Максим посмотрел на Виталия.
– Черт! Я так и знал, что ты меня достанешь, – сказал он мне. – Да, оно у меня.
– Принеси, – сказала я.
– Оно у меня дома.
– Виталий, что за ребячество?! Если оно в офисе, принеси его. Если дома, то пошли за ним, сейчас же! – приказал Антон.
– Ладно. Оно в офисе. Сейчас принесу, – Виталик зло посмотрел на меня.
Через несколько минут он принес свидетельство и положил перед Антоном.
– Что дальше? – обратился Антон ко мне.
Я рассмотрела документ. Так и есть! Почти незаметное исправление: месяц июль исправлен на январь. Цифру семь несложно исправить на единицу. А там, где «июль» был написан буквами, стояла жирная печать, и прочитать месяц было невозможно – разве что сильно присмотревшись и если знать, что искать. Думаю, что эта неаккуратность и натолкнула Виталия на мысль исправить цифры, изменив тем самым дату смерти.
– Ты изменил месяц смерти. Зачем?
– Мне нужны были акции Сергея. Хотел побыстрее откупиться от Алены.
– Вот результат твоей расхлябанности! – сказал Антон Виталию, – Помнишь, как мы поссорились после твоего первого загула? Женился – так живи, как человек! А если не можешь – не женись. У тебя друг умер, а ты документы подделываешь.
Виталий не поднимал головы и что-то чертил в своем блокноте.
Антон отвлекся, раскладывая свои бумаги. И тут я услышала:
– Смотрю, ты как обычно – время зря не теряешь. Вон Антон как сияет! И здесь преуспела? – злобно прошипел Максим.
Я даже не успела расстроиться по поводу услышанного, как Максим получил такую затрещину от Антона, что послышался гул. От такого атланта получить по физиономии – дело рискованное.
– Это была последняя капля, – четко произнес Антон, – ты уволен!
– Ты не можешь меня уволить, – сцепив зубы, сказал Максим, – мы акционеры с равными долями.
– Были, пока ты не продался рейдерам и не начал нечистоплотную игру против своей же компании. Что они тебе посулили? Место супер-супервице-президента компании или что-то подобное? Максим, я предупреждал тебя, что твои нездоровые амбиции когда-нибудь сыграют с тобой злую шутку. Вот и доигрался! Неужели ты думаешь, что получишь какой-то значимый пост у захватчиков? У них что, своих командиров нет? Они используют тебя, предателя, и вышвырнут вон. Чем тебе плохо было с нами? Мы были единой командой, близкими друзьями, работали на общее благо. А ты спустил все в унитаз за просто так, ради каких-то фиктивных почестей, ради собственного эго. И еще, предупреждаю обоих: только вякните что-нибудь на Настю или просто недоброжелательно посмотрите на нее! Я вас по стенке размажу.
Я растрогалась до слез. Мой дорогой, неповторимый Антон! Мой защитник!
Виталик приподнял бровь и показал мне жестом: «во, молодец!». Я сложила руки на груди и закатила глаза, давая понять, как мне хорошо.
– Я что-то не понял про «захватчиков», – опомнился Виталик.
– После покушения на меня я вынужден был скрываться. Пока томился в засаде, вспомнил о провокациях на стройке. Почему-то раньше я не придавал им значения. Подумал, что это выглядит как начало забастовки. Хотя, я считаю, для этого нет оснований. Эти приемы очень похожи на рейдерские. Вспомнил, как Максим заверил меня, что нет повода для беспокойства, и как усыпил мою бдительность. Кто у нас директор аналитического отдела? К кому стекается информация о происках конкурентов? Почему этот кто-то ничего не сообщал мне? Мой секретарь принесла мне несколько любопытных документов. Можете ознакомиться с их копиями. Из них следует, что акции Максима уже принадлежат какой-то новоиспеченной компании «Главстройсервис», что часть прибыли ушла на счета этой компании. Одно не пойму: каковы твои мотивы, Максим? Неужели только амбиции?
– Можно я отвечу на эти вопросы? – предложила я.
– Конечно!
– Предупреждаю, вас еще ждет немало неприятных сюрпризов.
– Послушаем, – ехидно произнес Максим, держась за ухо.
– Мне известно, что Максим всеми силами пытался добыть акции Сергея, теперь понятно, зачем: чтобы у «Главстройсервиса» была половина акций вашей компании. Тогда бы им было бы легче завоевать вас.
– Виталий тоже этого добивался, – возразил Максим.
– Виталий больше путался под ногами, подделав свидетельство о смерти, – сказала я. – Вы же, Максим, были настроены серьезно!
– Мы уже поняли! Только зачем? – спросил Виталик.
– Сейчас я вам расскажу страшную тайну, – предупредила я.
– Давай уже, не томи! – храбрился Максим.
– Руководитель компании «Главстройсервис» Кирилл Стеклов – любовник Максима! – выпалила я и оглядела присутствующих.
Антон и Виталий окаменели.
– Да ты че? – выдохнул Виталий спустя несколько минут.
– Разве вас не настораживало, что Максим вообще не интересуется женщинами? Что у него нет семьи?
– Сука! – приподнялся Максим, но встать побоялся.
