– Выкуп. Ну, понимаешь? Для бутылочки. Если один человек побеждает, кто-то должен проиграть. Твоя мама поправилась, так? Значит, другая мама должна была оказаться сломана.
– И цену заплатила Хасимото? – Джоанна несколько раз моргнула, а потом отвернулась от меня. – Ты серьёзно думаешь, что это она и есть? Что больше никто… никто не пострадает?
– Я уверен.
Джоанна утёрла глаза рукавом и повернулась ко мне, улыбаясь.
– Тогда с этим всё ясно.
– Теперь осталось всего лишь понять, как…
– Слушай, Гейб, помолчи, а? Я знаю. Я знаю, что должна продать бутылочку, пока не потеряла душу. Я поняла тебя. Не обязательно повторять это раз за разом, как будто ты опасаешься, что я про это забыла. Я больше ни о чём и не думаю. Я всё поняла. Ясно? Я поняла.
Она сердито шагнула обратно в квартиру и захлопнула дверь.
С Джоанной порой было нелегко. Но она была единственным известным мне человеком, который, получив бутылочку, не загадал ни одного идиотского желания. Никаких яхт. Никаких «Феррари». Никакой пиццы. Никаких бассейнов. Никаких особняков. Она пожелала только одного – чтобы её мама поправилась.
Всем остальным удалось отделаться от бутылочки, а вот Джоанна теперь оказалась в безвыходном положении. А что, если ей так и не удастся продать её? Что, если с ней что-то случится? Что, если она умрёт до того, как найдёт выход?
Стоя на лестничной клетке у её двери, я принял решение.
Я решил это не потому, что был таким уж героем или благородным человеком. Я не больший альтруист, чем другие люди. Скорее уж дело было в том, что я устал беспокоиться за Джоанну и её душу. Казалось, что проще беспокоиться за себя.
24Один цент
Я снова подошёл к двери Джоанны и собрался было постучать. И остановил себя. Я знал, что она никогда не продаст мне бутылочку. Ни за что на свете. Я попрошу. Она откажется. Я буду просить. Она велит мне заткнуться и идти домой. Где-то в этом промежутке она треснет меня. Я потёр место, которое всё ещё ныло после предыдущего удара.
И тут мне пришла в голову новая идея. Я прикинул, посчитал, вздохнул и отправился на первый этаж. Я постучал в дверь Алехандро.
Он открыл. Глядя на меня широко раскрытыми глазами, наш мастер утёр пот со лба. Я спросил, могу ли я зайти. Он нахмурился, осмотрелся, словно желая убедиться, что никто не смотрит, и впустил меня.
Я знал, что жильё у него крошечное, но вот чего я не ожидал – так это невероятной красоты. Другого слова и подобрать было нельзя. Вся его квартирка напоминала каюту на яхте – если бы яхты делали из обрезков досок.
Скошенный потолок ступенями спускался вниз, поскольку его каморка располагалась под лестницей. Стены состояли из резных деревянных квадратиков, идеально подогнанных друг к другу, ошкуренных и пропитанных маслом до такого блеска, что я почти видел собственное отражение. Каждый квадратный дюйм площади использовался по полной – повсюду были втиснуты забитые до отказа книжные полки, резные шкафчики, а в стену встроен небольшой столик, украшенный вставками из ценных пород дерева. Вся мебель сияла. Пространство под лестницей занимала узкая, но уютная на вид кровать. Пол покрывали тканые коврики, приятно пружинившие под ногами. Единственное, что слегка портило невероятную красоту деревянных панелей по стенам, – это всё те же детекторы дыма. Здесь их тоже поставили.
– Ух ты! – невольно вырвалось у меня.
– Нравится?
– Очень красиво.
– Спасибо. Мне будет грустно с этим прощаться.
Тут я заметил на полу чемоданы, наполовину заполненные вещами и одеждой.
– Вы уезжаете?
– Прямо сейчас. И тебе то же самое советую. День наконец-то настал. – Он отвернулся от меня и положил стопку книг в один из чемоданов.
– Алехандро, погодите. Мне нужно кое-что с вами обсудить.
– Я не могу останавливаться. Расписание. – Мастер поглядел на часы.
– Какое ещё расписание? В любом случае это недолго.
Он не успел ответить, как я уже принялся излагать ему свою историю, попутно сообщив, что у меня есть для него предложение – он поможет мне, и тем самым поможет и себе. Я рассказал ему всё – начал со случайной встречи с мистером Шорби и закончил проблемой Джоанны, которая не знает, как избавиться от бутылки. Сначала он продолжал собирать вещи, слушая меня, и время от времени поглядывал на часы. Спустя минуту он прекратил сборы, вытащил из-под рубашки чётки и поцеловал крест.
Я достал из кармана пять центов. Три из них я протянул Алехандро и сказал:
– Вот что я предлагаю. Вы покупаете бутылку у Джоанны за три цента, а я обещаю выкупить её у вас за два. Пока она у вас, можете пожелать что хотите. Миллион долларов, возможность избавиться от миссис Эпплъярд. Гражданство США. Гарантирую – вы получите всё, что попросите.
– А когда я получу всё, что захочу, кто-то это потеряет?
– Похоже на то. Судя по всему, это как весы – что-то происходит, чтобы восстановить равновесие.
Он принюхался и испуганно посмотрел на меня:
– Ты не чувствуешь запаха дыма?
Я покачал головой.
