Спустя три-четыре дня лошадь преодолевает последнюю дюну, лежащую у них на пути. Маха берёт руку мужа в свою. Перед ними расстилается величественная река, на берегах раскинулись поля сочных злаков. Небо наполняют самые разные птицы. Горизонт усеян скромными сельскими домиками.
– Это прекрасно, – ахает Маха.
В ту же ночь, в тепле и под надёжным кровом дома, рождается их сын. Хаатим приносит жене миску тёплой похлёбки и целует её в лоб.
– Хаатим, тебе нравится имя, которое я выбрала? – спрашивает Маха.
– Ну конечно, – отвечает он. – Ты ведь ни на секунду не усомнилась в том, что мы выйдем из Пещеры. Только благодаря твоей вере в высшие силы и в нас самих делим мы теперь радость от рождения этого ребёнка и от нашего нового дома.
– Есть такое слово, – продолжает Маха, – чтобы передать величие веры. Красивое, поэтичное слово. Прекрасное имя для прекрасного младенца.
Хаатим улыбается – почти такой же широкой улыбкой, какая была в Пещере у ковра.
– Пусть он услышит своё имя голосом матери, тем голосом, что он услышал первым. – И Хаатим снова целует в лоб жену.
Маха прижимает к себе сына, устремляет взор во тьму, и в глазах её горит любовь.
– Добро пожаловать в этот мир, сынок. Мы назовём тебя Аладдин.
– Это призрак? – ужасается Маха.
– Это не призрак! – кричит Хаатим. – Мы летим на самом сказочном ковре из всех ковров Аграбы – на ковре-самолёте!
Билли Темплтон подняла глаза от книги. История так захватила её, что сердце громко стучало. Билли пришлось оглядеться, чтобы напомнить себе, что она по-прежнему сидит за угловым столиком в лаборатории Бунзена и Бикера. Эта стилизованная кафешка занимала часть фойе здания имени Фрэнка Уэллса, где базировался Архив «Студии Уолта Диснея». Из колонок звучала песня из «Русалочки». В принципе, даже её было достаточно, чтобы понять, где находится Билли.
Юноша за стойкой по имени Престон – с виду студент, подрабатывающий здесь бариста, – расставлял в крутящейся витрине кейк-попсы в виде голов Микки-Мауса. Заиграл «Чудесный мир» [Whole New World– песня из мультфильма «Аладдин»], и он начал тихо подпевать, ужасно фальшивя. В окно было видно небо странного коричневатого оттенка, который ему придавал дым от лесных пожаров. Именно из-за них все школы в округе закрыли, а детям рекомендовали не выходить на улицу. Папа Билли работал в здании напротив, крышу которого удерживали статуи семи гномов.
Мгновение девочке казалось, что она оказалась внутри сказки. От полёта на волшебном ковре до сих пор кружилась голова.
Вдруг внимание Билли привлекла группа людей, пересекающих фойе. Они шли подозрительно близко друг к другу, а значит, скорее всего, пытались укрыть от любопытных взглядов кинозвезду. Девочке стало интересно, кто же там. Сюда часто приезжали известные актёры как на встречи, так и для съёмок. Папа разрешил Билли посидеть в кафе за книгой или помочь Бекки в Архиве, но строго-настрого запретил кого-либо беспокоить, особенно знаменитостей. Но это не значило, что ей нельзя хотя бы поглазеть!
– Она снимается в новом фильме по комиксам «Марвел», – сказал Престон.
Щёки Билли вспыхнули.
– Я попалась?
– Да ладно, мне тоже интересно! На прошлой неделе видел парня, который играет Железного человека.
– Лоферы на босу ногу, – кивнула она.
– Тоже была здесь?
– Бекки, которая заведует Архивом, иногда разрешает мне посидеть в читальном зале.
– Никогда туда не заглядывал.
– Там очень круто! – сказала Билли. – Бекки здесь главный архивист, так что показывала мне кое-что из коллекции. В Архиве собрана вся история студии: сценарии, книги, записи со встреч рабочих групп, которые разрабатывали сюжеты мультфильмов. Столько всего! А в кладовой, за которую отвечает парень по имени Кевин, хранятся разные предметы со съёмок, реквизит и всё такое.
– Всегда было интересно, что там.
Билли не придумала, что ещё сказать, поэтому вернулась к книге.
– О нет! – воскликнула она вскоре и смущённо подняла глаза. Бариста смотрел на неё. – Прости! В пещере появился огромный паук.
– Он хочет их съесть, – сказал он.
– Стой. Что? Ты читал эту книгу?
– Я читал все книги, которые выходили у «Диснея». Некоторые по несколько раз. Скоро там ещё появится... Ну, скоро сама узнаешь. О, и не пропусти сказку о Чернобоге.
– Чернобог? – переспросила Билли.
– Не знаешь? Демон из «Фантазии».
Билли припоминала что-то такое, но ей хотелось поскорее вернуться к чтению. Она мотнула головой, отвернулась от Престона и сосредоточилась на книге.
Правда, на этот раз постаралась держать в голове, что не одна здесь, и не издавать лишних звуков.
