святая вода, свечи с изображениями Спасителя и Божией Матери и венчики. Я спросила:
– Для чего здесь венчики?
– Они даются тем, кого похоронят без венчиков, – ответил отец.
Иконостас в храме ярко блестел и в нем было много икон. Царские врата были открыты. С правой стороны была икона Спасителя, а с левой – Божией Матери. Обе иконы большие, в белых блестящих ризах, усеянных золотыми крестиками и звездочками. На обоих клиросах стояло много Ангелов в белых одеяниях, они пели: «Христос воскресе!» Я узнала Ангелов потому, что они были с крыльями, как изображаются на иконах. Кроме Ангелов и монахов, в церкви никого не было. Отец выпустил мою руку, которую все время держал в своей руке, и я стала молиться пред иконой Божией Матери. Помолившись, я хотела подойти и поцеловать икону, но кто-то невидимо удержал меня, и я не могла подойти к иконе. После этого отец взял меня за руку, и мы вышли из церкви. Тут я увидела яркий-яркий свет, не похожий на солнечный. В это время отец велел мне поклониться. Я поклонилась. Потом велел встать. Я встала и спросила:
– Почему мне велели поклониться?
– Тебя Господь благословил, – ответил отец.
Тут нас опять встретили дети, и мы пошли дальше. Деревьев вокруг было много, как будто в лесу. Мы шли по широкой тропинке, покрытой зеленью, как ковром, и еще чем-то блестящим. Вскоре мы пришли к тому месту, где живут дети. Тут на большом столе я опять увидела свечи с бантами из лент и изображениями святых. Дети срывали с деревьев много разных плодов и давали мне, но я отказывалась, не брала. Они были как будто недовольны моим отказом и клали плоды в корзинки. Я стала спрашивать детей:
– Что вы здесь делаете?
– Богу молимся, в церковь ходим, поем и звоним на колокольне.
– За кого вы молитесь? – спросила я.
– За тех, кто за нас молится.
– Чем вы здесь питаетесь?
– Молитвами, когда нас поминают.
– Какими молитвами?
– Какие бывают на проскомидии.
– А когда вас не поминают, тогда чем питаетесь?
– Когда ты придешь к нам, тогда все узнаешь.
Тут все дети стали просить меня, чтобы я осталась у них:
– Ты будешь нянчить своих маленьких сестер!
Но я не хотела оставаться. Отец сказал мне:
– Пойдем!
Я стала прощаться с детьми, брала их за руки, а они меня целовали.
Когда мы пошли, я стала расспрашивать папу:
– Спите ли вы здесь?
– Зачем нам сон? – сказал он. – Спит наше тело, а душа не спит.
– Разве ночей здесь не бывает?
– У нас как теперь светло, так и всегда.
– А холодно бывает?
– Здесь нет ни холода, ни жары.
Я стала смотреть вверх, думала увидеть небо, облака, но ничего не видела, кроме сильного света и больших деревьев, стоявших вокруг и поднимавшихся на значительную высоту, а сверху видела летающих Ангелов, трубивших в трубы.
Отсюда мы пошли дальше. Я увидела беседки, сплетенные из растений, в них сидели монахи и священники. Дальше, за беседками, под деревьями, кто-то сидел в кресле, с короной на голове.
Я спросила папу:
– Кто это сидит?
Он сказал:
– Государь.
Имени государя я не знаю и не спрашивала, только вдали видела еще много царственных особ.
Мы пошли еще дальше. Вышли на тропинку, где не было ни леса, ни земли, и дорога была не такая хорошая, как раньше. Чем дальше мы шли, тем свет становился все слабее, и мы подошли к каким-то подвалам. Вокруг было сыро, холодно, чувствовался смрад. Тут я увидела много людей. Некоторые из них сидели за какими-то перегородками и все плакали. У многих женщин, склонивших головы, вся одежда была мокрой от слез. Я узнала некоторых знакомых и свою крестную мать, умершую два года тому назад. Она сидела и, увидев меня, бросилась было ко мне, но кто-то невидимо удержал ее и не пустил ко мне. Она опять села и заплакала.
Я спросила:
– О чем ты плачешь?
– О том, что обо мне никто не молится!
– Хорошо ли тебе здесь?
– Нет! – ответила она.
Я хотела еще ее спросить, но папа повел меня дальше. Мы шли как будто под гору, все время вниз. Света там почти не было, а народу было очень много, одни сидели, другие стояли. Вдруг я увидела впереди огонь, выходивший откуда-то снизу, и сильно испугалась. Отец сказал мне:
– Ничего не бойся!
Я спросила его:
– Что это за люди?
– Грешники! – ответил он.
Я опять стала смотреть в ту сторону, где был огонь, и увидела что-то похожее на бревна. На них висели цепи, а людей не было видно, только одни головы. Слышны были крики, стоны, оханье.
Отсюда мы пошли назад. Подошли к воротам, около которых стояло какое-то большое чудовище, похожее на корову. Оно сильно зарычало. Я испугалась и вдруг очнулась… Лежала я в постели, около меня никого не было».
