В понедельник днем для обзора использовали кабинет директора, так как комната для встреч уже была занята. Пришла директриса, как и миссис Уильямс, Эдит, Эндрю и Тамара. Роксана и арт-терапевт из Службы психического здоровья прислали свои извинения. Грэхем Хитченс снова был независимым рецензентом.
Миссис Уильямс спросила, может ли она выступить первой, чтобы она могла вернуться в свой класс, и Хитченс согласился. В целом миссис Уильямс сказала, что Оскар по-прежнему хорошо учится, хотя его учеба страдает из-за того, что он тревожится из-за предстоящего переезда. Она спросила, известно ли уже, когда это случится, и Эндрю ответил, что нет, но он сообщит в школу, как только будет принято решение. Миссис Уильямс отметила, что Оскар получает хорошие оценки, участвует в групповых дискуссиях и завел много друзей. Она закончила пожеланиями ему всего наилучшего в будущем и сказала, что класс сделает для него прощальную открытку с фотографиями одноклассников на память. Рецензент поблагодарил ее, и она ушла.
Элейн Саммер сказала несколько слов, более или менее повторив все, что уже сообщила миссис Уильямс, – что Оскар совершил устойчивый прогресс во время своего пребывания в школе и продолжает в том же духе, учитывая все то, что происходит в его личной жизни. Она сказала, что сейчас, когда принято решение о том, где Оскар будет жить постоянно, она надеется, что он сможет скоро начать новую жизнь, и пожелала ему всего наилучшего.
Следующей представляла свой отчет я. Очевидно, многое случилось с прошлого обзора в августе, и я сделала резюме всего этого, сконцентрировавшись на положительных моментах, включая спортзал и плавание, которые Оскар по-прежнему обожал. Я упомянула терапию и то, как проходил контакт с его братом, тетей и ее семьей, что было, очевидно, важно.
– А контакт с его матерью? – спросил рецензент.
– Это всего два раза в неделю, и в основном он проходит так же, как раньше.
– Спасибо, – сказал рецензент. – Я предполагаю, что вы будете продолжать общаться с Оскаром после того, как он уедет?
– О да, так долго, как он захочет.
– Вы по-прежнему будете заниматься приемным родительством? – задал он вопрос, не имевший никакого отношения к обзору и слегка меня удививший.
– Да, а что? – спросила я.
– Мне просто пришло в голову, не думаете ли вы о пенсии? Вы занимаетесь приемным родительством уже давно.
Я улыбнулась.
– Нет, у меня пока нет планов на пенсию.
– Хорошо, – сказала Элейн.
Следующим был Эндрю, и он начал с разговора о результатах судебного слушания, законных сложностях дела Оскара – ребенок под опекой, который должен жить в другой стране. Он сказал, что его визит к Дол и Ивану прошел хорошо, и их оценка почти завершена, и что он посетил школу, в которую будет ходить Оскар. Он сказал, что телефонный контакт между Оскаром и его матерью остановлен, так как мальчик готовится переехать, и он, Эндрю, надеется, что переезд состоится в конце ноября или в начале декабря. Когда он закончил свой отчет, рецензент зачитал короткий рапорт из Службы психического здоровья, в котором в основном говорилось, что Оскар прошел лишь половину курса терапии и ему нужно было больше.
– Будет ли Оскар получать терапию после переезда? – спросил рецензент у Эндрю.
– Это одна из проблем, с которыми я разбираюсь, – сказал тот. – В стране, где родился Оскар, нет эквивалента Службы психического здоровья, но мы можем организовать частную терапию, если потребуется. Дол и Иван очень практичные, приземленные люди и считают, что как только Оскар устроится с ними, все плохое, что, с ним произошло, забудется и он не будет нуждаться в терапии, но мы готовы помочь.
Следующей была Эдит и сказала в основном то же самое, что обычно: что ее роль – наблюдать и следить за мной во всех аспектах временного приемного родительства, она посещала нас регулярно и была удовлетворена тем, как я заботилась об Оскаре – согласно самым высоким стандартам. Рецензент поблагодарил ее. От Роксаны не было ничего, так что рецензент попросил Элейн Саммер привести Оскара. Через пять минут он вошел в комнату вместе с ней и застенчиво скользнул на место рядом со мной.
– Добро пожаловать, Оскар, – сказал рецензент и спросил его о школе, плавании, спортзале и Лео. Оскар отвечал коротко, тихим голосом, время от времени застенчиво поглядывая на нас.
– Спасибо за то, что заполнил свои анкеты. Мне зачитать их? – спросил рецензент.
– Нет, спасибо, – вежливо ответил Оскар, и рецензент улыбнулся. – У тебя есть какие-нибудь вопросы? – спросил он.
Оскар покачал головой.
– Это, вероятно, твой последний обзор. Ты знаешь почему?
– Потому что я уезжаю, – сказал Оскар. – Но я не возражаю. Я на самом деле не люблю эти обзоры.
Мы все рассмеялись. Молодец Оскар, подумала я.
Рецензент закрыл встречу, как только прозвучал звонок к окончанию занятий. Элейн Саммер сказала, что ей нужно бежать, и забрала Оскара в его класс.
