– Когда я покинул комнату, – горячо говорил он, то и дело затягиваясь, – чтобы идти мазать Ингу, Валерки не было. Ручаюсь! Его принесли туда за то время, пока мы были в комнате Инги. Уверен, это тот, кого мы слышали. Ну, тот, кто нас запер.
– Может, он лежал на койке, – предположил Петр, закуривая, – а ты просто не заметил? Такой вариант не допускаешь?
– Нет, не допускаю, – уверенно возразил Энтони. – Он всю ночь где-то шлялся. Бессонница у него, видите ли!
– Я так понимаю, до комнаты Лунегова ты просто не дошел?
– Нет, конечно, – признал уролог. – Я начисто забыл, куда шел, когда увидел такое. Два трупа в одно утро – это уж слишком! Это запредел!
– Выходит, его убили совсем недавно. Убийца заметает следы под утро. Интересно, что мог такое поведать нам Валерка, если его прикончили таким рискованным способом.
– Ты нашел что-то интересное?
Глаза уролога пытливо уставились на Фролова.
– Ты имеешь в виду, здесь, возле трупа Валери?
– Ну да, – развел руками Энтони. – А наверху, у Инги, что-нибудь обнаружить удалось?
– Инге кто-то снова раскрыл глаза и, более того, – надел на нее очки.
– Иди ты! – отшатнулся от него уролог. Чувствовалось, что сказанное его здорово напугало. – Ни хрена себе! Выходит, пока мы курили на крыльце, кто-то зашел к Инге и надел на нее очки? Зачем? Не может быть!
– Верь – не верь, а будить Лунегова надо. И делать это придется тебе, так как возле трупа Цитруса я нашел вот такой винтик. – Петр осторожно достал из кармана трико и показал находку коллеге. – Подозреваю, что он из тех самых очков, которые сейчас на Инге. Это надо срочно проверить. Давай, Антоша, не медли… Скоро все проснутся, представь, какая суета начнется. Что мы тогда с тобой успеем?
– Что изменится от того, подойдет винтик к очкам или нет? – затравленно возразил уролог, которому не доставляло никакого удовольствия подчиняться. – Для следствия это – пустая трата времени.
– Сначала я проверю, потом буду думать, что это даст следствию.
– Слушай, раз уж ты у нас – главный следователь, то должен знать, – уролог присел на корточки, совсем как в коридоре, когда переживал по поводу смерти Валери. – Не знаю, может, это не важно… Но я скажу.
– Конечно, говори, только в темпе, – раздраженно заметил Петр. – И не стоит делать таких пространных преамбул, у нас – два трупа.
– Примерно месяц назад мне позвонила Инга и попросила перебросить ей на флешку запись прошлогоднего такого же праздника. Я стал спрашивать, зачем ей это надо, она сказала, что это ее дело. Перебросил без разговоров, она заехала, забрала, чистую новую флешку оставила.
– У тебя сейчас с собой эта запись?
– Да, на ноуте, могу показать. Но это еще не все! Вчера она попросила, чтобы я привез на турбазу форму гибэдэдэшника… Знаешь, такую, светоотражающую? И опять не сказала – зачем.
– Эта форма висит у нее в шкафу. Я тоже не знаю, зачем она ей понадобилась. Где ты ее достал?
– У меня брат в ГИБДД служит, помог.
В этот момент сотовый Энтони издал уже знакомый Петру сигнал, уролог вскочил, достал его из кармана, отвернулся.
– Что у тебя за пипикалки постоянные? – поинтересовался Петр как можно легкомысленней, хотя внутри все кипело от того, что постоянно приходилось отвлекаться на всякую ерунду. – Ты что, с космосом связь поддерживаешь?
– Не бери в голову, – буркнул Энтони, пряча телефон обратно в карман. – Это мои заморочки. Если хочешь, мой заработок.
– Интересный у тебя заработок. Чуть позже я обязательно посмотрю эту запись. Пока нет времени.
С этими словами Петр затушил окурок и направился вверх по ступенькам крыльца, отметив краем глаза, что уролог, постояв немного, последовал его примеру.
Выходя в коридор, Петр услышал скрип дверей. Определить, какая именно дверь скрипела, было невозможно: когда он проходил мимо, все они оказались закрыты.
Но кто-то не спал! Кто-то подслушивал их с Энтони разговор на крыльце и знает теперь о том, что Петр что-то нашел возле трупа своего мертвого коллеги. Скорее всего, это и есть убийца!
Около двери, за которой находился труп Инги, он остановился и внимательно посмотрел назад. Не увидев ничего подозрительного, вошел в комнату.
При беглом осмотре с порога Фролов не заметил никаких изменений. Выходя отсюда полчаса назад, он не накрыл труп Инги простыней, не снял очки и не закрыл ей глаза. Не осмелился, хладнокровия не хватило. Был чересчур ошарашен увиденным.
Сейчас более-менее успокоился. Невозмутимо подошел к кровати, снял с Инги очки и принялся их рассматривать. Одного носоупора не было! Не было, соответственно, и винтика, который его крепил!
Он долго мучился, пытаясь проверить, подходит ли найденный в комнате Цитруса винтик к оправе, ведь соответствующей отвертки у него не было. После значительных усилий результат был получен: винтик подошел к гнезду носоупора, как ключ к своему замку!
