– Это сложно, – сказала я осторожно. – Я не знаю всех подробностей, но, если вы должны очень много работать, чтобы уплатить долг, и Дол и Иван готовы позаботиться о Луке, я думаю, я согласилась бы, чтобы Оскар отправился к ним. Хотя это разбило бы мне сердце.
Последовала короткая тишина, а затем всхлип и голос Роксаны:
– Мне тоже это разобьет сердце, и я не уверена, что готова на это.
Глава двадцать пятаяНеустроенный
На следующий день, в среду, вернувшись с занятий арт-терапией, Оскар отправился играть в свою спальню, и у меня появилась возможность поговорить с Эндрю о звонке Роксаны.
Эндрю сказал мне, что собирается пообщаться с ней завтра, и также, что он узнал в полиции, каковы их планы относительно сбора доказательств для суда над абьюзерами Оскара. Ему ответили, что имеющихся свидетельств достаточно, так что, если Оскар уедет жить за границу, ему не нужно будет возвращаться, чтобы снова давать показания. Подобное было бы слишком травматично для него, и потому следовало выяснить это заранее и учесть при выборе варианта опеки. По окончании нашего разговора с Эндрю я привела Оскара и спросила Эндрю, следует ли мне оставить их наедине.
– Нет, не уходите, – сказал он.
Оскар сейчас же догадался, что речь пойдет о чем-то большем, чем обычный визит социального работника, и, насторожившись, сел рядом со мной на диван.
– Как у тебя дела, Оскар? По-прежнему любишь плавание и спортзал? – пытаясь помочь ему успокоиться, спросил Эндрю.
– Да, спасибо, – ответил Оскар сухо.
– И арт-терапия идет успешно?
Оскар кивнул.
– А как насчет свиданий с твоей мамой? Я так понял, что ты иногда читаешь учебники на контакте.
Я предположила, что это информация из отчета супервизора контакта, который та направляет Эндрю после каждой сессии.
– Да, если мамочка занята со своим телефоном или слишком устала, чтобы играть.
– И ты теперь снова звонишь регулярно своим дяде и тете. Как дела с этим?
Лицо Оскара будто озарилось изнутри.
– Я люблю разговаривать с Лукой, и Сэби, и Тэми. Мы классно проводим время.
– Да, Кэти говорит, что ты всегда много смеешься, когда звонишь им. Это хорошо. И тебе нравится разговаривать с твоими тетей Дол и дядей Иваном тоже?
– Да.
– Они давно заботятся о Луке, – сказал Эндрю.
– Потому что он не может ходить и сам делать некоторые вещи, – ответил Оскар.
– Это правда, и также твоей маме нужно работать, поэтому она не может уделять ему столько времени, сколько требуется.
Оскар снова кивнул.
– Мне нужно спросить тебя кое о чем, – продолжил Эндрю в той же обаятельной и чуткой манере. – Здесь нет правильного или неправильного ответа. Я просто хочу услышать, что ты думаешь, хорошо?
– Да, – сказал Оскар, но он сейчас же сделался серьезным.
– Здесь не о чем беспокоиться, – заверила я его.
Эндрю улыбнулся.
– Как ты смотришь на то, чтобы отправиться жить с Лукой, твоей тетей и дядей и двоюродными сестрами? – спросил он. – Тебе бы это понравилось?
Оскару понадобилось мгновение, чтобы оценить масштабность вопроса, который ему задали.
– Вы имеете в виду насовсем? – сказал он.
– Пока ты маленький, да. Когда ты вырастешь, ты сможешь сам решить, где ты хочешь жить.
– Я бы хотел жить с Лукой, но мамочка говорит, что мы должны оставаться здесь, – серьезно ответил Оскар.
– Предположим, твоя мамочка осталась тут, а ты уехал жить с твоей тетушкой Дол и ее семьей. Как ты смотришь на это?
– Как Лука? – уточнил Оскар.
– Да.
– Но тогда я смогу видеть мамочку только на Рождество или если заболею.
– Возможно, что так, – мягко ответил Эндрю.
Лицо Оскара вытянулось, и его губы скривились. Он отчаянно пытался понять, какой выбор будет лучшим.
– Я люблю Луку и тетю Дол, и дядю Ивана, но я люблю и мамочку тоже, – сказал он. Мое сердце сжалось от сочувствия к нему. – Мамочка хочет, чтобы я уехал? – спросил он убитым голосом.
– Она сейчас думает о том, как быть, – сказал Эндрю. – Подумай и ты как следует – что будет лучше для тебя в будущем?
Я видела – и Эндрю тоже, – что тревога Оскара растет; он вонзил ногти в ладони.
– Все хорошо, – сказала я Оскару, ободряюще касаясь его руки.
– Это не твое решение, – сказал Эндрю. – Твоя мамочка и я обсуждаем, как сделать так, чтобы тебе было хорошо, но я хотел услышать, что ты об этом думаешь.
– Тетушка Дол хочет, чтобы я жил с ней? – спросил Оскар слабым голосом.
– Да, если все взрослые решат, что так будет лучше.
– И я смогу видеть мамочку только на Рождество?
– Возможно, но ты сможешь разговаривать с ней по телефону, как сейчас.
– Мамочка не очень хорошо умеет разговаривать, – признался Оскар проницательно. – Она всегда занята и беспокоится о многих вещах. Возможно, ей будет лучше, если она не должна будет беспокоиться обо мне.
Я почувствовала, как у меня встал комок в горле.
