Он тоже получал от своего вранья огромное удовольствие. Мне интересно, действительно ли это он так складно врал или они на Среднем Западе все настолько вежливые и учтивые, что никто не осмелился спросить у Джона, почему он на поминках своей тети с окровавленной рукой?
Примерно в это же время Гейси вступил в местное отделение Ордена Лосей[82]. Его любовь к разного рода братствам не давала ему покоя. Позже его представили в Клубе Веселого Джокера – группе клоунов-любителей, которые участвовали во всех мероприятиях под управлением Ордена Лосей, от парадов до представлений для больных детишек. Так появился на свет Клоун Пого.
Что-то мне подсказывает, что музыканты из группы Kenosha Kickers в фильме «Один дома» давали регулярные представления в старом лосином клубе!
Больные дети были любимцами Гейси, и, по общему мнению, он был прекрасным клоуном. Он выступал с профессионально сделанными марионетками в виде своего любимого скунса. Его шутки были безупречны, самой популярной из них была про невидимую собаку. Во время представлений Гейси использовал грушу с водой, которая соединялась трубочкой с его штаниной. Если дети не верили словам Гейси о том, что рядом с ним невидимая собака, он давил на грушу и говорил детям, что они так обидели собаку, что та помочилась на пол.
Еще у него был мешок с растаявшими шоколадками – на тот случай, если дети по-крупному обидят невидимую собаку.
Гейси говорил, что его альтер-эго клоуна действовало на него как внутренний транквилизатор. Клоунские штучки поднимали ему настроение. Он расклеил на стенах своего дома картины с грустными клоунами – по его словам, они вызывали у него внутри теплые чувства. Но все-таки клоунады было недостаточно, чтобы справиться с теми желаниями, чей напор Гейси уже начинал чувствовать внутри.
Мне нравится в жанре true crime, что там есть вещи, которые действительно выходят за рамки. Превращение Гейси в персонажа криминальной легенды похоже на рождение древнего монстра в фольклоре. Джон Уэйн Гейси, как Эд Гин и Ричард Рамирес, стал в итоге таким совершенным воплощением зла и хаоса, что образ Пого теперь выжжен в нашем коллективном бессознательном. Он стал настоящей иконой.
Гейси после убийства Тимоти Маккоя стал чаще колесить по улицам Чикаго в поисках однополого секса. Естественно, это начало осложнять его брак. После пары десятков ссор, вызванных отсутствием секса в отношениях между супругами, Гейси признался, что он бисексуален, и жена покинула его навсегда. Теперь, когда дома у Джона Гейси не осталось никого, кто как-то мог сдерживать темные порывы, в его жизнь стала проникать иная, фантастическая реальность. В отличие от многих других серийных убийц, вроде Теда Банди, чьи деяния объяснялись внутренними образами туманных демонов, Гейси сам написал о себе историю, целью которой было как раз объяснение мотивов его преступлений. Героем истории выступал прожженный детектив по имени Джек Хэнли.
Джек Хэнли звучит как имя персонажа, которого могли бы сыграть в очередном выпуске Saturday Night Live.
Согласно тому, что Гейси рассказывал психиатрам спустя годы после своего задержания, Джек Хэнли был личностью, в которую он превращался, когда выходил на охоту за жертвами. Этот характер был создан Гейси по образу полицейского, с которым он был лично знаком, когда еще работал поваром в фастфуде. Хэнли был крутым парнем, детективом под прикрытием, который защищал улицы от хулиганов, мошенников и воров. Гейси, надев на себя этот образ, любил запугивать и унижать торгующих телом мужчин из северной части Чикаго, а иногда мог и бесплатно воспользоваться их услугами. Хэнли также служил для Гейси средством отстраниться от своей настоящей личности. По словам Гейси, он думал, что фигура Хэнли защищает его самого от слухов, потому что он не мог допустить, чтобы кто-то сказал мэру: «А этот клоун Пого – педик!»
По мере того как Гейси все чаще выходил на улицы, а ненависть к себе все больше захватывала его сознание, в нем начала формироваться еще одна личность, которую он называл «Другой парень». Эти личности олицетворяли разные стадии желаний Гейси. Когда Гейси напивался до чертиков, его страх улетучивался и на арену выходил Джек Хэнли. Затем, когда ярость и желание становились в нем слишком сильными, он, по словам Гейси, отключался и теперь именно «Другой парень» толкал его на убийство. Говорил он правду об этих переключениях личности или нет, мы уже не узнаем, но по причине этих «отключений сознания» многие убийства Гейси остаются до сих пор нераскрытыми. К примеру, через два года после Тимоти Маккоя Гейси задушил еще одного подростка – чье имя так и осталось неизвестным – и закопал его тело возле площадки для барбекю на своем заднем дворе. Единственное свидетельство этого преступления – пятно на ковре в спальне Гейси, оставленное трупной жидкостью, которая вытекла из носа и рта убитого мальчика. «Другой парень» не смог вспомнить ни одной детали о случившемся, даже после того как Гейси признался в других убийствах.
