— Может быть, — мои плечи поникли, пока я с трудом, но выдохнула признание. — Зато она любила меня очень сильно. И погибла, отдав все, что имела.
— Прости, — тяжело выдохнул Риан.
— За что? — вот умеет он удивлять.
— За боль, пусть и душевную. — Риан сложил руки на груди, отчего стал еще внушительней и суровей.
Я помолчала, затем решила прекратить этот разговор:
— Думаю, нет смысла идти дальше…
— За тем деревом ручей. Мы почти пришли, — согласился оборотень, махнув головой в нужную сторону. Но стоило мне отвернуться, как снова полюбопытствовал: — Так почему ты иллюзию три года носила?
Я вновь замерла, не поворачиваясь к нему лицом, а потом мысленно махнула рукой:
— Мы в Северени жили, он еще дальше расположен, чем Мерунич. Совсем маленький городишко. Только отпраздновали совершеннолетие, провели обряд для раскрытия моих сил, а потом маму зверье загрызло, она домой ночью уже возвращалась от роженицы. На меня в Северени один молодчик засматривался, ну и как защиты не стало, решил поглумиться. Я его когтями полоснула со страху, сильно испугалась… ну и сбежала той же ночью из города. Побоялась, что сущность мою раскроют и сожгут.
— А в Мерунич ты, значит, уже старухой пришла? — мрачно констатировал Риан. — Чтобы не трогали?!
— Да, хорошая идея оказалась. Мама научила, давно, еще в детстве, иллюзии накладывать. Знала, что пригодится…
— Значит, тебе сейчас сколько? Двадцать один? — глухо спросил мужчина.
— Да, с половиной.
Я дернулась от того, что его тяжелые ладони легли мне на плечи, слегка стискивая, прижимая к его телу. А потом прозвучало хриплое, клятвенное обещание:
— Я тебе клянусь, что никому не позволю причинить тебе боль или обидеть безнаказанно. И еще, для меня ты всегда будешь моей гордостью.
В моих ушах еще стояли эти слова, когда он подтолкнул меня в сторону ручья, а сам исчез в темноте.
Умывшись и сделав свои дела, я неторопливо вернулась к костру. Его уже затушили, мой мешок лежал рядом с Рианом, прямо указывая место моего ночлега. Прокравшись к вещам, заметила, как за мной следит лежащий навязанный муж. Села с тяжелым вздохом, достала из мешка собственный плащ, протянув оборотню его, и, завернувшись в ткань, легла. Уже через мгновение сверху меня накрыл и его плащ, а к боку придвинулось большое горячее мужское тело.
Заснула я быстро, слишком долгим и мучительным был день.
ГЛАВА 7
Проснулась от легкого прикосновения к щеке теплой ладони. Это было так необычно — просыпаться от нежной ласки и чужого тепла, — что я стремительно распахнула глаза, тут же встретив немного насмешливый взгляд Риана.
— Лари, пора в дорогу. Поешь и собирайся, — невозмутимо сообщил он мне и плавно отстранился, распрямляясь в полный рост.
Мой взгляд невольно прикипел к статной высокой фигуре Риана, пробежался по беленой домотканой рубахе с широким вырезом на груди, который скрепляла шнуровка, сейчас расслабленная. Широким плечам, что натягивали ткань, стоило мужчине начать двигаться. Гладкой, загорелой груди, что виднелась в вырезе, я помнила ее развороченной и в крови, сейчас же она была абсолютно чистой и привлекала взгляд пластами хорошо развитых мышц.
Моргнув, я полюбовалась длинными, сильными ногами, не зря пословица гласит, что волка ноги кормят, у Риана они были очень рельефными, а бедра узкими и крепкими. Темные штаны сидели плотно, но не мешали движению, правда, неплохо подчеркивали мужское достоинство, которое выдавалось вперед, не позволяя усомниться, что природа щедро одарила альфу во всех смыслах.
Поймав себя на таком неприличном разглядывании, заметила и довольный взгляд волка, ему мой интерес явно пришелся по душе.
Испытывая в душе массу эмоций от смущения до облегчения, медленно села на еловой подстилке, осматриваясь вокруг. Никто кроме Риана, который рукой указал на миску с дымящейся похлебкой на камне возле костра, не смотрел в мою сторону. На поляне царило деловитое оживление, каждый из группы оборотней, четко зная свои обязанности, собирался. Цепкий взгляд подсказал, что четверых из этой компании рядом снова нет: вероятно, ушли проверить дорогу вперед или бродят вокруг, охраняя.
Откинув согревавший всю ночь плащ, поднялась и направилась к ручью. Как и накануне вечером, Риан отправился со мной. Впрочем, остановился в отдалении, позволив мне шагнуть за густые кусты у кромки воды, дав возможность умыться и привести себя в порядок.
Вернувшись на стоянку, спешно принялась за еду — похлебка немного остыла, и я не опасалась обжечь рот. Угли утреннего костра больше не дымились, их успели залить водой. Риан подвел мою лошадку, приторачивая к седлу свернутый рулоном плащ и сумку. Стоило мне опустить ложку в опустевшую миску, испытывая сытое удовольствие — зверства осажденного города остались позади, а еда в животе и вовсе настраивала на доброжелательный лад — оборотень шагнул ближе и, взяв за руку, повел к лошади.
— Лари, — негромко произнес он, уже привычно чуть более сильно выделяя букву «р» в моем имени, — устанешь или будет необходима остановка — скажи.