По словам родственников отроковицы Анны, этот рассказ, в первый раз услышанный ими от своей племянницы, произвел на всех потрясающее впечатление, да и сама Анна была в сильном волнении и со слезами передавала свой рассказ, в действительности которого никто не сомневался. Оказывается, когда Анна находилась в больнице, умерли две ее двоюродные сестры: Евгения и Мария, тоже заболевшие дифтеритом и находившиеся в доме своих родителей. Об их смерти Анне не говорили, и она не могла узнать об этом ни от кого другого, кроме посещавших ее родных. Между тем в своем рассказе она упоминала о Евгении и Марии, находившихся в числе встретивших ее детей, и, кроме того, она подробно описала, в чем они были одеты при погребении, то есть как она их видела в загробном мире.
Что Всемогущий Бог скрывает от мудрых и разумных мира сего, то открывает младенцам и чистым сердцем. Приведенный рассказ, как и множество подобных ему, лишь убеждает в непреложности Божественного откровения о действительном бытии загробной жизни и учении Святой Церкви о необходимости и силе ее молитв за умерших, в чем, к сожалению, сомневаются и что отрицают многие из современных безбожников, зараженных духом неверия. К этим людям вполне можно применить слова праведного Авраама, сказанные им евангельскому богачу: если бы кто и из мертвых воскрес, не поверят (Лк. 16, 31).Местонахождение рая, по учению Священного Писания
и святых отцов Церкви
Место первоначального земного рая определяется Священным Писанием на востоке: насадил Господь Бог рай в Едеме на востоке (Быт. 2, 8). В этом же направлении по отношению к земле указывается и рай Небесный. Преподобная Феодора поведала, что после ее смерти она с сопутствовавшими ей Ангелами направилась для достижения Небесных Обителей к востоку. Великий угодник Божий Симеон Дивногорец также видел рай на востоке. На востоке видела его преподобная Евфросиния Суздальская. Вот почему восток в христианской Церкви имеет великое значение. Так, храмы строятся алтарем на восток, покойники кладутся лицом к востоку, православные молятся на восток.
Православная Церковь в своих молитвах, особенно в Великую Субботу и в Воскресение Христово, говорит о месте рая на небе.
Многие святые Новозаветной Церкви видели рай, который был подобен саду. Но, конечно, его природа соответствует природе его жителей – духов, поэтому рай недоступен для наших чувств, огрубевших от грехопадения.
При погребении Божией Матери святой апостол Иоанн Богослов шел с райской ветвью, принесенной на землю из рая Архангелом Гавриилом.
Преподобный Макарий Великий пишет, что после смерти наследующих рай встречают, отводят в прекрасные сады, в обители, приготовленные заблаговременно, где на них возлагают драгоценные одеяния. По словам преподобного Григория Синаита, рай есть низшее небо, что деревья его садов постоянно покрыты цветами и плодами. Посреди рая течет река, питающая его. Об этой реке повествует и Моисей: из Едема выходила река для орошения рая; и потом разделялась на четыре реки (Быт. 2, 10).
У всех святых отцов и учителей Церкви рай представляется садом дивной, неописуемой красоты, природа которого вполне соответствует природе души, недоступной нашим огрубевшим чувствам.
Однако райская природа, недоступная для одних, при содействии Святого Духа была доступна другим. Так, подобно апостолу Павлу, восхищенному однажды в рай, туда был восхищен и один благочестивый подвижник, игумен Власий. Он начал служение Господу с ранних лет и был украшен многими добродетелями.
У Власия появилось непреодолимое желание узнать, в какое место за гробом вселяются души монахов, хорошо потрудившихся во время земной жизни. После трехлетней келейной ночной молитвы игумен Власий, по обычаю молясь ночью, внезапно был унесен в рай. Вдруг он почувствовал, что ходит по какому-то полю. Вокруг него росли прекрасные фруктовые деревья, цветы, все было наполнено дивным ароматом. Это был рай Божий.
Там Власий увидел монаха своего монастыря Ефросима, сидящего под деревом на золотом престоле. Увидев его, Власий подошел к нему и спросил:
– Это ты, сын мой Ефросим? Что ты здесь делаешь?
– Я поставлен здесь от Бога стражем, – ответил Ефросим.
– А можешь ли мне что-нибудь дать, если я у тебя попрошу? – продолжал Власий.
– Могу, проси!
Тогда Власий, показав рукой на яблоню, сказал:
– Дай мне с этого дерева три яблока!
Ефросим снял три яблока и подал их игумену. Власий принял их и тотчас пришел в себя. Он опять увидел себя в келье, а в его руках лежали три яблока. В этот момент зазвонили к утрене. По окончании богослужения игумен приказал братьям, чтобы никто из них не выходил из церкви. Призвав из трапезной Ефросима, бывшего на послушании повара, Власий спросил его:
– Сын мой, где ты был этой ночью?
Ефросим, опустив глаза в землю, стоял и молчал. Старец не переставал его допрашивать. Тогда Ефросим ответил:
– Там, отче, где ты меня видел.
– А где я видел тебя? – настаивал старец.
Ефросим ответил:
– Где просил у меня три яблока, в святом Божьем раю, и я тебе их дал, а ты принял.
– Вот эти три яблока, полученные мной в Божьем раю, – продолжал игумен, показывая их братии. – В эту ночь Бог сподобил меня быть в раю и видеть его.