказать остальным, сказать тебе, что ей очень жаль, но она не сможет остаться. Потом она ушла.
Ягуар был вне себя:
— Вот ведь чертова корова! Что не так с этой девчонкой! Она не слишком высокого мнения о нас, не так ли? Не доверять нам настолько, чтобы поверить, что нам не все равно…
— Она боится, Ягуар! — перебила его Сова. — Она в ужасе! Она обнаружила, что то, чего она не хотела, чтобы произошло, случилось, и она с этим ничего не может поделать. Вспомни, какая у нее была жизнь. Попавшая в ловушку Сенатора, рабыня, а, может быть, и нечто похуже. Появляется Логан, который забирает ее оттуда, и она впервые узнает, что такое настоящая свобода, а Призраки стали ее первой настоящей семьей. Теперь она считает, что потеряет все это, и не хочет оставаться и смотреть, как это произойдет. Поэтому она делает то, что, как она думает, поможет этого избежать.