— Пошли уже, — сказал Расти, выходя из-за деревьев.
— Погоди.
Он не стал останавливаться.
По близости, похоже, никого не было, так что я пошел за ним следом, и мы стали пробираться среди припаркованных автомобилей. Они были оставлены вплотную друг к другу. Пригибаясь, чтобы нас никто не заметил, мы не могли видеть, куда именно идем. Я просто следовал за Расти по узкому темному лабиринту, у нас под ногами скрипел гравий и битое стекло.
Когда мы подобрались к какому-то пикапу, я задумался, не машина ли это Ли. Автомобиль был какого-то темного цвета, может быть и красного. Но когда я пробирался мимо открытого окна водительской дверцы, на меня пахнуло сигаретным духом.
Ли не курила. И салон ее машины всегда пах так же хорошо, как она сама.
Позади пикапа, перегораживая нам путь, стоял фургон Фольксваген. Нам пришлось свернуть влево и перепрыгнуть через несколько бамперов, прежде чем мы сумели выбраться в следующий прямой проход.
Скорчившись за очередным автомобилем, Расти оглянулся на меня:
— Ну, теперь мы точно вне опасности.
— Что?
— Битси ни за что нас не найти. Как бы она ни старалась.
— Думаешь, она попытается?
— От этой тупой говнюхи можно всего ожидать, — он тихонько усмехнулся и двинулся вперед.
То и дело мы находили очередной пикап. Но ни один не был похож на автомобиль Ли. Что означало, что ее машины не было на поле. Мы до сих пор не сумели найти даже тот красный пикап, который проехал мимо нас в лесу. Мы могли видеть только то, что находилось впереди нас и немного — по бокам.
Где-то на полпути мы наткнулись на старый большой черный Кадиллак.
Глава 48
Припаркованный сразу позади какого-то похожего на коробку грузовичка автомобиль застал нас врасплох. Он внезапно оказался прямо перед нами, так близко, что мы могли коснуться его бампера.
Расти, должно быть, заметил его на мгновение раньше меня, вскрикнул и рухнул на колени. Сначала я не понял, в чем дело, и решил, что нас кто-то заметил. Затем увидел фигурку на капоте и почувствовал, будто меня кто-то ударил под дых.
Я шлепнулся на землю рядом с Расти.
— Это та машина? — прошипел он.
— Угу.
— Уверен?
— Вполне.
— Там кто-нибудь есть?
— Не знаю.
Расти застонал.
— А что, если они там, внутри?
— У тебя нож с собой? — спрашивая это, я сунул руку в карман своих джинсов и обхватил рукоятку складного ножа, который дала мне Слим.
Расти вытянул свой нож из-за спины, выправив его из-под висящего подола рубашки.
Трясущимися руками я раскрыл свой нож.
— Они, скорее всего, уже на стадионе, — прошептал я.
— Будем надеяться.
Я поднял голову. На ветровом стекле Кадиллака не было отблесков. Софиты над стадионом давали достаточно света, чтобы я мог хорошо разглядеть салон автомобиля.
Если бы я увидел близнецов, глядящих на меня изнутри, я бы, наверное, умер на месте. Или, по меньшей мене, намочил бы джинсы. Я испустил вздох облегчения.
— Все в порядке, — прошептал я Расти. — Их здесь нет.
Расти поглядел сам и прошептал:
— Слава богу.
Мы продолжили путь, прокравшись между Кадиллаком и «универсалом», припаркованным рядом с ним.
Внезапно меня посетила мысль, которая наполнила меня ужасом. Ужасом и волнением.
— Расти, погоди.
Он обернулся ко мне.
— Что?
— Как думаешь, это и правда их машина? — прошептал я.
— Должна быть.
— Ага. Слушай. Я собираюсь заглянуть в нее. Может быть, мы сумеем узнать, кто они такие.
— А как же представление?
— Да к черту представление. Кроме того, оно начнется еще не скоро. Подожди здесь, — я переложил нож в левую руку, а правую протянул к ручке дверцы Кадиллака.
— Ты с ума сошел?
— Тссс. Посматривай по сторонам. Кричи, если кто-нибудь появится.
Дверца была не заперта, и я открыл ее. Свет в салоне не зажегся. Мне в нос ударила вонь сигарет. Я забрался в машину, чувствуя, как у меня под ногами перекатывается и хрустит мусор. Судя по всему, на полу под сиденьем скопилась куча хлама. Журналы или карты, пакеты, обертки от еды, может быть, какие-то небольшие коробки — ничего точнее я не мог разглядеть в темноте.
Я уселся на переднем пассажирском сидении и открыл бардачок. Он был полон: несколько сигаретных пачек, спички, карты, салфетки, резиновые перчатки вроде тех, которые моя мама надевала, когда мыла посуду.
Резиновые перчатки.
Я продолжил поиски, рассматривая бумаги в надежде отыскать документы на машину. Ничего подобного мне найти не удалось. Потом я обнаружил нож для колки льда с деревянной ручкой.[65]
— Черт, — пробормотал я.
— Что там? — спросил Расти из-за дверцы.
— Нож для льда.
— Давай уйдем отсюда, — сказал Расти.
Я положил нож Слим обратно в карман и, прихватив нож для льда, выполз из машины. Прикрыв дверцу, я продемонстрировал находку Расти.
— Ужас, — сказал он.
