– Постараюсь… Другие парни были озабочены этим делом, как бы специально терлись, стремились словно невзначай пощупать. И чувствовалось, что это им в кайф. А Валерка, даже если прикасался – ему это было по барабану. Это было настолько явно. Я вначале обижалась, но потом привыкла. О том, что он не такой, как все, я узнала потом. После окончания школы. Мы расстались по моей инициативе, оставшись друзьями. Я поняла, что роман никуда не движется, не развивается…
– А тебе хотелось чувствовать себя рядом с ним женщиной, – попытался вызвать девушку на откровенность Петр. – Ты видела, как у других, и…
– Типа того, – кивнула Монро, эффектно поменяв положение ног. – Но, подчеркиваю, мы остались друзьями. У нас ведь ничего не было, терять было нечего, претензий никаких. Увидев его на празднике, я просто искренне обрадовалась. А Стас поначалу вроде как ревновать задумал.
Петр почувствовал, что в этом направлении он больше никаких подробностей не добьется, сделал пометку в своем блокноте и решил перевести разговор на другое.
– Какие у тебя были отношения с Ингой Ревенчук?
– Не скажу, что мы были подругами, но примерно месяц назад она мне вдруг позвонила и предложила прогуляться. Бывает такое настроение… Может, никто с ней больше не пошел, а мне делать было нечего. Посидели в кафешке, поели мороженого… Хотели сходить в кино на 3D-сеанс, но подходящего фильма не нашли, а на блокбастеры всякие не хотелось. Решили прогуляться по Парку культуры, как раз аттракционы включили.
Скрипнула дверь, в проеме показалась голова Антона. Петр сделал ему предостерегающий жест – не мешай. Изобразив недовольство, уролог нехотя ретировался.
– Продолжай. – Петр слегка прикоснулся к плечу девушки. – О чем вы говорили во время прогулки?
– О разной ерунде, – девушка наморщила лобик, припоминая. – Насколько я поняла, ей требовалось просто выговориться. Ее что-то мучило, а что, я так и не поняла.
– О мужчинах вы беседовали?
– Беседовали, но как-то абстрактно, отвлеченно. Без конкретных имен. Типа, все мужики сво… И так далее, в этом ключе.
– Можно сделать вывод, – перебил ее Петр, пытаясь вытащить из диалога хоть какую-то конкретику, – что у нее случилась неудача на личном фронте, какой-то разрыв?
Монро ненадолго задумалась, томно прикрыла глаза и провела ладошкой по коленке, при этом Петр смог рассмотреть ее шикарный маникюр, потом произнесла с ноткой загадочности и какой-то неуверенности:
– Я бы сказала, ее постигло глобальное разочарование. В жизни, в мужчинах, в чем-то основополагающем, понимаете? А выбрала она меня потому, что мы знакомы относительно недавно. Она в больнице появлялась набегами, диссертация все-таки, и я работаю без году неделя. Возможно, не совсем знакомому человеку ей было легче высказаться, вывернуть душу наизнанку. И еще…
Девушка вдруг замолчала и отвернулась к окну. Словно что-то вспомнила и не хотела, чтобы Петр об этом узнал.
– Если не хочешь, не говори, – поспешил он прийти ей на помощь.
– Нет уж, скажу, – она повернулась к нему, и он разглядел в ее глазах слезы. – Мама много болела, потом умерла, когда я была маленькой, поэтому я ее практически не помню. Меня воспитывал отец. Полгода назад отца не стало… Катастрофа: какая-то сволочь сбила его на пешеходном переходе и скрылась. Так и не нашли… Инга как-то об этом узнала…
– Узнала и подумала, – решил сыщик продолжить ее мысль, – что есть что-то общее между потерей близкого человека и тем состоянием, которое было у нее перед вашей прогулкой.
– Да, именно это я и хотела сказать. Мы касались темы потери близкого человека, и я поняла, что она в курсе моего горя. Может, она сознательно дала мне понять это. Но я начала этот рассказ совсем не за тем, чтобы объяснять причины. Это все – прелюдия.
Что могла увидеть Инга?
Петр почувствовал, что все больше втягивается в сюжет, невольно становясь героем рассказа. Анжела тем временем достала смартфон.
– В парке мы стали фотографировать друг друга. Просто так, от нечего делать. На память, чтобы в фейсбуке, к примеру, выложить. Кстати, на нас засматривались молодые люди, некоторые даже хотели познакомиться, но Инга не была настроена.
– Итак, вы стали фотографироваться, – прервал ее Фролов. – Дальше что?
– Вдруг она будто окаменела, увидела что-то позади меня. Так получилось, что я запечатлела как раз это выражение ее лица. Довольно страшное, надо признать.
– А ты можешь вспомнить, в каком направлении смотрела Инга? Что она увидела в тот момент?
– Я спросила ее, что случилось. А она, дескать, проехали, не бери в голову. Но пришла в себя она не скоро, долго была неразговорчивой, думала о чем-то своем, отвечала односложно и невпопад. А потом попросила удалить получившийся кадр.
– Но ты его оставила.
– Оставила… сама не знаю почему. Хотя нет, – Анжела даже подпрыгнула на месте от посетившей ее догадки. – Знаю почему: это была абсолютно естественная, искренняя реакция, не наигранная. Для режиссера подобная игра актеров, насколько я в курсе, является находкой. Поэтому я и решила сохранить.
