Кнаррос повернулся, снова рассыпав искры из-под копыт, и направился вниз к домику в дальней части поселения. Спешить он не стал. У меня было вдоволь времени, чтобы понять, что поперек дороги у него лежит мой рулон защитных чар и пройти сквозь них он, скорее всего, не сможет. Надо было так и оставить. Но мне до смерти надоело здесь торчать. Я бочком подскочил к рулону, взвалил его на плечи, а потом поднял повыше, чтобы Кнаррос прошел под ним. Затем я подбросил рулон и швырнул вниз по склону, на крышу здания, к которому направлялся Кнаррос. У меня мелькнула мысль, что божество из куста мешает мне, но от злости я не обратил на это внимания. И когда я только взвалил рулон на плечи, то готов был поклясться, что по нему что-то ударило, да так, что я пошатнулся. Я решил, что это камень, вырвавшийся из-под копыт Кнарроса, и тоже не обратил внимания. Еще я не обратил внимания на требование Кнарроса стоять на месте – а все от чистой злости и упрямства, признаюсь честно. Вместо этого я побежал назад через вершину холма, мимо алтаря и вниз, к воротам, чтобы спросить мальчиков, кого именно им велели ждать.
Я туда не дошел. Не успел я миновать алтарь, как позади послышалось глуховатое «треск-бум». Я развернулся и бросился мимо куста, бешено махавшего ветвями, к зданию, куда ушел Кнаррос. Ноги бешено молотили по брусчатке. Расшатавшиеся булыжники стукались друг о друга, в сумерках блестели искры. Я понятия не имел, что это за «треск-бум», только было до ужаса похоже на взрыв в каменоломне, и я помню, как удивился, что здание стоит себе целехонькое. По-моему, я подумал – если я вообще о чем-то думал, – что снял защитные чары в тот самый миг, когда Дакрос потерял терпение и открыл огонь.
Это здание было больше и немного лучше остальных, с большим высоким дверным проемом, чтобы кентаврам было удобно. Я ринулся туда – там было практически темно – и едва не упал, споткнувшись обо что-то, лежавшее на пороге. Я выставил вперед руки, чтобы не упасть, и нащупал пальцами грубую теплую шерсть. От этого я отпрянул, налетел на косяк, замер – и ощутил тепловатый запах дыма и мясной лавки. Тут я вызвал свет – в этом я тоже не очень силен, – и, когда у меня на ладони наконец разгорелся язычок свечного пламени и осветил каменные стены изнутри, я икнул, увидев распростертого на полу Кнарроса с неловко согнутой ногой, которую он сломал, когда падал. Он больше не был похож на гранитный памятник. Лица почти не осталось, а из шеи толчками вытекала красная кровь. У кентавров так бывает, у них же два сердца. Кнаррос был мертв – совершенно точно. Огромная серая рука сжимала револьвер, из которого он застрелился. А в дальнюю стену был вделан незатейливый сейф, где, должно быть, по-прежнему хранились необходимые мне доказательства.
Я глядел на сейф, и на ладони у меня все трепетал язычок пламени, и тут его толстая дверца медленно открылась. Я увидел, что там пусто. И снова опустил глаза и посмотрел на Кнарроса. Из револьвера, тупо подумал я. Прошла целая вечность, прежде чем я сложил два и два. Но на самом деле в такие минуты только кажется, что все кругом замедлилось.
– Господи, – сказал я. И выскочил наружу, на ходу вытаскивая из кармана свой пугач, имперский пистолет с толстым стволом, из которого удобно направлять луч, а не пулю, и тут же, едва очутившись под открытым небом, выстрелил в воздух – раз, и два, и три.
А потом помчался вдоль стены, огибая двор, и только и молился, чтобы не опоздать. На полпути ко мне присоединился юный кентавр Крис, который выскочил из другого дома с большими дверями, – он желал знать, что случилось.
На вид Крису было лет пятнадцать. В принципе он мог и сам застрелить Кнарроса, но мне не верилось, что он взял бы для этого земное оружие.
– Ты не слышал, тут никто не пробегал? – пропыхтел я на ходу.
Он непринужденно рысил рядом.
– С этой стороны – нет. Но я слышал шаги с той стороны двора.
– Вот черт! – простонал я. – Это точно был не я?
– Нет, я одновременно слышал, как ты бежишь там, сзади, – ответил он. – Пожалуйста, объясни, что случилось?
– Кто-то застрелил твоего дядю, – просипел я. – Кнаррос ведь был тебе дядей?
– Я сын его сестры, да, – ответил Крис. – Но… как же… что же?..
– Не хватает дыхания, – проговорил я и мрачно побежал дальше.
Я бы ни за что не допустил, чтобы он сейчас сам поскакал к воротам. А когда сам туда примчался, понял, что был прав. В свете от искр, вылетавших из-под моих ног и его копыт, я различил черный провал в стене – ворота были распахнуты. А внизу в сумерках виднелись два маленьких светлых бугорка.
– Опоздали! Пропади все пропадом, опоздали! – выдохнул я.
Соскользнул по брусчатке под уклон, рассыпая голубые искры, и перевернул ближайший бугорок. Старший мальчик. Хвостик прилип к огромной резаной ране на горле, когда я его перевернул. Лужа крови под ним хлюпнула, от нее слабо пахло. Он был еще теплый. Второй жалкий бугорок я трогать не стал и обернулся к юному кентавру.
– Кто-то вломился в ворота, – сказал я, – кто-то, кого вы все знаете, и они сказали, чтобы вы им не мешали, так ведь?
Крис прижал руки к подбородку. Копыта нервно топотали. Света хватало, чтобы разглядеть, что лицо его мокро от слез.
