– Йоханн Сильвер?
– Да, это я.
– Ещё раз уточняю, вы Йоханн Сильвер, Норт-Кей-стрит 601, дом 202, Такома, штат Вашингтон.
– Всё верно, но…
– И ваша дата рождения 13 ноября?
– М-м-м, да.
– Тогда это вам. – Лысый незнакомец протянул папе толстый конверт.
Папа и не подумал брать предложенное.
– Я хочу понять, о чём идёт речь.
– Речь идёт о вашей выгоде. Уж поверьте мне. Дурных новостей вас не ждёт, я адвокат, представитель мистера Шорби. Вам что-нибудь говорит это имя?
– Шорби? Первый раз слышу.
– Неважно, это не имеет значения. В его завещании упомянуты именно вы.
– В его завещании?
– Да, к сожалению, мистер Шорби вчера скончался. По крайней мере, к сожалению для него. – Лысый незнакомец открыл конверт и вытащил из него целую кипу бумаг. – Вам же, признаем честно, сожалеть здесь не о чем. Остаётся только подписать вот здесь.
Папа упрямо скрестил на груди руки.
– Я… я всё ещё хочу знать, что подписываю.
– Речь о машине, – нетерпеливо вздохнул адвокат. – Шорби оставил вам машину. Всё просто. Всё совсем не страшно. Подпишите бумаги, и я отдам вам ключи. Машина будет доставлена завтра.
– Что за машина?
– Если вы не подпишете документы, то так и не узнаете.
Папа нахмурился, но взял ручку, просмотрел несколько страниц и подписал. Лысый забрал документы и протянул папе то, что оставалось в конверте.
– Внутри ключи. Возможно, вам стоит озаботиться поисками гаража, чтобы хранить её. Такие машины страшновато оставлять на улице. – Адвокат отошёл на несколько шагов, затем остановился и снова повернулся к папе. – Осталось только одно. Особое условие. Шорби требует, чтобы вы посетили его отпевание.
– В смысле, похороны? Но я с ним даже не был знаком.
– Это не имеет значения. Страница три, параграф два. Вы и ваш старший ребёнок. Завтра в три тридцать. Бюро ритуальных услуг Пита на Шестой авеню.
С этими словами человек сел в машину и укатил прочь, а мы с папой вошли в дом.
– Тебе придётся отправиться со мной на похороны, – задумчиво проговорил папа. – Ты мой старший ребёнок.
– Ладно. Но что там за машина?
Поднимаясь по лестнице, папа принялся перебирать бумаги.
– Пока не знаю. Столько юридической шелухи. Сроду не знал никого по фамилии Шорби. Ну сам скажи, нам же ничего эта фамилия не говорит?
– Первый раз слышу, – отозвался я. – А где ключ?
– Да вот он. Но на нём не написано, от какой он машины.
Папа протянул ключ мне. У него был красный верх с жёлтым квадратом по центру. Внутри жёлтого квадрата чёрный конь вставал на дыбы. Я едва не потерял сознание.
– Пап…
– Что?
– Ты хоть знаешь, что это?
– Что? Ключ, насколько я вижу.
– Ты знаешь, от какой он машины?
– Я же сказал тебе, без понятия. Из этих бумаг ничего не понять.
– Папа, это ключ от «Феррари».
8Сообщение о смерти
На следующий день была суббота. Я проснулся рано и в нетерпении выбежал на улицу, но машину ещё не привезли.
Мы с папой просмотрели все документы из конверта. Он оказался совершенно прав. Сплошная юридическая шелуха. В выделенной цветом части завещания указывалось, что мистер Шорби оставляет папе красную «Феррари». Какую именно «Феррари» – не говорилось. И кто такой мистер Шорби, нам понять не удалось.
У меня за спиной открылась дверь, и я подумал, что это папа.
– Её ещё не привезли, – сказал я.
– Что ещё не привезли, мелкий придурок?
Я немедленно узнал голос Джоанны и не стал оборачиваться.
– Не твоё дело.
– Нет, моё, если оно происходит в моём доме.
– Это не твой дом, здесь многие живут.
– Уж больше мой, чем твой. Я сюда первая переехала.
Я невольно сунул руку в карман и коснулся бутылочки. Мне страшно захотелось пожелать, чтобы Джоанна исчезла. Р-раз, и всё. Одно маленькое желание – и её не станет. Искушение продлилось пару секунд, и я удержался.
– Лучше не приставай ко мне, по-хорошему советую.
– А то что? – расхохоталась Джоанна. – Побьёшь меня? Или мамочке пожалуешься?
Я снова коснулся бутылочки.
– Не нарывайся, – посоветовал я. – Хоть у тебя и болеет мама, это не значит, что ты имеешь полное право…
Джоанна ухватила меня за воротник и силой поставила на ноги.
– Ч-что ты сказал?
– Я… я имел в виду…
– Не смей говорить о моей маме. – Она сверкнула глазами, раздувая ноздри. – Её здоровье тебя не касается. Мои дела вообще тебя не касаются. – Она с силой толкнула меня, и я повалился на землю. – Не лезь – в мою – жизнь!
Весь следующий час я просидел на бордюре, чувствуя себя страшно одиноким. Я было подумал, не пойти ли мне к Ланкастеру – в конце концов, он мой новый друг, так? Но на самом деле его компания меня не привлекала.
Из-за угла вывернул автовоз, везущий машину в защитном чехле. Я отправил папе сообщение.
На улицу высыпала вся семья. Со стороны «Бара Хэнка» показалась миссис Эпплъярд.