— Угу.
— Оставишь его себе?
— Не знаю.
— Это наверняка именно они.
— О да.
— Узнал, кто они такие?
Я помотал головой.
— Там наверняка есть что-то, где написаны их имена, но… там столько мусора. И слишком темно, чтобы что-то разобрать. Может быть, если мы возьмем все с собой.
— Вот уж нет.
— Да уж, для этого нам понадобился бы здоровый мешок.
— Давай просто уйдем отсюда, — сказал Расти.
— Погоди.
— Что еще?
— Мы можем сделать так, чтобы они отсюда никуда не делись. И машина, и все, что в ней, — я ухмыльнулся. — Может быть, и они тоже. Близнецы.
— Как?
Вместо объяснения, я подкрался к правому переднему колесу и воткнул нож для льда в бок шины. Металлическое жало с легкостью прошло сквозь резину. Я вдавил стержень, затем выдернул его. Воздух с шипением вырвался наружу.
— Отлично, — проворчал Расти.
Обойдя Кадиллак спереди, я глянул туда, где должен был быть номерной знак, но его не было. Подняв капот, я сунул голову внутрь и натыкал дыр во всех шлангах, которые только смог разглядеть. Вытащил пробку радиатора и швырнул ее в темноту. Потом осторожно закрыл капот.
Подобравшись к левому переднему колесу, я проткнул на нем шину, потом поспешил к задней части машины, и сделал то же с левым колесом там.
Сзади тоже не обнаружилось номерного знака.
Я проткнул заднюю правую шину. Подняв глаза, я увидел, то Расти наблюдает за мной, качая головой.
— Теперь-то мы можем пойти на представление? — спросил он.
— Думаю, да, — я протер нож для льда подолом рубашки, чтобы стереть с рукоятки свои отпечатки, а потом закинул его под Кадиллак.
Мы отправились дальше.
Расти по-прежнему шел впереди, а я посматривал по сторонам в поисках пикапа Ли. Мы двигались достаточно быстро, и некоторое время все шло отлично. Но когда мы крались мимо Фольксвагена, я заметил какое-то движение на водительском сидении. Не разглядев толком, что это было, я выкрикнул:
— Осторожно!
Не понимая, в чем проблема, Расти остановился и развернулся на месте, чтобы посмотреть на меня. В какой-то момент его лицо оказалось как раз перед открытым окном.
— Нет! Только не.
Но он, к счастью, продолжил разворот. Так что собачьи зубы вцепились не ему в лицо, а всего лишь в плечо, прокусив рубашку насквозь. Закричав от боли, он дернулся в сторону.
Собака, повиснув на нем, вылетела из окна. Кажется, это был белый пудель. Их обычно зовут «игрушечными».[66] Он и правда был похож на игрушку, на крошечного плюшевого пуделя. Но рычал он как самая настоящая собака.
Расти крутился на месте, пытаясь стряхнуть с себя висящего на нем пса.
— Сними его! Сними его!
Я попытался ухватить пса, но Расти вертелся слишком быстро. В конце концов пудель ослабил хватку, отлетел в сторону и ударился о закрытую дверцу Шеви, припаркованную рядом с Фольксвагеном. Тявкнув от боли, собака отскочила от дверцы и упала рядом с ногой Расти, который попытался ее пнуть, но промахнулся.
Пытаясь спрятаться от нас, пудель забрался под Шеви. И спустя полсекунды закричал.
Если собаки могут кричать, то пудель именно кричал — так, будто под машиной его поджидал безымянный ужас.
Короткий вопль — и тишина.
Мы с Расти уставились друг на друга. Он приоткрыл рот, держа в правой руке нож Слим, а левой зажимал рану.
Мы ничего не говорили, просто смотрели друг на друга.
Из-под Шеви больше не доносилось ни звука.
Расти внезапно развернулся и бросился прочь. Я побежал за ним. Мы свернули направо, перелезли через бампер очередного автомобиля и побежали по узкому коридору, образованному припаркованными машинами.
В конце концов, Расти перепрыгнул через борт старого серого пикапа. Я не стал запрыгивать внутрь и остановился, опираясь на автомобиль рукой, переводя дыхание. Расти распластался в кузове пикапа, зажимая укушенную руку, и тяжело сопел.
Мы оба слишком задыхались, чтобы разговаривать.
С того места, где я стоял, было видно, что мы уже пересекли большую часть поля Янкса. Между нами и ларьком «ПИВО — ЗАКУСКИ — СУВЕНИРЫ» оставался всего один ряд автомобилей.
Ларек был открыт, большая ставня, закрывавшая до этого все окно, была поднята вверх. Внутреннее пространство было ярко освещено. Внутри за стойкой стоял Джулиан Страйкер в поблескивающей черной рубашке — очевидно, он продавал билеты на представление. Около двадцати человек стояли в очереди перед ларьком. Я узнал примерно половину из них.
Но я не заметил никаких близнецов.
Ли тоже не было в очереди. Но зачем бы ей было ждать? У нее-то уже был билет. Она могла быть уже на стадионе.
Или мертвая, в кузове катафалка.
«А где сейчас катафалк?» — внезапно задумался я.
Катафалка Странствующего цирка Вампиров, большого черного фургона и автобуса нигде не было видно. Может быть, их перегнали на другую сторону поля, за ряды скамеек.