Цинка улучила минутку и склонилась над нами с Уиллом.
– Простите меня, пожалуйста, что не пришла помогать! – сказала она. – Только я отвязалась от управляющего, как мне по мобильному дозвонился Сай и говорит, что у него тут кентавр и кто-то – наверняка Корифос – просит о помощи и что, если я немедленно не прибегу в Ифорион разбираться, ему грозит страшная опасность не сдержаться и завизжать. Мне, конечно, пришлось мчаться туда. А потом была сплошная суета.
– Как они очутились в Ифорионе? – уточнил Уилл.
– Самой интересно! – ответила Цинка и убежала.
Мы с Уиллом остались сидеть в фойе. Туда то и дело наведывались различные гостиничные служащие поглазеть сквозь стеклянные двери на транспортер.
– Это НЛО? – спрашивали меня почти все. Никакого разнообразия.
– Да, можно и так выразиться, – отвечал я.
От этого им сразу становилось веселее.
После седьмого-восьмого раза я спросил Уилла:
– Почему так получается, что, если человек видит что-то и не знает, что это такое, а я ему говорю, что это неопознанный летающий объект, он уходит совершенно удовлетворенный?
Ник рассмеялся:
– Все знают, что такое НЛО!
Это было вскоре после того, как из транспортера вышел Тэд Мэллори с совершенно ошарашенным видом и сказал:
– Ничего не понимаю. Мне только что предоставили возможность поселиться в этой их империи, а я даже не знаю, где это и что это. Я, естественно, ответил, что не могу. Мне ведь надо заботиться о Нике – теперь… когда все так сложилось.
При этих его словах Ник заметно приободрился. Он говорил с Корифосом в числе первых, сразу после Мари, и по его радости после слов Мэллори я заключил, что Ник тоже не пожелал жить в империи и теперь не знал, как ему быть, если Тэд Мэллори от него откажется.
Мари, сидевшая между нами с Уиллом, держалась тихо-тихо. Просто сидела и все, мятежно выпятив подбородок.
Вскоре после этого Уилла позвали к Корифосу. Из транспортера сквозь стеклянные двери вышел Максим Хаук с рукой на перевязи и плюхнулся на стул рядом со мной.
– Что за люди! – проговорил он. – Вы себе не представляете! Оргкомитет Саутгемптонского конвента только что спросил у меня, где я нанял солдат и бронетранспортеры! Хотят то же самое на свой конвент! А этот идиот Пунт постоянно пробирается на оба транспортера, а его оттуда выставляют. Вреда от него, конечно, нет. Но такого крикуна свет не видывал! Так и останется в моей памяти как деталь конвента, который я в жизни не забуду.
– Плохие воспоминания? – спросил я.
Мне подумалось, что я и за это в ответе, особенно за его руку.
– Ну, – задумчиво протянул Максим, – раньше на моих глазах никто не умирал. Наверное, один раз надо это увидеть. Ведь это тоже жизнь, в конце концов. Но если бы вы неделю назад сказали мне, что такое может произойти на конвенте, я бы рассмеялся вам в лицо.
– Неделю назад я ничего не знал! – возразил я.
Тут подошел мой брат Саймон и сказал, что меня требуют. Я встал и следом за ним вышел в стеклянные двери и поднялся по огромному лязгавшему трапу к входу в передней части бронетранспортера. Внутри все было как в подводной лодке. Много узких металлических коридоров с лаконичными пометками из букв и цифр на каждом углу – пометки были разноцветные, и я решил, что это какой-то цветовой код. Саймон провел меня по красным пометкам глубоко в урчащее чрево огромной машины, а потом в крошечную стальную каморку за дверцей в стене коридора. Мы сели там на узкую стальную скамейку. Мне подумалось, что скамья нарочно сконструирована так, чтобы часовые не спали. Она была просто на диво неудобная.
– Еще одна приемная? – спросил я.
– В некотором роде, – ответил мой брат, вытянул ноги и расправил полы парадного одеяния. Такого непоседы, как Саймон, я в жизни не видел. Он больше похож на Уилла, чем на меня, – высокий, крепкий, – но волосы у него светлее, чем у нас, и скулы резкие. – Я хотел сначала поговорить с тобой, поскольку, похоже, угодил в гущу событий, разбираться с которыми полагалось тебе.
– Как тебя угораздило? – удивился я.
– Вчера посреди ночи мне позвонила Цинка, – сказал Саймон. – И вообще у меня было такое чувство, что то ли у тебя, то ли у Уилла неприятности. Ну, и поскольку она все равно меня разбудила, я решил, что с тем же успехом наведаюсь сюда и погляжу, что можно сделать. А по пути, во время перехода, когда я миновал империю, мне повстречался кентавр и некто, в котором я сразу узнал Корифоса Великого, – они хотели попасть в империю, но не знали дороги и блуждали по склону холма. С тех пор как Корифос был там в последний раз, многое изменилось. Тогда я взял их на буксир и провел в Ифорион, а там нежданно-негаданно оказалось, что мне придется организовывать возвращение Корифоса на имперский престол.
– Как и было Предопределено, – проговорил я.
– К сожалению, да, – сказал Сай, разминая ноги и расправляя одеяние. – Вот об этом мне и надо с тобой поговорить. Судя по всему, твою должность в Корифонской империи перепоручили мне. Извини. Корифос объяснит тебе, как так получилось. Однако нет никаких сомнений, что и это тоже Предопределено. С нами связались из Верхней палаты. В ближайшее время ты получишь подтверждение от старосты магидов. Она подтвердит и это, и то, что ты избрал новым магидом Мари Мэллори.