Я засмотрелась на его лицо, сейчас чуть хмурое, но не потому, что он сердился на меня или что-то иное, а просто… обеспокоенное. Из-за меня? Странно ощущать чужое беспокойство о себе и заботу, отвыкла после смерти мамы, а со стороны мужчины и вовсе впервые испытываю.
— А… далеко нам ехать? — немного хрипло от неуверенности уточнила я.
— Да, — спокойно кивнул он и, подхватив на руки, удивительно медленно для такого сильного мужчины переместил в седло. Я почувствовала, как на миг он прижал меня к груди, коснувшись лицом волос. И голос Риана прозвучал глухо: — При этом темпе нам пару-тройку суток добираться до земель оборотней. А там еще один… два дня до территории нашего клана.
«Нашего» — сердце на этом слове екнуло: он не сказал — моего!
Скрывая в одно мгновение охватившее смятение, склонилась к лошадиной шее, ласково погладив питомицу. Вороная, вопреки опасениям, совершенно не дичилась окружавших меня мужчин. Мне всегда казалось, что животные острее чувствуют звериную суть, опасность, что она несет. Я из-за этих мыслей даже кота завести не решилась, тревожась, что соседи заподозрят неладное, увидев, как он постоянно шипит на хозяйку.
— Я вас задерживаю… — уставившись на гриву кобылы, напряженно заметила очевидное.
— Мы не спешим, — возразил оборотень.
И его теплая ладонь опустилась на мое колено, слегка погладив. Даже сквозь одежду я почувствовала волну вмиг разлетевшегося по телу жара. Вздрогнув, невольно повела ногой. Риан с понимающей ухмылкой отступил в сторону, перехватывая Вороную за узду и отправляясь в путь. Эта его возмутительная самоуверенность меня немного задела: слишком собственническая манера!
Он не просто сказал мне, что я — его, он и вел себя так, словно это непреложный закон.
С детства, наслушавшись разговоров о жестокости «полузверей», о кровожадности нравов, о дикости порядков и устоев, я отчаянно страшилась будущего, ведь Риан ясно дал понять, что не отпустит меня. Все последние годы посвятив подавлению в себе любых проявлений звериного начала, доставшегося в наследство от отца, я опасалась, что общество оборотней спровоцирует дремлющую во мне природу зверя. И что тогда?..
Словно почувствовав мое напряжение, резко обернулся, и как-то всю разом поглотил взглядом серых внимательных глаз.
— Что-то тревожит? — вкрадчиво поинтересовался у меня.
Я отметила, что наши спутники тоже завертели головами, поглядывая по сторонам. Но только мотнула головой. Мы прошли еще какое-то время, когда Риан пошел не у головы Вороной, а ближе к седлу, держа ее за луку. И тогда, едва заметно тяжело вздохнув, вновь вызвал на моей коже невольные мурашки, когда произнес, сильно грассируя мое имя. Будто волк порычал:
— Лари? Ты меня боишься?
Такой неожиданной прямолинейности я не ожидала, поэтому в бессознательной растерянности протянула:
— Да… уже немного…
— Почему?
— Вы — оборотни… — пожала плечами, а потом сконфуженно замолчала, осознав, что и сама наполовину являюсь одной из них, а значит, нелепо ссылаться на истории про их жестокость и дикий нрав.
— И? — его бровь взметнулась на лоб.
— Про вас разное говорят…
— Не верь всем этим россказням, — отмахнулся Риан, перебив. — Вот доберемся до наших земель — сама все увидишь. Да, у нас почитается сила, но и сила духа — тоже. Мир суров, чтобы чествовать слабость, ты не находишь? В остальном… Мы не дикие звери, живущие в норах и убивающие с приходом тьмы, как говорят у вас. У нас такие же дома и поселения, как у людей. Мы живем кланами, каждый на своей земле. Кормимся своим трудом и охотой, растим детей. Да, мы не любим чужаков и безжалостны к любым посягательствам на нашу территорию, но сами не нападаем на своих соседей!
— Что же вы делаете на землях людей сейчас? Как оказались в Меруниче среди воинства темных магов? — выпалила я на эмоциях, испытав внутренний протест.
— Как наемники, не более.
— Не более? Ты считаешь, это так просто? — неприятно удивилась я.
Альфа посмотрел на меня сурово:
— Территория моего клана граничит с землями темных, что вошли в Мерунич. Но не они напали первыми, и ты сама это знаешь! Атаки на приграничные поселения — плата за кровь, пролитую наследником темных, и ваш король знал, на что идет, решившись на предательство. А ваш народ знает, кто им правит.
— Но мы-то ни в чем не виноваты! — расстроенно парировала в ответ.
— Все это не наши дела, — жестко ответил Риан. — Наша задача — охранять посла темных, пока он на землях вашего королевства. Был! Мы с ней едва справились, его кровь была пролита. Обычно мы в чужие войны не вмешиваемся. Но за пролитую наследником кровь пришлось оказать нанимателю дополнительную услугу. Открыть городские ворота…
— Зачем? Зачем вам это? Неужели только ради золота? — горько выдохнула я мучившее.
— Золота? — переспросил недоуменно Риан, а потом, нахмурившись, мотнул головой. — Оборотень пойдет на многое только ради семьи и своей земли. Мы подписали кровный договор с темными, это давний спор за землю в пограничной долине. Теперь долина наша! А вообще мы не стремимся убивать без особой нужды, что бы ни гласили человеческие предания.