– Неужели? – Эл издевательски поднял брови. – А я-то всегда считал, что это типичное джентльменское поведение – небольшая лесть женщине.
Марла рассмеялась. Даже на губах у Стива появилось подобие улыбки.
Листер прожевал очередной кусок бургера.
– Значит, ситуация такова. Тела нет, но есть следы крови на заднем сиденье машины. Они сейчас проверяются на соответствие. В смысле есть ли соответствие группе крови Стива.
– Конечно, нет! – выпалил Стив. – То есть я хочу сказать – его не может быть. Я не садился в ее машину.
– Никогда? – спросил Жиро.
– Ну, может, пару раз, когда мы ездили смотреть дома. Лори вела машину, потому что знала, куда ехать. Агенты по недвижимости часто так делают. Но не в тот вечер.
– Не в тот вечер, когда она исчезла, – уточнил Листер.
Стив уныло повесил голову. Появилась официантка с очередной яичницей и бубликом.
– Ну, так, – продолжал Листер. – Пока тело не найдено, невозможно проверить кровь, обнаруженную в машине, на ДНК. Если это не ваша кровь, Стив, все равно пока невозможно доказать, что это кровь Лори. Между тем сейчас каньон осматривают с вертолетов с инфракрасным оборудованием, прочесывают с собаками-ищейками, раскапывают все местные ямы и карьеры. Мы должны быть готовы к тому, что рано или поздно ее найдут.
Стив смотрел на яичницу и бублик с таким видом, словно его тошнило. Марла отломила половину его бублика и с жадностью надкусила, внимательно наблюдая за ним.
– Вы у меня в долгу вроде как.
– На машине уже нашли отпечатки пальцев Стива. Но это объяснимо, как он только что подтвердил. Там найдены и другие отпечатки, пока не идентифицированные. Возможно, других клиентов Лори. Сейчас помощники шерифа занимаются ими.
– Тогда как мы разговариваем, – пробормотала Марла, бросив хитрый взгляд на Жиро. В ответ он яростно сверкнул глазами.
– Предательница, – проговорил Эл одними губами и отвел взгляд.
Марла усмехнулась. Может, он вспомнил о собственных трусах, защищающих сейчас ее достоинство? Но нет, Эл весь в деле.
– Они уже проверили счет Стива по кредитной карте «Виза». Перепроверили все места, где они бывали вместе с Лори, – рестораны, бары и все такое. Однако Стив уже признал, что они там с ней бывали. Он не делал из этого секрета.
– И как часто это случалось? – поинтересовалась Марла.
Листер вопросительно взглянул на Стива.
– Раз шесть или семь.
Он сделал глоток кофе, ни на кого не глядя.
– Хорошо. – Листер проглотил последний кусок, запил кока-колой. – Значит, пока Стива задержать не могут. Им нечего ему предъявить в качестве обвинения. Придется нам всем ждать, пока найдут тело Лори Мартин.
– И вот тогда все и начнется, – проронил Жиро.
– С того места и мы начнем, – улыбнулся ему Бен Листер. – Стив, я советую вам сейчас ехать домой к жене. Расслабьтесь. Доверьтесь мне, я буду заниматься этим все время. А вы пока отдохните, повидайтесь с детьми и все такое. Договорились?
Стив кивнул с каменным лицом, как будто, перестал вообще что-либо ощущать.
– Вот мой домашний номер телефона, а вот радиотелефон в машине. Не стесняйтесь, звоните в любое время. В любое время, вы меня поняли?
– Хорошо, – проговорил Стив, словно во сне.
Его половина бублика и яичница так и остались на столе нетронутыми, вместе с огромными чаевыми от Эла Жиро.
– Пока, лапуля! – издевательски крикнула ему вдогонку официантка.
Они сели в машину Эла и направились к Лос-Анджелесу по четыреста пятой. Эл ухмылялся. Марла, конечно, недовольна тем, что пришлось сесть на заднее сиденье «корвета», но Стив Маллард – крупный парень, да и потом ей самой не очень хотелось, чтобы человек, подозреваемый в убийстве, сидел сзади нее всю дорогу до Лос-Анджелеса.
– Домчим вас до дома в один момент, Стив, – небрежно проговорил Жиро.
Только Стив не мог с уверенностью сказать, что ему так уж хочется домой.
Глава 16
Такого шума здесь не помнили уже давно. Имя Стива Малларда стало синонимом слова «убийца». Среди населения проводились опросы, виновен он или нет. Пятьдесят шесть процентов считали его виновным, двадцать три – невиновным, остальные не знали, что ответить. Предполагаемая вина Стива в похищении и убийстве Лори Мартин каждый вечер обсуждалась в телепрограммах и каждый день в газетах, журналах и по радио. Об этом говорили в Англии, Франции, Австралии. Но все разговоры и обсуждения заканчивались одним: кто знает, где Лори Мартин?