Он присмотрелся к глазам Инги. На коже вокруг них, как просяные зерна по земле, были разбросаны реснички. Такого безобразия ни одна женщина не потерпела бы! Сразу бы убрала, нашла бы способ…
Ресницы не могли выпасть самостоятельно в таком количестве. Они не могли выпасть и когда убийца надевал на жертву очки.
Выходит, их специально выдернули после смерти Инги?
Впечатление было такое, словно кто-то, вооружившись микропинцетом, упражнялся в этом черном искусстве. Сначала на левом глазу, потом – на правом. Или наоборот.
Петр присел на стул возле окна, чувствуя, как его мозги начинают закипать. Факты обрушивались на него подобно камнепаду в горах, и он не успевал отскакивать. «Винтики» с «ресничками» кружили вокруг, подобно осам. Еще немного – и он начал бы реально отмахиваться от них.
Предположим, убийца потерял винтик, когда делал ядовитую инъекцию Цитрусову. Вряд ли он сразу обнаружил пропажу, это случилось позже. Скажем, в коридоре, когда он возвращался в свою комнату. Возвращаться на место преступления не стал – крайне рискованно. Он не нашел ничего другого, как надеть очки без носоупора на труп Инги.
А что, если винтики все одинакового диаметра и резьбы подходят к большинству оправ? Что, если он оказался на ковровой дорожке Цитруса задолго до появления их компании на турбазе? Надо выяснить, когда в последний раз проводилась уборка, конкретно – в комнате Валери. Хотя это не дает никакой гарантии, что винтик оставил именно убийца. Пылесос мог и пропустить такую мелкую деталь.
Так и не придя ни к какому выводу, он снова подошел к покойнице. Осторожно высвободил из ее пальцев сборник стихов Буйкевича, который лежал вверх ногами. Книжка оказалась раскрытой на стихотворении, название которого смутило сыщика – «День медицинского работника»:
Нагрянула жара, и с непривычки
Зажим с пинцетом валятся из рук.
Июнь – король в республике больничной,
Как на картошке – колорадский жук!
Прогнозами синоптиков обманут,
Не «въедет» он в проблему сгоряча:
С чего бы вдруг который день не вянут
Фиалки на столе у ЛОР-врача?
Петр подумал, что ему померещилось: Инга была ЛОР-врачом. И собрались они все здесь именно по поводу профессионального медицинского праздника. Можно ли назвать все это случайностью? Вряд ли!
Что из этого следует? Возможно, в тексте скрыта какая-то подсказка. Но какая? И зачем убийце что-то подсказывать?
Он вдруг вспомнил слова Сбитнева о том, что тот в комнате уловил едва ощутимый цветочный аромат. Уж не фиалок ли?
Убийственный аромат фиалок
В этот момент Петр различил неясное шарканье в коридоре. Это был явно не Лунегов и не Сбитнев! Мужики так не ходят. Разве что пьяные или обкуренные.
Холодок пробежал по спине. Шарканье медленно приближалось. Недолго думая, Петр залез под вторую кровать и принялся ждать, затаив дыхание. Книжку и очки он прихватил с собой.
Шарканье затихло возле самой двери.
– Инга, ты спишь? – послышалось сквозь щель. Он узнал голос Олеси Пресницкой. В следующую секунду его осенило: это на ней вчера он видел точь-в-точь такие же очки.
Скрипнула дверь, в проеме Петр разглядел сонное лицо Пресницкой. По дальнейшим движениям он понял, что женщина близорука и вряд ли что-то различает в метре от себя.
«Она без очков! – догадался наблюдатель под кроватью. – Поэтому и шаркает, двигаясь фактически на ощупь. Убийца стащил у нее очки! Ведь, судя по информации Сбитнева, Олеся ночевала в комнате одна. Зайти и своровать – что может быть проще?! Стащил, чтобы надеть потом на покойницу. Зачем это ему понадобилось? Или сама гинеколог все это инсценировала, разыграв близорукость? Почему бы и нет? Она знает, что я – в комнате, поскольку наблюдала за мной. Весь этот спектакль – для меня! Но зачем ей надевать свои очки на труп?»
Ответить на свой последний вопрос он не успел – послышался душераздирающий крик. Пресницкая добралась, наконец, до тела подруги, сдернула простыню и увидела! Закричала, кинулась назад, едва не упала по дороге, ударившись о косяк раскрытой двери. Налетела на Сбитнева, который как раз в этот момент входил в комнату.
– Тихо ты, что орешь? – донесся до Петра возглас уролога. – Покойников никогда не видела? Прекрати, не буди турбазу!
Олесю душили рыдания. Антон вынужден был ее обнять и вывести из комнаты, в которую после этого медленно вошел Лунегов. Постояв какое-то время у двери, он прикрыл ее за собой и подошел к кровати.
– Ты все-таки сделал это! – услышал Петр, затаившись под соседней кроватью, как мышь. – Сволочь! Сволочь!
Лунегов принялся ходить по комнате от двери до окна и обратно. Петр боялся выглянуть, но представил, как Макс теребит в это время свои бардовские кудри. Подойдя к подоконнику, патологоанатом несколько раз ударил по нему кулаком. Потом, видимо, решив развеяться, резко выскочил из комнаты.
В наступившей тишине сыщику пришла в голову идея, которую требовалось срочно реализовать. Кому был подарен сборник, который держала в руках покойница?