2Охотник за духами
Своды капеллы простираются высоко над головой. Когда Беттина встаёт с органной скамьи, последние ноты ещё висят в воздухе. Пахнет ладаном и воском. Несмотря на плохое зрение, его Беттина видит хорошо всякий раз, как он является. Он огромен. Каждый шаг – как два-три человеческих. Беттина зовёт его про себя «Глаза». Настоящий великан, вдвое выше взрослого мужчины. Точно воздух из кузнечных мехов, вырывается из ноздрей дыхание. Точно паруса на ветру, хлопают крылья.
Беттина осторожно движется ему навстречу. Одно мгновение – и ей конец. Но невзирая ни на что, Беттина тянет к нему руку. Глаза отстраняются. Не потому, что боятся боли, – скорее боятся человека. «Всё хорошо. Я не причиню тебе вреда», – тихим голосом успокаивает великана девочка.
Она дотрагивается до толстой шкуры на правом крыле. Оборачивается на Мирославку, своего друга, который стоит в паре шагов от них. Миро куда более насторожен, чем Беттина.
– Вот сюда вошло копьё Охотника. Видишь надрез?
Мальчик-звонарь подходит ближе. Осматривает место.
– Никуда не уходи, – тихо говорит паренёк и исчезает.
Беттина остаётся с Глазастым наедине. Он просто невероятных размеров.
Девочка пробует заговорить.
– Это здорово, что тебе нравится моя музыка. Я всегда так рада, когда вижу тебя за окном во время игры. – Беттина вытягивает ладони и делает вид, будто играет на органе.
Глаза понимающе опускают веки.
Беттина изображает горную вершину и тыкает пальцем в гостя. Тот в ответ прикрывает глаза, как бы говоря: «Да, я живу на вершине чёрной скалы, далеко-далеко отсюда».
– Тот человек, который ранил тебя на кладбище... Он хочет убить тебя, – говорит Беттина. Как это показать руками, она не может придумать и печально опускает голову. Наконец поднимает озадаченный взгляд на Глазастого. – Они всё подстроили, мы сами слышали.
Великан кивает. К удивлению Беттины, бесформенный рот раскрывается и исторгает вздох.
– Зна-а-аю.
Так он разговаривает!
Тело Беттины охватывает дрожь. Глазастый умеет говорить!
– Я Беттина, – говорит органистка.
– Чернобог, – слово выкатывается из громадного зева, словно каменная лавина.
Перед мысленным взором Беттины живо встаёт вчерашняя ночь, когда они вместе с Миро подслушали тот роковой разговор.
Сквозь высокие витражи капеллы косо падает лунный свет. На бледные каменные плиты пола, на деревянные панели стен ложится тонкая паутинка теней. Беттина сидит на скамье перед громадой церковного органа. Перед ней взбегают вверх три ряда клавиш. На уровне глаз регистровый пульт: с десяток рычажков, которыми переключаются тембры. Под подошвой кожаных сандалий – длинные педальные клавиши, похожие на бурые языки. Иногда со стороны кажется, будто Беттина по ним прямо танцует. Органная музыка разносится громким эхом по капелле – кажется, будто играет целая дюжина музыкантов. К сводам над головой возносятся один за другим то резкие аккорды, то мелодичные переливы. Музыка просачивается сквозь толстенные трёхсотлетние стены и грохочет по длинным пустым галереям. В тесных кельях, где когда-то жили монахи, сегодня ютятся мальчишки и девчонки. Дети, о которых не смогли позаботиться родители, находятся здесь на попечении братьев и сестёр ордена. Игра Беттины на органе помогает детям заснуть, поэтому директриса разрешает Беттине играть поздно ночью.
Но на самом деле Беттина играет не для детей – таких же, как она сама, – и не для директрисы. На самом деле Беттина играет для него. Стоит музыке зазвучать, как через пару минут появляется он. Вот уже несколько месяцев так. Даже со своим плохим зрением Беттина не может не замечать в окне пары глаз, горящих красным. И каждый с подушку. Кроваво-красные, с чёрными зрачками, и зрачки – что блюдца.
Когда Беттина увидела их впервые, она закричала и убежала. Во второй раз продолжила играть, но трясло её так, что она не попадала по педальным клавишам. И пока играла, глаза оставались на месте. Вот и сейчас они смотрят на неё со странной симпатией, даже с одобрением. Как смотрел бы заботливый друг.
Беттина чувствует за спиной новый запах, и великан моментально исчезает. Девочка вообще чувствительна к запахам, звукам, вкусовым ощущениям. Она уже знает, кто там. Мыться Мирославка не любит. Не хочет, чтобы другие видели его странно выгнутую спину, кривовато посаженную голову. Сюда он вошёл через потайную дверь сразу за органной скамейкой. Дверь выходит на лестницу, а та ведёт на верх колокольни. Там мальчуган и обитает. Его работа – каждый час отбивать время на колоколах.
Беттина с Мирославкой друзья. Беттина учит мальчика петь. У него чудесный голос. Глаза у Беттины слишком чувствительны к свету, хорошо она видит только в сумерках. Днём же прячет глаза за толстенными стёклами. Круглые стекляшки обмотаны ржавой фортепианной струной, которая крепится за ушами, – нелепое приспособление, предмет всеобщих насмешек.