– Я понимаю, это вещи интимные. О таком вслух не говорят. Но это любовник Максима. Кирилл пытался убить Антона. Зачем? Нервы сдали? Решил, что так будет проще захватить «Росстрой»? Но он проиграл как раз из-за покушения. Не случись его, Антон долго бы не знал о готовящемся захвате. А так начал факты состыковывать, документы проверять. Говорите, Максим! Нет смысла отпираться.
– О чем говорить, детка? Я знать ничего не знаю. Документы Антона – липа. У вас нет доказательств!
– Вы так думаете? У нас есть и другие документы. Вот, например, фото вашего любовника. Так он теперь выглядит после признаний. – Я протянула Максиму фотографию, подаренную напоследок Дороховым. – Конечно, это не наши методы. Но если вы вынудите…
Максим посмотрел на фото, побледнел и обхватил голову руками:
– Дурак, какой дурак! Я ведь предупреждал его, предупреждал не делать этого! Но он считал, что если Антона не станет, то «Росстрой» автоматически будет у нас в кармане. Вот к чему это привело.
– Почему же он не убил его?
– Он думал, что убил. Думал, что Антон сгорел в доме деда.
– Значит, это вы подсказали Стеклову, где может находиться Антон? Больше ему неоткуда было это узнать. – Максим молчал. – Ваше молчание подтверждает вашу причастность к покушению.
– Иди ты к черту со своими догадками! Я вам больше ничего не скажу.
– Если вы не скажете, то Стеклов уже достаточно наговорил.
– На него давили. Поэтому он оговорил и себя и меня, – ответил Максим.
– Максим, нам и так все понятно. Скажи только, почему? Ты ведь мог легально выйти из дела, раскрутить «Главстройсервис» – с твоими мозгами это несложно. Почему ты пошел криминальным путем?
– Вы не поймете, – как-то устало сказал Максим.
– Мы можем попытаться.
– Это из-за наших отношений с Кириллом. Он меня видит не так как вы: занудой, «ботаником», карьеристом. Вы бы никогда не дали мне вырасти до должности генерального. Кирилл всегда восторгается мной, моим умом, даже моей внешностью. Он считает, что я могу возглавить фирму и привести ее к невиданным горизонтам. Рядом с ним я масштабная личность. А с вами – лишь друг с массой недостатков.
– Ты ошибаешься! Мы все знаем, насколько ты умен, и ценим твой вклад в компанию. А недостатки есть у нас у всех. Твои были вполне терпимы. Прекрасно, что Стеклов так ценит тебя, но ты не ответил на мой вопрос: почему ты не раскрутил «Главстройсервис» легально?
– Честно? Я устал. Поднять компанию с нуля у меня уже не было сил, но я не хотел разочаровывать Кирилла. Он ведь так в меня верил!
– Да… Не знаю, что и сказать, – сказал Антон.
– Я потрясен! – проговорил Виталик. – Что же теперь делать?
– Максим уволен. С Кириллом пусть разбирается полиция. Думаю, им удастся его расколоть. Сейчас он слишком слаб, – подвел итог Антон.
– Мне вы ничего не пришьете, – заверил нас Максим.
– Возможно.
– И пока еще у меня есть акции, я вправе принимать решения в «Росстрое», – возразил Максим.
– Решение вправе принимать тот, у кого контрольный пакет акций, – поправила я его.
– У нас у всех равные доли, – уточнил Виталик.
– Не совсем. У Антона – пятьдесят процентов! – выпалила я.
– Как? Откуда? – даже Антон удивился.
– Тебе их Сергей подарил. Ведь по Уставу можно дарить акции кому захочешь?
– Да, можно, – подтвердил Виталий.
– Надеюсь, ты не переметнешься на сторону Макса, чтоб уравнять наши силы? – спросил Антон Виталика.
– Да не дай бог! – Виталик даже руками замахал.
– Ну и чудно! Ты согласен с его увольнением?
– Абсолютно! – подтвердил Виталик.
– Значит, большинством голосов ты, Максим, уволен! Прошу покинуть помещение.
Максим вышел из-за стола и напоследок прошипел:
– Уроды!
Антон приподнялся. Тот ретировался за дверь.
– Да, дела… – проговорил Виталик.
– Сейчас нам нужно прошерстить все бумаги Максима, поднять все бухгалтерские отчеты. Просчитать, какой урон мы понесли за это время, разработать стратегию по возвращению компании в строй. Виталий, свяжись с брокером. Узнай, не попали ли наши акции на биржу. Если да – выкупаем любой ценой. В общем, за работу!
– А я займусь своей работой, если не возражаете, – сказала я. – Антон, я сейчас напишу статью о покушении и о происках Кирилла Стеклова и Максима. Это не повредит «Росстрою»?
– Наоборот, будет весьма кстати! Если акции попали на биржу, то после статьи они подешевеют, и мы сможем купить их по доступной цене. Если не попали, то статья вынудит правосудие разобраться теперь уж наверняка с этим делом. Да, Максиму сейчас не позавидуешь. Вот же идиот! – в сердцах сказал Антон.
– Влюбленный идиот! – поправил его Виталик и захихикал. – Ну кто бы мог подумать, Макс – гей! Я еще долго не смогу опомниться.
– Это все, что тебя потрясло? – насмешливо спросил Антон.
– Честно?! Это меня поразило так, что даже проблемы с компанией отходят на второй план. Эти проблемы мы утрясем. Я не сомневаюсь. А вот Макса уже не исправишь.
– Да успокойся ты уже! Давай «оздоравливать» «Росстрой».