Вне своего дома, в глазах соседей, Гейси выглядел как человек, у которого есть все. Об уходе жены он никому не говорил, его фирма зарабатывала реальные деньги, обеспечивая его почти двумя сотнями тысяч долларов в год. Чтобы похвастать своим благосостоянием, Гейси каждое лето устраивал у себя пышные тематические вечеринки – от гавайской до ковбойской. Иногда на них даже приходила его жена, чтобы показать, что у них все «в порядке».
Хм-м-м, интересные темы у вечеринок явного «не гея» Джона Уэйна Гейси.
Дела Гейси на политической арене тоже складывались блестяще. Демократ с девятнадцати лет, он был помощником начальника участка на выборах чикагского олдермена[83] еще в 1960 году. Спустя десять с лишним лет Гейси решил снова попробовать себя в чикагской политике. Он начал с того, что добровольно участвовал в различных выборных кампаниях, неустанно работая над своей репутацией перспективного политика Северного Чикаго, не забывая одновременно развивать и свой строительный бизнес. За несколько лет Гейси накопил достаточно политического веса и уважения, чтобы получить привилегию открывать ежегодный парад в честь Дня Конституции Польши[84], что было очень престижно для любого местного политика. В течение трех лет он исполнял свою роль с поистине военной точностью. В 1978 году он даже имел честь принимать первую леди Розалин Картер в качестве специального почетного гостя (всего через год после того, как миссис Картер встретилась с лидером секты и организатором массовых убийств Джимом Джонсом в Сан-Франциско, чтобы отдать дань уважения его социальной работе). До самого дня своего ареста Гейси рассказывал людям, что они с первой леди – близкие и задушевные друзья.
Эврика! Розалин Картер на расстоянии одного человека от Джимми Картера, а что любит Джимми? Арахис! Кто еще любит арахис? Люди на карнавале. Кто работает на карнавалах? Клоуны! Все сходится, народ!
Розалин Картер до сих пор для меня знаменитость, с которой жена мне разрешила бы переспать.
То, что Гейси был хвастуном и болтуном, ни для кого не было секретом, но он по-прежнему пользовался популярностью в районе. Его хвалили как местного бизнес-лидера, который дает молодым людям возможность заработать и платит им честные деньги за честную работу. Никто не подвергал сомнению его добродетели, даже когда его сотрудники стали бесследно исчезать.
Я гарантирую, что Джон Гейси политически обставил все так, будто он не убивал своих сотрудников, а создавал новые рабочие места!
Третья жертва Гейси, Джон Буткович, был одним из его сотрудников. Перейдя на работу к Гейси из соседнего хозяйственного магазина, Буткович так хорошо поладил со своим боссом, что их даже стали называть одинаковыми прозвищами: Большой Джон и Маленький Джон. Но когда Маленький Джон в 1975 году уволился и между ними начался долгий спор по поводу размера выходного пособия, людоедские импульсы Большого Джона вышли на поверхность.
Вечером 31 июля Гейси пригласил Бутковича в свой дом на Саммердейл-авеню, чтобы попробовать урегулировать спор мирным путем. Буткович пришел на встречу уже пьяным, да и Гейси успел набраться к этому моменту. Когда переговоры перешли в явно агрессивное русло, босс защелкнул на руках своего бывшего сотрудника наручники, и сознание Джона Гейси погрузилось во тьму. Проснувшись на следующий день, он обнаружил Бутковича мертвым на полу, шею Маленького Джона обвивала веревка. Гейси оттащил труп в гараж и залил бетоном, решив относиться к утилизации Бутковича, как к небольшому строительному подряду. Хотя полиция допросила его по поводу исчезновения сотрудника и даже установила ненадолго за ним наблюдение, у нее никогда не было достаточно оснований, чтобы связать его с пропажей человека. Тело Бутковича будет опознано первым, когда власти наконец обнаружат «кладбище без лицензии», как его игриво называл Гейси.
ЭТО НАРУШЕНИЕ СТАТЕЙ ГОРОДСКОГО ГРАДОСТРОИТЕЛЬНОГО КОДЕКСА, ДЖОН!
Пройдет почти год, прежде чем Гейси станет убивать снова, но уже весной 1976 года начался его кровавый карнавал из тридцати убийств, который и не думал закругляться, пока через два года не закончились места, чтобы прятать трупы. Четыреста гостей, пришедших на вечеринку «Дух 1976 года», где Джон встречал их в костюме толстого Джорджа Вашингтона, ходили по полу, под которым гнили уже девять тел.
Прямо как во время сорокалетнего юбилея настоящего Джорджа Вашингтона на его плантации!
Гейси использовал разные способы убийства, но обычно начинал дело с одной и той же хитрости. Пригласив жертву в дом, а затем ослабив ее бдительность при помощи выпивки или травки, он спрашивал, хочет ли его гость узнать, как гарантированно высвобождаться из наручников. Если мальчики вежливо отклоняли предложение, Гейси демонстрировал это на себе, успокаивая гостя. Он надевал наручники, а затем легко выскальзывал из них, хотя не показывал, как именно это делает. Но когда наручники защелкивались уже на запястьях доверчивой и любопытной жертвы, Гейси просто смотрел и улыбался. Недоумевающие подростки первым делом спрашивали, что те