– Возможно, – ответил Эндрю честно. – Я уверен, что ей будет легче, если она будет знать, что о тебе хорошо заботятся. Но помни, это не твое решение. Взрослые решат, что лучше для тебя. – Эндрю понимал, что Оскар слишком мал, чтобы выдержать ответственность выбора собственного будущего.
Эндрю закончил, как и начал, некоторое время легкомысленно поболтав с Оскаром о том, когда тот снова увидит Лео и во что им нравится играть. Затем он прошелся по дому, как делал в каждый свой визит, и ушел. Было пять пятнадцать.
– Оскар, нам нужно позвонить твоей маме, – сказала я, закрыв переднюю дверь. – Возможно, она уже на работе, тогда мы можем оставить сообщение на ее голосовой почте.
– Она всегда на работе, – проворчал Оскар, его лицо окаменело. – Поэтому она не может как следует заботиться обо мне. Она не любит меня, и я больше никогда не буду звонить ей! – Он зашагал в свою спальню.
Такой реакции следовало ожидать. Изменения, с которыми он столкнулся, были огромными и очень встревожили его. Я дала ему несколько мгновений, чтобы успокоиться, и затем поднялась в его комнату. Он лежал на кровати, обняв своего плюшевого мишку, и, казалось, был полон жалости к себе. Я села на край кровати и мягко коснулась его руки своей.
– Твоя мамочка на самом деле любит тебя, – сказала я.
– Нет, не любит. – Он отвернулся, сбросив мою руку.
– Любит, очень сильно, хотя она не всегда показывает это.
– Она никогда этого не показывает, – сказал он сердито.
– Некоторым людям труднее выражать свои чувства, чем другим, но я знаю, что твоя мама любит тебя. Посмотри, как тяжело она работает, чтобы попытаться обеспечить тебе и Луке лучшую жизнь. Она не делала бы этого, если бы не любила вас. – Я сделала паузу. Оскар ничего не сказал, но я видела, что он слушает.
– К сожалению, – продолжила я, – все пошло не так, как надеялась твоя мама, и с тобой случились плохие вещи. Сейчас она должна быть очень смелой и отставить в сторону свои собственные надежды и чувства, чтобы сделать то, что будет лучше для тебя. Это должно быть очень трудно и больно для нее.
– Откуда вы знаете? – спросил Оскар с сомнением.
Я решила рассказать ему о телефонном звонке его матери.
– Твоя мамочка позвонила мне вчера вечером, после того как ты заснул. Ей нужно было поговорить о том, что будет лучше для тебя. Она была расстроена. Она хочет, чтобы ты был с ней, но знает, что тетушка Дол будет заботиться о тебе и с ней ты будешь в безопасности. Она сказала, что Эндрю попросил ее подумать о том, чтобы ты поехал жить с твоими тетей и дядей, и ей тяжело. Она очень расстроена.
– Она должна много денег, – сказал Оскар. – Поэтому ей нужно работать. Я слышал, как она говорила об этом по телефону, когда жил с ней.
Я кивнула:
– Да, я знаю.
– Когда она заплатит все те деньги, она сможет приехать и жить с Лукой и со мной? – спросил Оскар, слегка повернувшись, чтобы посмотреть на меня.
– Я не знаю. Возможно, если твоя мама решит так, когда придет время. – Роксана должна была очень много денег, так что я не думала, что это будет скоро.
– Если я уеду, чтобы жить с Лукой, я все равно буду видеться с Лео? – спросил Оскар.
Я улыбнулась.
– Я не могу сказать, милый. Мама Лео и твоя тетушка Дол должны будут поговорить об этом. Впрочем, я уверена, что ты сможешь иногда звонить ему, и ты очень быстро найдешь себе друзей в новой школе.
– Может, я смогу писать Лео с телефона тетушки Дол, – сказал Оскар, немного повеселев. – Один мальчик из моего класса пишет сообщения своему папе.
– Это возможно, если мама Лео и тетушка Дол будут согласны. Сейчас, я думаю, нам стоит позвонить твоей маме, как мы и собирались. Если нас переключат на голосовую почту, ты можешь оставить сообщение.
Я предложила ему руку, и он принял ее и слез с постели, оставив на ней плюшевого мишку. Внизу мы сели рядом на диване в гостиной. Я нажала кнопку спикерфона и набрала номер Роксаны. Как я и думала, она была на работе, и звонок переключился на голосовую почту.
– Скажи привет, – подсказала я Оскару; обычно он говорил: «Привет, мама, это Оскар, пока».
Однако сейчас Оскар наклонился к трубке и сказал:
– Привет, мамочка. Сегодня ко мне приходил Эндрю. Он говорит, что меня могут отправить жить с тетушкой Дол. Я буду скучать по тебе, если уеду, но я знаю, что это потому, что ты любишь меня и Луку и тебе надо тяжело работать, чтобы у нас была лучшая жизнь. Не расстраивайся. Я все равно буду любить тебя. Пока, мамочка. – Я тяжело сглотнула, на моих глазах выступили слезы. Это было сказано от чистого сердца, и я могла представить, как эти слова подействуют на его мать, когда она прослушает их после своей рабочей смены.
– Это было мило, – сказала я, возвращая трубку на базу. Я обняла его.
Оскар придвинулся ближе, и мы несколько мгновений сидели молча, а затем он сказал:
– Я должен чаще говорить мамочке, что люблю ее, тогда и она будет говорить это мне. Мы не говорим этого, не так, как вы и тетушка Дол. Я думаю, я должен говорить это больше, и она будет отвечать так же.