– Честно говоря, я еще не вполне… – начал было я.
– Похоже, в Верхней палате убеждены, что ты все решил, – возразил Сай. – Они говорят, ты можешь поручиться за нее, но хотят, чтобы она на время поселилась в империи: тогда я смогу обучать ее.
Сердце у меня упало.
– Иначе говоря, – мрачно процедил я, – меня освободили ото всех обязанностей и грядет дисциплинарное взыскание. За некомпетентность или еще за что-то?
– Нет, не совсем. – Саймон поднялся на ноги: он и так просидел на месте дольше обычного. – Поговори с ними сам, все поймешь. – Он стал расхаживать передо мной туда-сюда. – Думаю, им сейчас несколько неловко – они даже обсуждали, не дать ли тебе после этого какое-нибудь задание полегче.
– Да-да, какой-нибудь мир в Нет-сторону отсюда, где всем заправляет наука, – горько отозвался я.
Саймон перестал расхаживать и начал теребить резиновую прокладку на двери в каморку. Но прокладка была надежно закреплена, и он бросил эту затею и снова принялся расхаживать. Я знал, что если бы ему удалось отодрать прокладку, он бы играл с ней битый час, а потом вплел бы ее в решетку на потолке. Сай как он есть.
– Нет. Не говори глупостей, – сказал он. – Видишь ли, что происходит: было Предопределено довести империю до той точки, когда по всем пророчествам должен вернуться Корифос, а для этого, по мнению палаты, ее надо было сначала более или менее уничтожить. Корифос насчет последнего не согласен, но что есть, то есть. Верхняя палата иногда так поступает. В общем, и Уилл, и Роб говорят, что это ты считал, будто Предопределено, что империю возглавит юный император и она рухнет у него в руках. Роб уверен, что тебя это тревожило и что ты не подпускал Дакроса к Нику именно потому, что тебя это так тревожило. Но на самом-то деле, Руперт, Верхняя палата считала, что юным императором станешь ты сам. Империя должна была рухнуть в руках у тебя.
– Вот уж спасибо так спасибо! – выдохнул я.
– Ну, ты же успел пробыть магидом только года два, – сказал Сай. – По-моему, ты показал себя просто молодцом, особенно если учесть, что Верхняя палата постоянно ставила тебе палки в колеса. По-моему, если бы ты не поддерживал Дакроса, Корифосу нечем было бы сейчас править.
– Ничего себе молодцом! – Я фыркнул. – Прямо слышу, какой крик поднимется, если меня теперь назначат магидом в какой-нибудь мир: «Не надо! Только не Р. Венейблз! Кто угодно, только не Р. Венейблз! Из-за него погибло столько народу! Из-за него детей зарезали!»
– Это было Предопределено, – ответил мой брат. – Сам знаешь, какие Те, Наверху, бывают жестокие. Но они не будут винить в этом тебя и порочить твою репутацию. Они жестокие, но справедливые. Думаю, они на самом деле довольны твоей работой.
– Тогда почему мне не позволяют обучать Мари? – спросил я.
– А, это совсем другое дело. – Саймон подошел и плюхнулся обратно на скамью. – Они и мне не разрешили обучать Цинку – правда, Цинка говорит, что я все равно сбиваю ее с толку длинными объяснениями. В Верхней палате не допускают, чтобы магиды обучали собственных жен и мужей, а поскольку там уверены, что ты женишься на Мари…
– Постой! – Я оторопел. – Ты что, женат на Цинке?!
– Вот уже три года, – разулыбался Сай. – У нас все очень славно.
– Но… – выдавил я в оцепенении.
– Знаю, о чем ты подумал, – сказал он. – Даже если она рисует любовные сцены с разной нежитью, я слежу, чтобы это не выходило за рамки высокого искусства.
– Естественно, – промямлил я, хотя подумал совсем не об этом.
К счастью, именно в этот момент по коридору к нам прошагал Уилл и шумно прислонился к косяку двери в каморку.
– Семейная встреча, – заметил он. – Ничего себе была беседа – каждая минута за час! Похоже, Корифос считает, будто мое воспитание в два счета преобразило Роба.
– Да, ты вбил юноше в голову кое-какие прописные истины. И это пошло ему на пользу, – сказал я и нервно поднялся. – Ну что, со мной еще хотят поговорить? Или уже нет?
– Еще как хотят, – ответил Уилл. – Проводи его, Сай. Я тут подожду.
Саймон провел меня по остатку короткого коридора к стальной двери, густо исписанной красным. Она отодвинулась, пропуская меня, задвинулась обратно у меня за спиной, и я очутился в стальной коробке один на один со своим бывшим соседом, от которого веяло такой силой, что я еле устоял на ногах.
Он сидел на скамье – примерно такой же, с какой я только что встал, – однако поднялся мне навстречу.
– Простите, Руперт, что заставил так долго ждать. Я хотел сначала решить все мелкие дела, чтобы нашему разговору ничего не мешало.
Ему удавалось сдерживать собственную царственность, снизив ее уровень до уютного и домашнего, но при этом остаться человеком незаурядным. Помните, иногда над грозовыми тучами возникают такие сияющие белые башни, насыщенные энергией? Вот примерно это он мне и показывал – небольшое средоточие силы, под которым бурлит сила гораздо более могучая. Когда окажешься в одной каморке с грозовой тучей, такое не забывается.