– С ним-то я обязательно поговорю! – пообещал Бадринатх. – Я прямо скажу ему, что, доверив тебе предводительствовать нами, он при этом пренебрег своими обязанностями. Где это слыхано, чтобы кто-то осмелился поделить весь отряд на четыре группы, не принеся при этом жертву Кали и не послушавшись ее совета?!
– Значит, ты сам во всем и виноват! – воскликнул я, закипая от гнева. – Именно тебе поручено обращаться от нашего имени к Кали. Почему ты этого не сделал и сваливаешь все на моего отца? Клянусь Аллахом и его пророком Мохаммедом, да упокоится его душа в мире! Бадринатх! Ты обманул всех нас, а что касается отца, то помни, что я готов отомстить за каждое слово, сказанное против него.
– Молодой человек! – сказал Бадринатх устало. – Я не тот, кто любит ввязываться в глупые споры и ссоры. Свои горькие слова оставь для того, кто будет готов обидеться за них на тебя, меня же они не трогают. Надо признать главное – мы пренебрегли знаками Кали, вот и настал час расплаты. Покамест ее гнев лишь слегка коснулся нас, а что будет, если наших друзей подвергнут пыткам и они выдадут нас?
– Что же ты предлагаешь? – спросил я.
– Прежде всего надо как следует задобрить Кали достойными подношениями и смиренной молитвой, а затем сделать все необходимое для спасения Сарфраз Хана и нас.
– Молитесь! – сказал я. – Ты и отец знаете, как это делается. Я же подожду в сторонке.
Совершив обряды, отец и Бадринатх вернулись ко мне с радостными лицами, сообщив, что богиня, вопреки ожиданиям, послала им самые добрые знамения. Оставалось только выполнить ее волю. Перейдя к делу, я спросил:
– Бадринатх! Когда, ты говоришь, их взяли?
– Около полуночи.
– Их где-то держат взаперти, и днем освободить наших друзей не удастся. Можно было бы предложить взятку котвалю, но, говорят, он честный человек, так что и это у нас не выгорит. Когда их приведут на суд к котвалю?
– Точно не знаю, но сейчас спрошу, – сказал Бадринатх и вышел на улицу. Вскоре вернувшись, он сообщил: – Мне сказали, что котваль имеет обыкновение начинать вершить суд сразу после вечерней молитвы.
Через секунду и след наш простыл. Я долго бежал через какие-то улицы и сады, пока не оказался в своем караван-сарае.
На следующее утро все мы собрались в условленном месте в караван-сарае, где жил отец. После короткого совета мой отец сказал, что далее оставаться в Хайдарабаде нам просто опасно, и велел не мешкая выступить в путь.
Азима
Впрочем, судьбе было угодно распорядиться, чтобы перед самым отъездом из Хайдарабада я испытал еще одно удивительное приключение. Мы решили отправиться в дорогу утром следующего дня, чтобы купить в оставшееся время кое-какие необходимые вещи и приготовиться к путешествию. Я же, с согласия отца, отправился на ближайший базар, где хотел приобрести пару сапог, немного табаку и некоторые другие мелочи.
Когда я проходил под балконом большого и богатого дома, стоявшего неподалеку от караван-сарая в каком-то тихом, безлюдном переулке, то вдруг неожиданно услышал нежный, мелодичный голос: «Ради любви Аллаха, молодой господин! Ради любви Аллаха! Войдите в дом и спасите мою хозяйку!».
От удивления я остановился и огляделся по сторонам: кроме меня, в этот час в переулке не было ни единого человека. «Значит, это ко мне обращаются, что ли?» – подумал я и, бросив взгляд на балкон, поскольку голос доносился именно оттуда, увидел очаровательную молодую девушку.
– Кто ты? – спросил я, задрав голову. – Ты меня ни с кем не путаешь?
– Не важно, кто я, – ответила девушка. – Лучше скажите: вы проходили здесь вчера днем в компании двух ваших приятелей?
– Да, ну и что из этого?
– А то, – воскликнула девушка, – что моя хозяйка увидела вас и воспылала к вам страстной любовью!
– Прошу прощения, но я не вижу, чем я могу помочь ей, – ответил я довольно невежливо, ибо на память мне тут же пришли рассказы отца об известных случаях, когда вот такие красотки заманивали прохожих молодцов к себе в дом и, когда те, опьяненные страстью, теряли всякую осторожность, подмешивали в вино опиум или какую-нибудь другую отраву, а их сообщники убивали затем этих несчастных. Лучше не останавливаться! Приняв это мудрое решение, я двинулся было далее, но услышал вновь голос девушки, проникнутый, как мне показалось, настоящим горем и отчаянием.
– Господин! Ради всего святого, помогите моей госпоже, иначе она погибнет! Молю вас – войдите в дом!
В нерешительности я остановился на месте и, послав в душе свою осторожность к шайтану, решительно распахнул дверь и вошел внутрь, успев успокоить себя мыслью, что я опытен, силен и хитер и могу без особого риска полюбопытствовать, какое испытание готовит мне Провидение и не окажется ли оно и впрямь приятным и счастливым.
– Послушай, ты! – сказал я девушке, которая спускалась ко мне с верхнего этажа по лестнице. – Видишь, я хорошо вооружен, и если кто-нибудь здесь попробует сыграть со мной злую шутку, то немедленно вкусит моей сабли.