– Спасибо за то, что посетили обзор, – сказал рецензент. – И за то, что позволили нам использовать ваш кабинет. Вам пришлют копию протокола. Я назначу дату следующего обзора, хотя я надеюсь, что он не понадобится.
Я также на это надеялась, поскольку, если у нас будет еще один обзор, это будет означать, что Оскар все еще будет под опекой три месяца спустя после того, как он должен был бы начать новую жизнь за границей со своей постоянной семьей.
Глава двадцать восьмаяОтъезд
От моего внимания не ускользнуло сказанное Эндрю на обзоре – о том, что он планирует переезд Оскара ближе к концу ноября – началу декабря. Раньше он говорил о середине – конце ноября, так что сроки уже сдвинулись. В то время как моя семья и я были более чем счастливы заботиться об Оскаре так долго, как это необходимо, он сам оказался на зыбкой почве, одной ногой в каждом доме и стране, что, разумеется, было очень тревожным. Каждый звонок по скайпу его брату, тете и семье усиливал их связь, так как он узнавал их лучше и больше узнавал о жизни, которой он будет жить с ними. Но у него также была связь с нами и его матерью, так что, когда он виделся с ней, то уходил, чувствуя себя виноватым и сбитым с толку. Он начал по многу раз в день говорить матери, а также мне и моей семье, что любит нас, и это разрывало сердце. Я разговаривала с ним о его чувствах и ободряла его.
Я ничего больше не слышала от Эндрю до третьей недели ноября. Я знала, что за кулисами могло происходить много событий. Когда он позвонил, я надеялась, что у него есть новости, которых мы ждали, – дата отправки Оскара домой, в семью тети и дяди. Но, спросив, как дела у Оскара, Эндрю сказал, что намерен отправить Оскара домой к Рождеству, хотя это было не точно! Мое сердце сжалось. Оставались какие-то еще формальности. Он также сказал, что говорил с Дол и спросил ее, сможет ли она прилететь и забрать Оскара, когда придет время, но она не могла оставить Луку, так что он сам привезет Оскара домой. Он попросил меня сказать Оскару, что он делает все возможное для того, чтобы привезти его к тете и дяде к Рождеству, и будет на связи, как только у него будет определенная дата.
Я сказала об этом Оскару после школы, и он был зол – на меня и Эндрю. Он топнул ногой и сказал, что ненавидит нас обоих, что можно было понять. Затем в тот же день на контакте он разозлился на свою мать. «Я не знаю, что на него нашло! – заявила Роксана, когда я забирала его. – Он не был таким, когда жил со мной». Она предположила, что я была ответственна за его плохое поведение. Я объяснила, что Оскар чувствовал себя сильно сбитым с толку и разочарованным задержкой отъезда. «Что ж, он не должен обвинять меня в этом», – сказала она.
Супервизор контакта все еще была на месте и писала – бессмысленное упражнение, подумала я, так как дело Оскара уже было рассмотрено в суде и решение было принято.
Я продолжила жить в соответствии с нашим обычным распорядком и старалась делать жизнь Оскара настолько нормальной, насколько это было возможно, когда ноябрь перетек в декабрь. Я начала делать рождественские покупки и купила подарки для Оскара. Если он на самом деле уедет до Рождества, он возьмет их с собой.
На следующие выходные мы развесили в доме наши рождественские украшения и когда звонили по скайпу Дол, Оскар показал на них в нашей передней комнате со смесью радости и печали.
– Я всегда с вами на Рождество, – сказал он, – но Эндрю говорит, что я могу не приехать к Рождеству в этом году. Это было правдой. Оскар и его мать всегда ездили домой на Рождество; в сущности, это было единственное время, когда Оскар уезжал из Великобритании, насколько я знала.
– Это потому что, когда ты приедешь домой в этот раз, это будет навсегда, – оптимистично сказала Дол. – Постарайся набраться терпения.
– Но я хочу быть там на это Рождество! – воскликнул Оскар.
– Что за забавное сердитое лицо? – сказала Дол. – Я предпочитаю счастливое.
Он поговорил с Лукой и остальной семьей, и, конечно, дети были взволнованы и с нетерпением ждали Рождества.
Они говорили о том, что произошло в их доме, что не добавило Оскару хорошего настроения, так как он не мог быть с ними.
В конце концов, седьмого декабря, когда я думала, что Оскар почти наверняка будет с нами на Рождество, позвонил Эндрю.
– Наконец-то есть новости, – сказал он, и я затаила дыхание. – Я ищу рейс на четверг четырнадцатого.
– О, слава богу, – вздохнула я. – Оскар будет доволен.
– Я сообщу вам время, как только рейс будет подтвержден. Последний контакт с его матерью будет в этот четверг. Я буду там, когда они попрощаются. Роксана не улетит до кануна Рождества.
Оскар ликовал, когда я сказала ему об этом в тот день после школы, но тут же опечалился.
– Я буду скучать по тебе, – сказал он и крепко обнял меня.
– Мы тоже будем скучать по тебе, – сказала я. – Но мы будем разговаривать по телефону.
– Я увижу мамочку на Рождество, но не увижу тебя, – сказал он. Очевидно, он думал об этом.