– Значит, дело в том, что ты рассказал. Я решил, что это наш дом уже горит, но на деле адским дымом тянет от твоей истории. – Он снова поцеловал крест. – Я продам её тебе за два цента, и что тогда? Ты точно не сможешь от неё избавиться. Если уж девочка не может найти покупателя за три цента, то как ты найдешь за один?
Я пожал плечами.
– Ты останешься с ней навечно, – сказал Алехандро. – Однажды ты умрёшь, и Сатана заберет твою душу. Зачем ты хочешь это сделать?
– Это мое дело.
– Может, ты просто не подумал хорошенько. Ты ещё ребёнок.
– Нет, я всё обдумал. Я знаю, что это значит.
Алехандро покачал головой:
– Ну и день ты выбрал для такого предложения. Но спорить мне просто некогда. Если я куплю бутылочку по твоей просьбе и ты обманешь меня – не купишь её у меня, – я уверен, что Бог поразит тебя молнией на месте.
– Не удивлюсь. Я не буду обманывать.
Он ещё раз глянул на часы.
– Жди здесь.
Алехандро взял мои три цента и вышел за дверь.
Я ждал. Отчасти я надеялся, что он вернётся без бутылочки в руке. Я принюхался, потому что мне тоже почудился запах дыма.
Почти полчаса спустя в дверь торопливо вошел Алехандро.
– Получилось! Сначала она мне не поверила. А потом куча времени ушла на то, чтобы её убедить. Слишком долго. Но у меня получилось. В конце концов. Когда я ушёл, девочка плакала как дитя. Думаю, сегодня ночью она будет сладко спать. – Он протянул бутылочку мне. – А теперь покупай её у меня. И быстро.
– Хорошо. Только перед тем, как вернуть её мне, пожелайте хоть что-нибудь. Богатство. Миллион долларов. Дом. Всё, что хотите.
Алехандро улыбнулся, и его вечно слезящиеся глаза блеснули сильней обычного.
– Возможно, я случайно пожелал пикап, пока спускался по лестнице. Я всегда хотел хороший пикап. – Он протянул мне бутылочку. – Но теперь я хочу одного – избавиться от неё. Ради спасения моей души.
Я посмотрел на бутылочку. Я должен был выкупить её. Я обещал. Но что, если я этого не сделаю? В тот момент я был всё ещё совершенно свободен.
– Скорей, – поторопил меня Алехандро и постучал пальцем по ближайшему детектору дыма. – Расписание.
Я нащупал в кармане мелочь.
– Выкупай бутылку. Ты обещал это сделать!
– Знаю, знаю, знаю. Дайте мне минутку.
– У нас нет минутки, – напомнил мне Алехандро и неожиданно ссутулился и грустно сказал: – Бедное дитя. Может, мне стоит оставить её себе? Я стар, и мне осталось немного радостей в этой жизни. Что же до следующей…
– Прекратите! Давайте сюда эту дурацкую штуку! – бросил я, вытащил два цента, бросил их на пол и забрал бутылку у мастера.
– Хорошо! Я продаю её тебе, – закричал Алехандро. – Благослови тебя Бог, мальчик! Благослови тебя Бог! А теперь беги к своей семье и выводи её! Помни про расписание!
– Какое расписание?
– Расписание миссис Эпплъярд. Время пришло!
Его крик прервал звук взрыва где-то в недрах здания. Где-то далеко зазвучал сигнал тревоги. Затем ещё один. Запахло дымом – на сей раз это мне не показалось.
– Её… Расписание миссис Эпплъярд? Она что… она правда решила?..
– Ты меня слышишь? Она сжигает свой дом! – сказал Алехандро. – Прямо сейчас!
Выйдя из двери Алехандро, я едва не столкнулся с миссис Эпплъярд. Она посмотрела на меня, подозрительно прищурившись. Кто-то громко звал меня, раз за разом. Я узнал голос Джоанны и бросился вверх по лестнице мимо застывшей на месте миссис Эпплъярд.
Мы столкнулись с Джоанной на лестничной площадке второго этажа, и она ухватила меня за руки, вся дрожа.
– Я продала её. Её больше нет!
Завыло ещё несколько пожарных сигнализаций, заглушая наши слова.
– Надо убираться отсюда, – быстро сказал я. – Дом горит.
– Я знаю, знаю, – продолжала Джоанна, – но Алехандро буквально умолял меня отдать её. Бутылочку. Я пыталась отговорить его, но он и слушать не хотел. Заявил, что ему она точно не причинит никакого вреда. Как будто он знал, как от неё отделаться. Так или иначе, её больше нет. Нет. И мы…
Джоанна оборвала себя на середине фразы – она наконец заметила бутылочку у меня в руках.
– Почему она у тебя? – Она медленно опустилась на пол. – Ты… ты её купил?
Я кивнул.
– Зачем?
– Чтобы спасти тебя! Давай потом об этом поговорим? Дом горит!
Тем временем в коридор пулей вылетела мама Джоанны, таща в руках целую груду фотоальбомов. Я вбежал в свою квартиру.
Все пожарные сигнализации выли в унисон, как целый хор демонов. Следом за мной в квартире появился папа.
– О, слава богу, Гейб. Мы только что вернулись и не могли отыскать тебя снаружи. Нам надо уходить отсюда. В доме пожар!
Следом за папой показалась мама. Несколько секунд спустя она сунула мне в руки кипу фотоальбомов – больше, чем я мог нести.
– Держи, а теперь беги наружу.
– Фотоальбомы? Почему все мамы пытаются вытащить именно фотоальбомы?