– Клянусь своей головой, что вас не ждет никакая опасность, – заверила девушка. – Наш хозяин уехал в свое поместье, а с ним и все слуги. Во всем доме нет никого, кроме хозяйки, меня – ее рабыни да еще двух рабов и трех старых женщин.
– Тогда пошли! – молвил я.
Мы вошли в глубину дома и, миновав открытый двор, оказались в комнате, в которой сидела молодая, богато одетая женщина, а рядом с ней одна из тех старух, о которых упомянула девушка. Увидев меня, женщина поспешно накинула на свое лицо чадру, однако я успел заметить, что она прекрасна, как райская гурия.
– Не может быть! Это он! Какое счастье! – прошептала красавица, отвернувшись от меня.
– Да, моя госпожа! Это я, твой раб, и молю тебя снять чадру, чтобы увидеть твою божественную красу!
– Уходи! – сказал она чуть слышно. – У меня хватило смелости позвать тебя, но теперь страх и стыд сковали мой язык. Уходи скорее, ради Аллаха! Мне стыдно, и я не хочу, чтобы ты подумал обо мне что-нибудь дурное…
– Я думаю только об одном, моя госпожа, что ты можешь сделать своего раба самым счастливым человеком на свете, если захочешь, – перебил я ее. – Посмотри только на меня, а потом можешь приказать мне уйти, будь на то твоя воля.
– Я не могу! – сказала красавица. – Я не могу, я не смею! Ах, нянюшка, зачем ты заставила меня позвать его!
Старуха жестом показала мне, чтобы я сам поднял чадру, и я послушался ее. Красавица попыталась было робко отклониться от меня, но я решительно и нежно снял накидку. Я увидел воистину райское лицо, здесь было все: и сахарные уста, и коралловые губы, и прекрасные глаза газели. Не в силах сдержать себя, я заключил красавицу в свои объятия.
– Вот это правильно! – усмехнулась старуха. – Клянусь Аллахом, ты молодец! Ну что же, я, пожалуй, пойду. Думаю, у вас найдется, что сказать друг другу, а я не стану вам мешать.
– Нет, нет, нет! – вскричала красавица. – Не уходи! Я боюсь остаться с ним одна!
– Ерунда! Не говори глупостей. Не обращай внимания на ее слова, господин, – сказала старуха и вышла из комнаты.
– Повелительница моего сердца! Не бойся меня и доверься, – сказал я и, выпустив красавицу из объятий, сел рядом с ней на краю ковра.
– Не знаю, что ты теперь подумаешь обо мне, – сказал она, – но, увидев тебя вчера, я почувствовала, как сердце перевернулось в моей груди от неожиданно вспыхнувшего чувства и страстного желания вновь увидеть тебя. Будучи уверенной, что ты никогда не станешь моим, я испытала страшные муки и думала, что умру, однако моя нянька пообещала разыскать тебя, да, видать, Аллах смилостивился надо мной и послал тебя сам.
– Ничто в этом мире не делается против воли Аллаха! Видно, ему было угодно, чтобы и я воспылал к тебе нежной любовью, подобной любви соловья к розе. Твоя служанка сказала, что тебе нужна моя помощь. Говори, и я сделаю все, что смогу.
– Слушай же, и ты поймешь, что я действительно заслуживаю сострадания, – молвила моя красавица. – Я дочь небогатых и незнатных людей, но, как ты сам видишь, я красива, и они смогли выдать меня, а точнее – продать, за моего старого и злого мужа, не спросив, хочу ли я связать свою жизнь с ним. Он оказался груб и жесток, он неоднократно бил и мучил меня, и я поклялась на Коране, что более не останусь под крышей его дома. Да, я сделала это, и вчера собиралась уже бежать, как вдруг увидела тебя и обратилась к Аллаху с горячей молитвой послать тебя мне на помощь, и он внял моей мольбе. Именно так обстоит дело. Думай теперь обо мне, что хочешь, но спаси меня! Если ты откажешь, то мне остается только одно – принять яд и разом покончить с моими страданиями.
С этими словами она бросилась к моим ногам и обхватила руками мои колени.
– Ты сделала бы непоправимую ошибку. Не бойся! Беги прямо сейчас из этого проклятого дома, и я уведу тебя отсюда в далекую страну, где тебя никто никогда не найдет.
– Я не посмею, мой господин. Ты же знаешь, что ждет женщину, если она будет уличена в неверности супругу и попытке скрыться от него. Меня поймают и забьют камнями, а потом бросят на свалку, как падаль.
– Что же тогда делать? – спросил я в нерешительности. – Я почти не знаю этот город, и одному мне организовать твой побег будет трудно.
– Я позову свою няньку, она может что-нибудь придумать. Каллу! – позвала она.
Старуха вошла в комнату и, почтительно поклонившись, спросила:
– Что прикажешь, моя госпожа?
– Послушай! – сказал я. – Завтра я должен тронуться в путь, к себе на родину в Хиндустан. Твоя хозяйка должна бежать вместе со мной, но как это лучше сделать? Подумай и помоги нам.
– Что? Бежать?! Бросить дом и все остальное и бежать в Хиндустан с незнакомым тебе человеком! – воскликнула потрясенная Каллу. – Азима! Ты сошла с ума, да простит мне Господь такие слова! Откуда ты знаешь, кто он такой и куда завезет тебя? Я пожалела тебя и свела с этим молодым человеком, однако бежать с ним из родного дома – совсем другое дело! Я не стану помогать вам.