Мы осторожно покосились друг на друга. Ник такого зря не скажет. И мне было ясно, что он меня не разыгрывает.
– Напомни мне, пожалуйста, чтобы я больше никогда не плясала Ведьмин танец, – проговорила я.
– Наверное, все эта гостиница, – сказал Ник. – Кошмарнейшее место.
– И битком набита кошмарными людьми, – согласилась я.
Это было по меньшей мере час с лишним назад. Я все стучу по клавиатуре, потому что внизу дискотека. Еще одна жуткая черта этой гостиницы: кто бы тут ни шастал, ни шороха не слышно, зато дискотека доносится во всех подробностях через четыре этажа. Но вот она, кажется, кончилась. Если повезет, может, удастся поспать.
Глава одиннадцатая
Из отчета Руперта Венейблза
Всю дорогу до Вонтчестера в моей машине играл Скарлатти. Я терпел. И даже сам менял кассеты, чтобы Эндрю, невозмутимо сидевший рядом, не заметил, что нас трое. Эндрю был на удивление оживлен. Смотрел на унылый пейзаж и улыбался, словно за окном был ясный летний денек, а не тянулись голые поля под набрякшими серыми снеговыми тучами. Эндрю только что изобрел идеальный пылесос – он так сказал. Принципиально новый. Продержится на рынке весь двадцать первый век. Эндрю попросил меня высадить его в Вонтчестере у кафедрального собора. Я так и поступил. Он пригнулся и решительно вылез из машины. А потом опять пригнулся, засунулся обратно и сурово посмотрел на меня:
– В этой машине ощущается присутствие потусторонних сил. Вас это не смущает?
– Нет, – ответил я, несколько ошеломленный. – Они вполне дружественные.
– Ничего себе! – воскликнул Стэн, когда я вырулил на пустынную торговую улицу. – Он же ясновидящий!
– Да уж наверняка, – отозвался я, притормаживая у въезда на стоянку при гостинице. – Иначе он не попал бы в тот вечер в сарайчик. Но я едва ли… Это еще что такое?!
Подворотню перегородил ужасный ржавый драндулет. Едва я свернул следом за ним, как его водитель распахнул дверь и, бешено размахивая руками, бросился к машине, которая остановилась прямо у дальнего выезда из подворотни. На фоне этой машины покачивались две головы – одна повыше и темноволосая, другая пониже и с прической вроде львиной гривы (то есть, конечно, если льва только что протащили по кустам). Я сразу понял, чтó передо мной, – еще до того, как увидел две руки с когтями-кинжалами, проделывающие незабываемое «раз-раз-раз».
– Глазам своим не верю! – сказал я, с ревом сдавая назад и поспешно разворачиваясь.
– Что случилось? Что происходит? – допытывался Стэн.
– Девица Мэллори! – процедил я сквозь зубы. Машина еле ползла – я въехал в очередную пробку. – Снова учинила свои туземные пляски прямо на автостоянке. Что она здесь делает? После того как Эндрю вмешался в мою работу, я наложил ограждающие чары, я точно помню! И на девицу Мэллори особо!
На противоположной стороне улицы была другая подворотня, гораздо меньше, я запомнил ее с прошлого приезда. Вот как полезно изучить местность, прежде чем начинать там работу. Табличка у маленькой подворотни гласила: «Только для сотрудников гостиницы». Я влетел туда пулей. Там, как я и рассчитывал, была парковка поменьше, заполненная лишь наполовину.
– Скажем, что я шеф-повар, – сказал я и с ревом зарулил в дальний угол.
– Полегче, полегче! – Стэн снова обращался со мной как с лошадью. И добавил умиротворяющим тоном: – В программе указан этот, ну, писатель – так его фамилия Мэллори. Родственник, наверное. Скорее всего, его уже несколько месяцев как пригласили. Вряд ли это имеет отношение к твоей работе.
Я уткнулся подбородком в руль – чтобы прочувствовать собственный зубовный скрежет.
– Совпадений не бывает, Стэн. Факт остается фактом: она не должна была здесь появиться!
– Однако же появилась, смирись, – посоветовал Стэн. – Не попадайся ей на глаза, и все. Если собираешься оставить здесь машину, наложи на нее заклятье «Не смотри на меня». Не хватало еще, чтобы рядом со мной шныряли какие-нибудь управляющие.
Я окутал машину покровом скромности и выгрузил багаж. С расстояния в несколько шагов даже мне самому она теперь казалась скучной, заурядной, слегка обшарпанной машиной вроде автомобиля Мэллори, совсем как соседние. Я юркнул в гостиницу через служебный вход. Мне хотелось укрыться в номере до того, как девица Мэллори закончит свое фанданго. Я просто поверить не мог, что она тоже здесь. Думал – может, я ошибся и в подворотне пляшет кто-то другой?
Я вошел в фойе. Тихий величественный зал, который я помнил по прошлому приезду, теперь превратился в настоящий сумасшедший дом. Бороды. Объятия. Груды рюкзаков. Все в футболках. Приветственный рев. Единственный, кроме меня, человек в костюме был еще и в мантии до полу. Дожидаясь, когда финка за стойкой портье отыщет мой ключ – она была до того медленная, что я едва не взбесился, – я смотрел, как вверх ногами в зеркальном потолке прошествовала сквозь толпу процессия в рясах с клобуками. От них все шарахались и оттаскивали чемоданы у них с дороги, но при этом никому не удавалось посмотреть на них. И я понимал почему. Даже в зеркале, даже вверх ногами от них – как бы так выразиться – сильно разило мощью, причем мощью неправедной.
