– Вы и это знаете?
– Как видите!
– Ни один человек в мире не знает об этом. Я расскажу вам. Скрывать уже не имеет смысла: Сергей мертв. С Антоном мы на грани развода, а носить это в себе у меня больше нет сил.
Мои родители – довольно пожилые люди. Вернее, теперь у меня только отец. Мама умерла, когда я была в восьмом классе. Примерно через семь месяцев после ее смерти мы с отцом поехали в подмосковный интернат. Оказывается, мои родители часто ездили туда, чем-то помогали. Мой отец пошел к директору, а я вышла из машины и бродила по территории интерната. Была середина сентября, бабье лето, погода прекрасная. Я сидела на скамейке и наслаждалась загородной природой, когда ко мне подошел парень на пару лет старше меня. Он заговорил о чем-то – сейчас уже и не помню, о чем, но заговорил так, как будто мы были много лет знакомы и давно дружили. Мы говорили, смеялись, потом познакомились и обменялись адресами, договорились писать. Он мне сразу же понравился: крепкий, сильный, красивый. Всю дорогу домой я думала о нем. И решила, если он напишет, буду переписываться с ним. Через четыре дня пришло письмо. Не поверите! Когда я вынула его из почтового ящика, я целовала конверт от радости. Сергей не писал, как тяжело ему жилось в интернате, а во многом находил что-то смешное, и всегда веселил меня. После интерната он ушел служить в армию, и мы по-прежнему переписывались. Это он посоветовал мне поступать в строительный институт. Сказал, что они с друзьями тоже собираются туда после армии. Я мечтала стать художником, хотела поступить в Строгановское училище, но не чувствовала в себе достаточно сил для учебы там, поэтому совет Сергея был весьма кстати. Тем более что я хотела быть как можно ближе к нему, так как с первой минуты любила его. Все получилось, как мы и планировали. Оказавшись в одном институте, мы начали встречаться, особо не афишируя наши отношения. Нам было хорошо вдвоем, и мы избегали общества других людей. Наша связь была больше, чем любовь: мы чувствовали настоящее родство. И Сергей, который познал одиночество сироты, оберегал наши отношения от посторонних.
Наша встреча, наверное, не была случайной, а предопределена свыше. Позже вы поймете, почему. До сих пор помню, как он мне понравился с первого взгляда, как забилось сердце при виде его, как замирало дыхание, когда он оказывался рядом. Это была любовь, настоящая, на века. Мне казалось, что я ослепла: кроме Сергея я ничего и никого не видела. Мир сиял красками, лишь когда он был рядом, да еще как сиял! Мы встречались, бродили, гуляли, целовались и любили. Казалось, вот оно, счастье! Ничто не могло разлучить нас. И хотя Сергей был детдомовский, мой отец не стал бы препятствовать нашему браку, он был пожилым и не меркантильным человеком, его не пугал жених провинциал. На четвертом курсе я узнала, что беременна. Что сталось с Сергеем! Как он был счастлив, как он радовался, что станет отцом! Мы решили расписаться. И пошли на поклон к отцу. Я представила Сергея. Было видно, что отец одобрил мой выбор. Когда мы сидели за столом, он спросил, как мы познакомились. И я напомнила отцу, как мы ездили в интернат, и что именно там и произошло наше знакомство с Сергеем.
Отец выслушал наш веселый рассказ, и… у него случился сердечный приступ. Когда его грузили в карету скорой помощи и пытались надеть маску с кислородом, он прошептал мне посиневшими губами: «Аннушка! Сергей – твой брат. Мы тебя удочерили. Мальчика мы не могли взять: боялись плохой наследственности. Мы просто помогали материально ему и интернату. Ты не можешь выйти за него замуж!»
Отца увезли, но лучше бы со мной случился инфаркт, лучше бы я умерла на месте, а лучше бы вообще не рождалась на свет! Оказывается, та тяга, та любовь, которую мы испытывали, была зовом крови. Наши прекрасные отношения – инцест. А наш ребенок – плод страшного греха!
Как вообще такое могло произойти?! Почему в тот день в интернате ко мне подошел именно Сергей? И почему это обычное знакомство переросло в любовь? За что судьба нам подготовила такой страшный «сюрприз»?! Мало того, что мы были лишены родителей, близких, мы, не ведая того, вступили в греховную связь. А наше дитя? Как я ждала его, как любила! Но каким бы родился этот ребенок с генами от самых близких родственников? Разве я могла родить ребенка от собственного брата? Страшнее этого ничего не могло в жизни случиться.
Я отложила свадьбу из-за болезни отца и ничего не сказала Сергею: он бы этого точно не пережил. Я сама тогда хотела наложить на себя руки, но у меня был долг перед больным отцом. Я рассталась с Сергеем, не объясняя причин. Сделала аборт и кое-как начала жить сначала. Но до сих пор прозябаю «кое-как».
– А Антон?