Спустя несколько секунд Петр увидел то, что так испугало Анжелу. Инга действительно выглядела такой, какой Петр ее никогда не видел.
– В какую, говоришь, сторону она смотрела?
– В сторону Комсомольского проспекта, мы в парке стояли. Я – спиной к Компросу. Там несколько бутиков находятся…
Петр чуть развернул к себе ноутбук Энтони, нашел на экране значок «2ГИС», открыл карту города, нашел место, о котором говорила Монро.
– Мы стояли здесь, – указала пальчиком девушка.
– Так, прикинем угол обзора, что попадает в этот сектор. Мини-маркет зоотоваров, бутик женского белья, ортопедический салон, – начал перечислять доктор, но вдруг сменил тему: – А ты не помнишь, о чем конкретно вы в тот момент разговаривали?
Девушка в этот миг рассматривала что-то на мониторе и не сразу нашлась, что ответить:
– Кажется, мы… говорили, – с трудом подбирая слова, начала она, – мы говорили о прошлогоднем празднике, о Дне медицинского работника. Меня там не было, я тогда еще не работала в медсанчасти, в основном Инга рассказывала.
– Что именно она рассказывала?
– Что неплохо повеселились, всем надолго запомнится. – Монро отвела глаза в сторону, словно припоминая что-то. – Кажется, Инга уточнила, что ей этот праздник запомнится на всю жизнь.
У Петра сложилось впечатление, что Анжела сама сейчас что-то увидела и одновременно при этом вспомнила. Девушка выглядела рассеянной, думала о своем.
– А что она говорила после того, как ты ее… в столь неприятный момент щелкнула? – уточнил он, чувствуя неясный дискомфорт. – Ваш разговор как-то изменился после этого?
– После того, как я ее сфотографировала, она надолго замкнулась и ничего особенного до конца прогулки так и не сказала.
– Если тебе не трудно, скинь, пожалуйста, мне эту фотку, – попросил Петр, заканчивая разговор. – Номер я тебе сейчас продиктую.
Анжела ушла. А Фролов еще долго сидел и разглядывал на сотовом ту самую фотографию. «Что же тебя могло так парализовать? – звучало в подкорке помимо его воли. – Ты сама на себя не похожа! Ты даже не напугана, ты просто о чем-то догадалась. О чем-то страшном. Шокирующем. Причем догадалась благодаря увиденному».
Можно, конечно, взять машину и, невзирая на все наложенные запреты, смотаться в город, зайти в Парк культуры, найти то место, где стояла Инга во время съемки, и посмотреть. Час туда, час обратно – за два часа обернуться реально. Все равно по карте об этом судить можно только приблизительно.
Петр взглянул на часы: ровно восемь утра!
В девять – завтрак. Когда здесь будет опергруппа: в девять? В десять? Тогда останется полагаться только на случай. У него остались еще, ни много ни мало, разговор с Буйкевичем, просмотр видео прошлогоднего праздника и…
Он стукнул себя по лбу: как он мог забыть! Замотался!
Быстро нашел на смартфоне фото того самого колпачка и отправил Чагину. Потом набрал номер одноклассника.
Равнодушный женский голос сообщил, что абонент находится вне зоны действия сети. Неожиданно телефон сам завибрировал.
– Слушай, Петро, я уже третью подряд выкуриваю, пока ты там с девахой этой наговоришься, – недовольно пробурчал Энтони. – Я могу заболеть раком гортани или бронхов… И виноват в этом будешь ты.
– Откуда ты знаешь мой номер? – поинтересовался Петр.
– А супруга твоя на что? – почему-то обрадовался собеседник. – Ты там с этой девахой, а я тут с Эллой. Вот она телефончик мне и подогнала. Ты мне его не давал, не сомневайся.
– Знаешь, какая между нами разница? Вы с ней лясы точите, а я делом занимаюсь. Вместо того, чтобы расслабляться в честь праздника. Лады, поднимайся, я свободен, сейчас посмотрим, что ты там наснимал.
Пока ждал Энтони, вспомнил о том, что Инга месяц назад не только гуляла в парке с Анжелой, но и просматривала то же самое видео, которое они собирались смотреть с Энтони. Хотелось бы точно узнать, что было вначале, а что – потом. Только как уточнишь?
– Антон, вспомни, – озадачил он открывшего дверь коллегу. – Когда Инга попросила у тебя эту запись?
– Я же сказал, около месяца назад… Точнее не скажу. Инга посмотрела и флешку потом вернула.
– Зачем ты тогда разорялся, что у тебя стерли запись праздника, если была флешка? – начал кипятиться Петр. – Сбросил бы с флешки. И посмотрели бы.
– Просто не люблю, когда роются в моей аппаратуре, потому и разорялся. После просмотра зайдем ко мне в комнату, флешка у меня в сумке. Я тебе ее, так и быть, подарю.
Сбитнев уселся за ноутбук, пробежался по клавишам, подобно пианисту, и через минуту на экране Петр увидел знакомые лица.
– Смотри, сыщик, только не бурчи, как старый дед, у которого кальсоны сперли.
С самых первых мгновений Петр не мог отделаться от ощущения, что подсматривает за чем-то запретным. Словно прильнул к щелке в заборе, за которым находится нудистский пляж.