Впрочем, ко мне они отношения не имели. Получив наконец ключ, я снова посмотрел в зеркала. Мэллори со своим юным родственником как раз появились в стеклянных дверях главного входа. Это были точно они. «Зараза», – подумал я и помчался вверх по лестнице. Тут меня снова задержали – на этот раз шеренга людей, раздававших значки участников. Девушка, заведовавшая буквой «В», прижимала к себе плюшевого медведя и допытывалась, как писать мои имя и фамилию на значке. Пара крепких молодых людей, истекая пóтом, сражалась с машинкой, которая эти значки штамповала. Они подняли головы и выжидательно посмотрели на меня.
– Меня зовут Руперт… – начал я.
– Ой, прямо как Мишка Руперт из детских комиксов! – воскликнула девушка с медведем. – Какая прелесть!
– Он больше похож на Руперта Пфальцского, – заявил один из здоровяков, боровшихся с машинкой.
Только тут до меня дошло, что это женщина.
– Нет, он слишком симпатичный! – сказала медведеносица.
– Видно, что любит приключения, – твердо возразила та, что боролась с машинкой.
– У Мишки Руперта тоже было много приключений! – обиделась медведеносица.
На препирательства ушло некоторое время. Я настолько не привык, чтобы меня обсуждали в подобной манере, что стоял и тупо переводил взгляд с одной на другую, но тут на лестнице у меня за спиной раздался громкий низкий голос с характерным подвсхлипом, который мог принадлежать только девице Мэллори. Я взял себя в руки.
– Вы обе ошибаетесь, – сказал я. – Неужели вы никогда не слышали о Руперте Маге?
Нет, не слышали, и неудивительно, поскольку я сам его только что выдумал.
– Кто такой этот Руперт Маг? – спросила та, что с медведем, надписывая имя на чистом значке.
– Самый доблестный рыцарь среди магов, – ответил я. – Книги о нем выходили в двадцатые годы, возможно, они вам просто не попадались.
– А-а! Такой волшебный Берти Вустер! – пропыхтела та, что с машинкой. Они с напарником изо всех сил надавили на машинку, чтобы та выдала мне значок.
Я вспомнил про Стэна:
– С невидимым камердинером. Благодарю.
Едва я успел взять значок, как к столу подошла Мэллори за своим. Я убежал к лифту и, пока ехал на верхний этаж в компании элегантного юноши, одетого девушкой, все думал, где же допустил оплошность в работе и как впутал в дело девицу Мэллори, вместо того чтобы отгородиться от нее. Вспомнил, какие приливы ярости на нее у меня случались. Вот в них-то, видимо, и таилась разгадка: я слишком много думал о ней. А теперь, похоже, придется смириться с тем, что из-за меня линия судьбы Мэллори перепуталась с моей, Эндрю и четверых моих кандидатов. Хорошенькое дельце!
Когда мы доехали до верхнего этажа, элегантный юноша сурово поклонился мне. Я поклонился в ответ. Он зашагал на шпильках в одну сторону, я – в другую. Поразительно, но мы не встретились на противоположной стороне. По пути в номер я свернул за несколько прямых углов, обшитых зеркалами. За семь. Номер был у самого лифта с другой стороны. Правда, тогда я был поглощен мыслями о том, что я натворил с линиями судьбы, и не отдавал себе отчета, как все это странно. Просто закинул сумки на вешалку, заметил, что номер просторный, уютный, с мини-баром и большой кроватью, да и интерьер на удивление изысканный для гостиницы, – и переоделся в самую непритязательную одежду, какая только нашлась. Я и раньше опасался, что мне будет тяжело пережить этот конвент со всеми его безумствами. А теперь, когда тут оказалась еще и девица Мэллори, мне захотелось все бросить и уехать домой.
Но у меня были важные дела. Я прицепил значок, чтобы никто не подумал, будто я тут посторонний, изучил буклет в стиле «Алисы в Стране чудес», на котором значилось «Прочитай меня» под портретом угрюмого дракона, и обнаружил, что на церемонию открытия в Родной вселенной я уже опоздал. И побежал обратно вниз.
Я пропустил какое-то непредвиденное происшествие в самом начале церемонии. Когда я скользнул на свободное место в огромном зале, ведущий, некто Максим Хаук, у которого были светлые кудри, подстриженные на манер древнеегипетского парика, как раз извинялся неизвестно за что. В остальном мероприятие было неимоверно скучное. Я изучал президиум на сцене и зрителей в зале – и те и другие вызывали у меня одинаковые опасения. Хоть сколько-нибудь нормальный на вид был только Тэд Мэллори. Он был увеличенной и поздоровевшей копией несчастного больного, с которым я познакомился в Кенте, так что, несомненно, и правда состоял в родстве с Мари Мэллори, как предположил Стэн. В подтверждение этого я заметил и ту самую миссис Мэллори, которая открыла мне дверь в Бристоле – она сидела в первом ряду и всячески показывала, что внимательно слушает. Свитер у нее на этот раз был с букетом розовых атласных роз, распластанным по всей левой стороне. Меня так и подмывало похлопать ее по плечу и шепнуть, что на нее напали сахарные мыши-людоеды.