– Я… я не могу сказать, – пролепетал он. – Я правда не могу!
А потом, едва я успел подумать, что все, что говорил мне Стэн про то, как кентавры держат слово, истинная правда, он перескочил через оба маленьких тела и исчез в темноте за воротами – только бешено простучали копыта.
Я снова пустился бежать, уже вдоль другой стороны двора, и наконец добрался до домика, куда ушли девочки. Внутри было темно и на первый взгляд пусто. Я вломился в дверь, на ходу вызвав свет. Там была одна жалкая комнатушка с тремя узкими кроватями. На пятачке между ними лежало, свернувшись в комочек, тело младшей девочки, длинные потеки ее крови собирались в лужицы в щербинах на полу. Я поглядел на бедного ребенка и выругался. И вздрогнул от неожиданности, когда на звук моего голоса из-под ближайшей кровати высунулась голова старшей девочки. Из-под соседней кровати вылезла вторая.
– Кто это сделал? – спросил я. – Вы видели?
Они только вытаращились на меня – почти как зверьки. Должно быть, от потрясения. Мы смотрели друг на друга, и тут в дверь хлынул поток света, послышался громкий пульсирующий гул. «Здесь лучше разберется кира Александра», – с огромным облегчением подумал я и снова бросился наружу. Во дворе приземлялся легкий вертолет. К моей великой радости, сел он прямехонько на этот гадкий куст. Дакрос выскочил из кабины, перепрыгнув алтарь, и кинулся мне навстречу.
– Кошмар, – сказал я ему. Голос у меня от всего этого ужаса стал сиплый и срывался. – Господи, какой кошмар! В живых остались только две девочки, обе в состоянии шока…
– Из-за чего произошел сбой? – рявкнул Дакрос.
Больно было смотреть, как поникли солдаты, когда я все ему рассказал, как будто им на плечи легло бремя семи с лишним миров. Но все равно Дакрос прекрасно знал свое дело. Он отрывисто отдал приказ, и тут же несколько вертолетов поднялись в воздух искать юного кентавра. Остальные приземлились, и из них высадились деловитые люди, видимо полиция, и стали развертывать дуговые прожектора. Мы отправились осматривать место катастрофы при ярком свете, и военные деловито все фотографировали. Кира Александра в экспедиции не участвовала, однако я был рад, когда увидел, что несколько женщин из числа солдат сразу же взяли девочек под опеку, усадили их у стены и уговаривали рассказать все, что они знают. Посреди всего этого расхаживал Дакрос и выслушивал доклады. Я проникся к нему особым уважением за то, что перед лицом полного крушения всех своих надежд Дакрос совсем не собирался ни в чем винить меня. А я бы на его месте винил. Мне было скверно, мне было тошно, и я был бы сейчас только рад любым упрекам. А хуже всего, хотя я понимал, что бросить Дакроса в такой беде подло и недостойно, я собирался так и поступить. Люди, которые это сделали, были с Земли. Помимо всего прочего, меня мучил постыдный страх, что убийцы в эту самую минуту угоняют мою машину.
Минут через пятнадцать я попытался сообщить ему об этом – не сразу, а по частям. Мы стояли возле дома, где до сих пор лежал Кнаррос, и кто-то только что вручил нам по картонному стаканчику крепкого имперского кофе.
– Убийца Кнарроса применил оружие из моего мира, – сказал я, – и, подозреваю, они вернулись туда со всем тем, что взяли в сейфе…
– Прошу прощения, генерал Дакрос. – К нам подошла женщина в военной форме. – Вот что мы нашли зажатым в другой руке Кнарроса. Мы сделали снимки, но капитан считает, что это нужно показать вам немедленно.
Это был уголок официального манускрипта на плотной бумаге, грубо оторванный. Было видно, как его смяли мощные пальцы Кнарроса. Дакрос взял его и торопливо осветил большим фонарем. На бумажке что-то было написано от руки красивым наклонным почерком – так в империи принято оформлять важные документы, – в основном отдельные буквы и цифры, которые мне ничего не говорили. Я сумел разобрать только имя, или часть имени, – «Семпрония Марина Тимоза Е», – сохранившееся на самой широкой части.
Однако для Дакроса все это имело какой-то смысл.
– ДНК, группа крови, скан роговицы, – сказал он. – Вероятно, этого хватит, чтобы установить личность какой-нибудь из этих девочек. Так держать, рядовой. – Он повернулся ко мне, но его тут же отвлек писк рации – вызывал один из бронетранспортеров. – Когда-когда они от вас убежали? – сурово переспросил он в микрофон. – А, понятно. Нет, тогда все в порядке. Значит, это были просто зеваки. – Он снова повернулся ко мне. – Извините. Сюда постоянно приходят деревенские жители поглазеть. В Талангии бронетранспортеры нечасто увидишь. Я было обрадовался, что мы поймали убийц. Жаль. Так или иначе, Кнаррос, должно быть, сжал в руке этот сертификат, когда понял, что его обманули. Вы тоже так считаете, магид? Вероятно, злоумышленникам пришлось застрелить его, чтобы забрать бумагу. Вероятно, они прикрылись тем, что якобы привезли настоящего наследника, – вы говорите, это девушка, так ведь? Очень странно. Кнарросу это наверняка показалось подозрительным, ведь у него под опекой было двое мальчиков. В империи трон в первую очередь наследуют сыновья. И убийцы, должно быть, пришли пешком на закате, поэтому мы их не заметили, и каким-то образом убедили Кнарроса отложить принятие решения до их появления. Затем они похищают доказательства и получают возможность предоставить нам лженаследника, к тому же обеспечив, чтобы у нас не осталось наследников, кроме их самозванца. Должно быть, их план примерно таков, согласны?