– Почему деревенские тётушки такие информированные? – спросил Новиков, открыв наконец глаза.
– Потому что наблюдательные ведьмы, – усмехнулся Гаврил.
– Это был риторический вопрос, – буркнул Новиков, которому уже стонать хотелось от своих приключений.
– Типун тебе на язык, господи помилуй, – выдала Ядвига Мстиславовна и трижды плюнула через плечо. – Так по что пришёл?
– Так я заметку принёс, – расплылся в улыбке Гаврил. – Про ваших вампирчиков.
Гаврил достал из кармана телефон и стал что-то искать, потом мельком глянул на Новикова и застыл.
– Это что у вас? Осиновый кол?
– Ишь, глазастый какой, – пробубнила Ядвига Мстиславовна, становясь между парнишкой и Новиковым, который спешно убрал кол под куртку.
– В общем, вот. – Гаврил показал всем экран смартфона, на котором появилась фотография какого-то печатного текста. – Местная газета девятнадцатого века. Двести лет назад тут тоже была эпидемия какой-то непонятной детской болезни. Тогда тоже дети сохли непонятно от чего.
– И как они решили проблему? – спросил Антон, входя в кухню.
– А, вы тоже здесь. Здрасьте, – кивнул ему Гаврил. – Никак. Все дети в деревне вымерли.
– Зато в этот раз не все. – Новиков заглянул в глаза Гаврилу. – Ну? Что помнишь?
– Да ничего особенного, – пожал плечами парень, отводя взгляд. – Священник был. Дыма много. Кто-то кричал. А потом мне полегчало, и всё. Только шрамы на шее остались. Но когда кто-то начинает докапываться, я обычно говорю, что это мне в детстве жабры удаляли. И перепонки между пальцев. – И Гаврил показал растопыренную пятерню.
– Слышь, ихтиандр, а ты чего вообще пришёл-то? – спросил Новиков, хлопнув Гаврила по ладони. – Мамка-то не заругает?
– Да, она сказала молчать. – Гаврил помрачнел и убрал руку. – Как мамаша Светки-почтальонши. Типа это не наше дело и всё такое. Но так же все дети опять помереть могут, как двести лет назад.
– Ну, допустим. – Новиков пожалел, что поначалу принял мальчишку в штыки. Он, оказывается, пронырливый и сообразительный. – И как нам эта заметка поможет? Если там рецепта нет?
– Так у меня есть идея, – снова заулыбался Гаврил. – Старое кладбище в лесу.
Ядвига Мстиславовна, услышав эту фразу, со стоном закатила глаза. Антон непонимающе пожал плечами.
– Я просто подумал, что упыря в девятнадцатом веке похоронили бы именно там. Ну, в смысле, человека, который потом вылез из могилы.
– Что ещё за кладбище? – спросил Новиков, переводя взгляд с Гаврила на Ядвигу Мстиславовну.
– У Багряницы, – с готовностью начал было Гаврил, но бабуля оборвала его стуком палки об пол.
Антон фыркнул и закатил глаза, как будто речь шла о несусветной глупости.
– Вообще-то, он прав, – кивнула на Гаврила Ядвига Мстиславовна. – И в этой идее есть смысл. – Потом бабуля соизволила обратиться к Новикову: – Раньше тех, кого считали ведьмами и колдунами, прогоняли из деревень и городов. Они поначалу селились где попало, на разных отшибах, а потом стали собираться вместе. Так появилась Багряница – деревня далеко в лесу. Сейчас она заброшена, там давно никто не живёт. А рядом есть кладбище. Ведьм и колдунов на обычном-то погосте кто станет хоронить.
– И упырей тоже, – договорил за бабулю Новиков. – Только, если я правильно понял, упырями становятся после смерти. И как узнать, кого именно перекорёжит?
– Ну, колдуны-то сразу в зоне риска. Потом – злыдни, которых добрым словом никто не вспомнит. А ещё неотпетые, умершие без покаяния. Или неотомщённые. И так далее. В общем, такой человек тоже вполне мог оказаться на том кладбище у Багряницы.
– Значит, надо идти в лес, – с готовностью сказал Антон.
– Надо, – кивнула Ядвига Мстиславовна. – Только сначала здесь закончим.
– А что вы делаете? – с любопытством спросил Гаврил.
– А мой брат?! – возмутился Антон. – Надо же его вылечить!
– Как вам могила упыря поможет его вылечить? – удивился Гаврил.
– Ты вообще почему про кладбище-то вспомнил? – задал запоздавший вопрос Новиков.
– Ну, я подумал, что надо остатки упыря выкопать и сжечь, – пожал плечами Гаврил, как будто говорил о простейших и понятнейших вещах.
– Не поможет, – против воли улыбнулся Новиков. Ясно, парень тоже сериалов пересмотрел. – Одного уже сожгли, а он бегает по округе.
– Завтра пойдём, – безапелляционно заявила Ядвига Мстиславовна. – Вместе поедем. Правда, кое-кого оставим, – она кивнула на Гаврила.
– Так не честно! – обиделся Гаврил. – Это же я заметку нашёл!
– Раз ты такой находчивый, вот тебе задание, – Ядвига Мстиславовна приобняла его за плечи, – надо отыскать в этом доме старую тетрадку с молитвами. И попутно навести порядок.
– То есть, тут уже кто-то порылся, – пробормотал Гаврил, глядя по сторонам на покрытый бурыми пятнами пол и разбросанные вещи. – Да, кстати, а где священник?
– На лечении. Поплохело ему. Значит, так. – Ядвига Мстиславовна решительно упёрла руки в бока. – Антон – на чердак. Мы с Гаврилом ищем здесь. А вам, господин полицейский, остаётся подпол.