– Это же связано со вчерашним конвертом? – поинтересовалась она у меня. Я кивнул. – Похоже, удача улыбнулась Сильверам. Я слышала, твой папа нашёл работу. Теперь ещё и машину заполучил. Может, мне стоит поднять квартплату?
– И думать забудьте, – отрезала мама.
– Я и не знала, что вы меня слышите. Я просто пошутила, само собой. Я не поднимаю квартплату до декабря. Так было заведено у мистера Эпплъярда. И я поступаю точно так же в память о моём любимом муже. Я придерживаюсь расписания. Расписание превыше всего.
Водитель грузовика выгрузил машину на асфальт и укатил прочь, а мы все, разинув рты, остались смотреть на таинственный свёрток, припаркованный у тротуара. Краем глаза я видел, что Джоанна наблюдает за нами из окна второго этажа.
– Ну что ж, я считаю, что сейчас самое время развернуть наш подарок, – сказал папа. – Кто хочет помочь?
Мы дружно ринулись вперёд. Пара секунд, и тканевый чехол слетел с машины, обнажив блестящую алую краску и сияющий хром.
– Какая красота, – выговорил папа.
– Глазам своим не верю! – воскликнул я. – Это 430-я модель!
– Она хороша?
– Лучше не бывает. Причём лучше и быть не может – на всей планете. – Я коснулся бутылочки в кармане и невольно сказал: – Спасибо, спасибо, спасибо!
– Я бы сказал тебе «на здоровье», – заметил папа, – только я к этому никакого отношения не имею. Полагаю, благодарить надо мистера Шорби, кто бы это ни был.
– А с чего это человек, с которым ты даже не знаком, оставил тебе такую машину? – подозрительно спросила мама. – Это как-то странно.
– Какая разница, странно, не странно. Такая красота!
– Тут есть какой-то подвох, – убеждённо заявила мама. – В таких делах всегда кроется какой-то подвох.
Мэгги и Джорджина принялись просить папу прокатить их.
– О нет, сомневаюсь, что нам надо ездить на этой машине, – покачал головой папа.
Я резко повернулся и посмотрел на него в полном недоумении.
– Что? Что ты хочешь сказать?
– Ну, сколько может стоить такая машина?
– Точно не скажу. Хорошая модель – с оригинальными запчастями – может быть, сотни две.
– Сотни две чего?
– Сотни две тысяч.
– Долларов? Тогда мы даже садиться в неё не будем. Мы продадим её, и дело с концом. Я найду агентство, которое пришлёт за ней машину и заберёт. С такими деньгами мы сможем обзавестись собственным домом.
– Пап, ну пап, – выговорил я сквозь комок в горле. – Ты что, серьёзно? Ты ведь шутишь, да? В смысле, кто-то умер, чтобы ты мог получить такую машину!
– Вот уж не думаю, что он умер из-за этого, – рассмеялся папа. – Не драматизируй, Гейб!
– Но ты же должен был возить меня в школу на этой машине. В этом была вся суть!
– Вся суть чего? – спросила мама, проницательно глядя на меня.
– Ну… вот этого, ты понимаешь… – Я нервно сглотнул.
– Так чего?
– Вся суть получения такой машины. Судите сами, какой смысл получать «Феррари», если ты только и собираешься, что продать её?
– Смысл в том, что она стоит почти как целый дом, Гейб. Мы сможем съехать из этой квартиры в своё собственное жильё!
– Съехать? – возмутилась Мэгги.
– Мы не хотим никуда переезжать! – заявила Джорджина. – Нам нравится жить в квартире. Квартира – это круто. Соседи сверху…
– И соседи снизу, – закончила её мысль Мэгги.
– В любом случае такая машина не подходит для нашей семьи, Гейб. В ней всего два места. Кроме того, я согласился возить эту девочку, Джоанну, в школу вместе с тобой. Хочется помочь им. Так, помогите мне надеть чехол обратно.
– Нет! – закричал я, прижимаясь к машине всем телом. – Я не дам тебе избавиться от неё! Это нечестно!
– Тогда придётся закрыть тебя вместе с ней, – отрезал папа и набросил чехол прямо поверх моей головы.
Я вылез из-под слоя ткани, обливаясь слезами.
– Гейб, – начал было папа и попытался положить мне руку на плечо.
– Не трогай меня! – рявкнул я и бросился бегом в квартиру.
На лестничной клетке меня поджидала Джоанна, прислонившись к стене рядом с нашей дверью.
– Бедная крошка, – издевательски пропела она. – Неужели папочка не покатает тебя на новой машине?
– Заткнись!
– Чего это мы такие нервные?
– Я серьёзно. Закрой свой рот.
Джоанна улыбнулась.
– И прекрати улыбаться.
– Но мне так нравится видеть тебя расстроенным, – промурлыкала она.
– Ненавижу жить в этом чёртовом доме!
– Тогда съезжай.
– Чем скорей, тем лучше.
– Полностью с тобой согласна.
Я зашёл в квартиру и оглядел убогую обстановку. В потолке, там, где Алехандро чинил текущие трубы, всё ещё зияла дыра.
Я был так зол на папу, что аж руки тряслись. Я сунул руку в карман и вытащил бутылочку. Мне страшно хотелось что-нибудь сделать. Например, шваркнуть чёртовой бутылкой о стену. Вместо этого я загадал желание.
– Я хочу… пятьдесят тысяч долларов. Я хочу, чтобы починили эту чёртову дыру в потолке. И я хочу… хочу… гидромассажный бассейн!