– Антон подвернулся вовремя. Я была в депрессии, училась по инерции, жила из последних сил. И тут Антон. Сильный, крепкий, влюбленный. Я ухватилась за него в надежде спастись. О Сергее старалась не думать. Моя любовь к нему не утихла, но к ней примешалась брезгливость. Поэтому я всячески избегала его и пыталась жить заново, но до сих пор я живу теми чувствами, теми переживаниями, борюсь со своей любовью, проклиная и ненавидя себя и его. Без конца анализирую и возмущаюсь, за что жизнь так жестока с нами, за что она наказывает нас?! Поэтому у меня не было ни времени, ни сил строить отношения с Антоном. К счастью, он принял меня такой, какая я есть, и не пытался переделать. И хотя формально он самый близкий мне человек, он так и не стал таковым. Я не пустила его в свое сердце. Мы прожили почти девять лет, но я никогда не смогла почувствовать даже сотой доли того, что испытывала к Сергею. Я надеялась родить от Антона. Возможно, это избавило бы меня от мыслей о Сергее и нашем неродившемся ребенке. Но и здесь мне не посчастливилось. Видимо, из-за аборта я не могу иметь детей.
– Но как случилось, что вы вышли замуж именно за Антона? Он ведь был близким другом Сергея. Как могла произойти эта встреча?
– Позже Антон рассказывал, что это Сергей указал на меня и сказал: «Смотри какая девушка! Может, познакомимся?» А когда Антон направился ко мне, Сергей под каким-то предлогом ушел.
– Зачем он это сделал? Ведь это больно видеть свою любимую замужем за другим.
– Сергей решил, что лучше этим другим будет его друг, чем какой-то посторонний человек. Таким образом, он мог хоть иногда меня видеть. Только эти встречи сводили меня с ума. Он ведь не знал подробностей и продолжал любить меня как свою бывшую девушку.
– Может, стоило рассказать ему обо всем?
– Нет. Эта правда так ужасна. Она бы лишила его призрачной надежды вернуть меня. Я не хотела, чтоб он проклял наши отношения и как-то сорвался.
– Но ведь он все же сорвался: играл в казино, сбил человека, попал в тюрьму.
– Да. Поэтому я и предложила Антону развестись. После известия о смерти Сергея я не перестаю винить себя за то, что с ним произошло. Больше меня в этой стране ничто не держит. Я хочу уехать в Испанию, перевезти отца поближе к солнышку. Ему уже восемьдесят три. У меня в Испании дом и неплохая клиентура – дизайнеры везде нужны, а иностранцам нравится наш русский подход к уюту.
– Отец рассказывал вам о том, как удочерил вас? Может, ваше родство с Сергеем – ошибка?
– Нет. После инфаркта он напрочь забыл, что спровоцировало болезнь. Дома я перерыла бумаги и нашла свое свидетельство о рождении. Моя фамилия до усыновления была Павлова. У Сергея была такая же. Отчество – Ивановна, а у Сергея – Иванович. Это подтвердило слова отца, и я не стала беспокоить его вопросами.
– А вы не пытались найти своих настоящих родителей? Узнать, откуда вы и почему оказались в детском доме?
– Нет. Наверное, мы оказались в детдоме не от хорошей жизни. Но с меня довольно «сюрпризов». Больше я не готова принимать трагические перипетии своего прошлого.
– Но в свидетельстве о рождении было написано, где вы родились. Вы запомнили это?
– Вам-то это зачем? Это на ваши отношения с Антоном никак не повлияет.
– Я ведь журналистка и привыкла докапываться до сути. Так вы запомнили?
– Вы просто клещ!
– Спасибо! И…
– Деревня Черемуха, Липецкая область, – ответила она.
– Не волнуйтесь, я не буду вредить вам.
– Все самое страшное со мной уже произошло, – грустно сказала Анна.
– А почему вы не искали Антона, когда он исчез?
– За несколько дней до этого я сообщила ему, что хочу получить развод, что люблю другого и хочу уехать из страны.
– И как он это воспринял?
– Почти не удивился. Ему, наверное, несладко со мной жилось. Я не особо старалась быть хорошей женой.
– Понятно. Только вам все равно нужно найти Антона, иначе вы не сможете развестись.
– Да, наверное. Я хотела бы знать, что с ним все в порядке.
– Я тоже, – вздохнула я. – Можно мне ваш телефон? Вдруг потребуется ваша помощь.
– Да, конечно, – она продиктовала свой номер.
– Удачи вам! Пусть вам повезет на новом месте! – пожелала я.
– Спасибо! И вам удачи!
Я ушла в свою комнату и остаток ночи в полудреме размышляла над услышанным. С одной стороны, я испытывала облегчение от того, что мой мужчина почти свободен. С другой – как жаль, что он даже не подозревает о том, что он «мой мужчина». В-третьих, я была потрясена трагедией, произошедшей с Анной и Сергеем. В-четвертых – что делать дальше?
К утру я решила: раз уж я настоящий журналист, то должна непременно во всех делах докапываться до сути. История Анны хоть и полна совпадений, до конца фактами не подтверждена, поэтому нужно их отыскать и подтвердить или опровергнуть ее. И хотя после смерти Сергея любой расклад не имеет значения, мой любопытный мозг не даст мне покоя, пока я не узнаю все подробности этого дела. Конечно, это никак не относится к моему расследованию. Более того, уводит совсем в другую сторону, и все же сейчас я займусь им. И потом меня беспокоил один вопрос, который я решила задать друзьям Сергея.
После почти бессонной ночи я спустилась в гостиную. Там Антонина Дмитриевна вытирала пыль.