– Повезло так повезло, – буркнул Новиков, осматривая дощатый пол в поисках люка. Кроме тёмных, ещё не просохших пятен, кругом валялись книги, одежда, посуда, старые фотографии.
Ядвига Мстиславовна указала тростью на центр комнаты. Новиков отряхнул песок с коврика, отодвинул его в сторону и присел на корточки, чтобы потянуть за старое металлическое кольцо внутри квадрата из досок.
Дощатый квадрат тяжело открылся, и из подпола дохнуло стылой затхлостью. Вниз, в темноту уходила старая деревянная лестница, на которую Новиков и ступать-то боялся. Но пришлось.
Ступенька за ступенькой, шаг за шагом, под ним прогибались и скрипели ветхие пыльные доски. Подсвечивая себе путь фонариком на телефоне, Новиков наконец добрался до мягкого земляного пола, и его сразу окружили резкие угловатые тени от старых деревянных подпорок и покрытых вековой пылью полок.
– А правда, что старого священника убили и зарыли где-то тут? – спросил откуда-то сверху голос Гаврила.
– Так это ещё в двадцатые было, – отозвалась Ядвига Мстиславовна. – А пол недурно бы помыть.
– Тут всё недурно бы помыть, – издалека проговорил Гаврил.
Новиков перетаптывался по мягкой земляной насыпи. Если ещё и тут где-то закопаны чьи-то останки… А вот интересно, может священник превратиться в вампира? Особенно если его убили несправедливо? Наверное, нет. По крайней мере, очень хотелось в это верить, осматривая древний земляной подпол.
Хорошо, что тут почти пусто, только шматы пыли свисают с полок. Наверное, кто-то когда-то тут держал какие-то закатки. У тёщи Новикова в доме в Растяпинске почти такой же подпол. Только усиленный каменной кладкой и дощатым полом. И лампочка есть. И у родителей, которые живут в пригороде Добромыслова, тоже погреб есть. Но уже с бревенчатыми стенами. От старой обстановки остался.
Луч фонарика скользил по неровным стенам и потрескавшимся от времени и сырости полкам. Пустота. Если не считать… Новиков подошёл ближе. Точно, в углу валялось несколько пустых бутылок. Судя по всему, от водки. Не такие уж и пыльные. Новиков поддел одну носком и чуть-чуть прокатил, чтобы этикетка оказалась наверху. Точно, вполне современное пойло. Кстати, не из дешёвых. Это что же, отец Павел прикладывается? Вроде не похоже.
Новиков посветил на потолок. Брёвна с паклей. Ничего примечательного. Кто-то встряхнул наверху половичок, и в люк посыпался песок вперемешку с пылью. Новиков инстинктивно зажмурился, затаил дыхание и отошёл на пару шагов. Разумеется, нога попала на бутылку, та покатилась, и Новиков спиной влетел в стену. Спасибо, что на этот раз хотя бы головой не ударился.
Только нога во что-то попала. Как будто у стены пол резко уходил вниз. Хотя и не глубоко, но чтобы оступиться, высоты хватило. Новиков отошёл и посветил в угол под стеной. Точно, грунт как будто немного просел в этом месте. Господи, только бы там не оказалось ничьих костей.
Присев на корточки, Новиков рукой попробовал раскопать землю. Она плохо поддавалась, приходилось скрести ногтями. Ободрав пальцы, Новиков снова подошёл к открытому люку и прокричал в светящийся квадрат:
– А есть какой-нибудь совок? Или что-то подобное?
– Вам зачем? – спросила появившаяся слева голова Гаврила.
– Копать буду!
– Ясно. Сейчас поищем. – Гаврил исчез, а Новиков остался стоять в квадратном световом столбе, окружённый подземной тьмой.
Спустя пару минут Гаврил появился снова.
– Я только старую столовую ложку нашёл. Подойдёт? – И он протянул вниз потемневшую от времени ложку.
– Спасибо. – Новиков рассмотрел прибор на свету. Красивая такая, с какими-то рельефами. Для подкопа вполне сгодится.
Вернувшись к стене, Новиков стал копать землю ложкой. Вроде ничего. Наверное, просто просевший грунт, и всё. Но на глубине сантиметров двадцати ложка на сто-то наткнулась. Молясь, чтобы это не оказался гроб или что-то подобное, Новиков стал расчищать находку. Вроде дерево. Скорее, фанера.
Как будто ящик от небольшой посылки. Кое-как Новиков вытащил коробку из земли. Отряхнул. Хотел было открыть ложкой, но передумал.
Переставляя коробку со ступеньки на ступеньку, вылез из подпола и зажмурился на яркий свет. Крашеный дощатый пол уже глянцево блестел, а шкаф и остальная мебель были на своих местах.
– Куда по помытому? – сурово спросила Ядвига Мстиславовна, выжимая тряпку в ведро.
– Я ящик откопал, – произнёс Новиков, вылезая и отряхиваясь на свежевымытый пол.
– Ну-ка, ну-ка. – Ядвига Мстиславовна подошла ближе к комоду, на который Новиков водрузил находку. Бабуля поводила руками по крышке и бокам короба, что-то бормоча. Потом хмыкнула и взяла у Новикова ложку. – Ну, с Богом.
Оказалось, ящик был заколочен, и Ядвига Мстиславовна ловко поддевала крышку ложкой, заставляя ржавые гвозди выскакивать.
– Что это у вас? – спросил Гаврил, входя в комнату. Рукава у него были завёрнуты, а руки – мокрые. Видимо, его отрядили помыть посуду.