Ответа на этот вопрос не мог дать никто, но все понимали, что это означает.
Прошла еще неделя. Тела Лори Мартин так и не нашли.
Вики Маллард перестала ходить в спортзал. Не могла видеть головы, поворачивающиеся в ее сторону как по команде, приглушенный шепот, осуждающие взгляды. Куда бы она ни пошла, ей казалось, везде говорят только о ней, наблюдают за ней. Перестав покупать продукты в местном магазине Гельсона, она ездила в другие супермаркеты, часто довольно далеко от дома, туда, где ее не могли бы узнать. Но даже в этих случаях за Вики увязывались папарацци из бульварных газет. Они поджидали ее, когда она выезжала из гаража, чтобы отвезти детей в школу. После этого в одной из бульварных газетенок появилась фотография девочек под черным заголовком: «Дети убийцы». Увидев ее, Вики поехала прямо домой, промчалась на кухню, бросила пакеты с покупками и побежала наверх высказать мужу все.
Он лежал на кровати, как обычно в последнее время. На огромной калифорнийской королевской кровати, со стеганым лоскутным покрывалом – результат труда какой-нибудь бабушки с Аппалачей, – купленным во время одного из отпусков. Здесь, на этой кровати, они зачали своих детей. Тех, которые теперь стали изгоями… клеймеными.
– Я больше так не могу!
Стив с утомленным видом поднял голову. Долго смотрел на жену.
– Я понимаю.
Он снова опустился на подушку, закрыл глаза.
– Я схожу с ума. Ты видел, что пишут о моих детях?! – Вики швырнула ему на грудь газету. – Прочти это. Прочти же, черт возьми! Девочек называют детьми убийцы. – Слезы душили ее. Она без сил опустилась на край кровати. – Я больше так не могу. Я не могу больше! Ничего не знать… А им каково в школе? Они стали изгоями. И я тоже. Что же произошло, Стив? Что произошло с нашей жизнью?
Стив встал с кровати, остановился рядом с женой. Протянул к ней руку и тут же отдернул. В последнее время, когда Стив касался Вики, она вся напрягалась, будто ждала, что он сделает ей больно.
– В своем собственном доме я как будто в осаде, – рыдала Вики. – Когда хожу за покупками, меня преследуют фотографы. За девочками гоняются на мотоциклах люди с фотокамерами…
Стив уловил ее фразу: «Я не могу так больше! Ничего не знать…»
Он понял, что все кончено. Ему необходимо сделать первый шаг.
– Мне лучше оставить вас. Уеду, когда стемнеет. Вики вскинула на него полные слез глаза.
– Куда ты поедешь?
– Наверное, в Эрроухед.
Вики ничего не ответила. Она знала, что больше не может выдержать его присутствия в доме. Да, ему надо уехать.
– Девочек я отправлю пожить к сестре. Здесь для них стало невыносимо. Это несправедливо.
– Но это означает, что ты останешься здесь совсем одна. Инстинктивно Стив протянул руку, коснулся ее плеча.
Почувствовал, как она напряглась. Отступил назад. Плечи его поникли.
– Я не знаю, что еще сказать, Вики. Что еще сделать. Она не смотрела на него. В этот момент Вики думала о раввине, который всегда казался ей мощной опорой, всегда помогал чем мог. И об отце, который любил Стива как родного сына. «Бог не считает человека виновным, пока вина его не доказана», – сказал он, печально глядя на нее. И все же тень сомнения промелькнула в его глазах. Это ее добило. Глядя на себя в зеркало, Вики видела то же сомнение в своих глазах. И ненавидела себя за это.
– Я помогу тебе уложить вещи.
Глава 17
В следующее воскресенье утром Эл сидел у Марлы в гостиной на мягком, заваленном подушками диване, положив ноги в стоптанных ботинках на ее дорогой стеклянный кофейный столик, отчего на безупречно чистой, сверкающей поверхности уже появились пыльные пятна. Как всегда, в джинсах и майке – правда, на этот раз черной, однако заношенной настолько, что она стала почти серой. Эл переключал каналы телевизора, ища футбольный матч получше. Марла, в одном махровом купальном халате, положив голову к нему на колени, просматривала лос-анжелесскую «Таймс», время от времени приподнимаясь, чтобы сделать глоток холодного кофе.
Это было их самое любимое время. Когда-то они поклялись не портить эти минуты разговорами о делах.
– И все-таки почему эта женщина, молодая, способная, привлекательная, жила так одиноко?
Марла ответила, не отрываясь от чтения гороскопа:
– Возможно, ей было что скрывать. Тут Сидни Омар говорит, что мне следует опасаться людей в масках и поддельных капюшонах. Что он имеет в виду, ты не знаешь?
– А у меня что по гороскопу?
Эл потянулся к ее кофе. Поцеловал спутанные волосы Марлы.
– Скорпион поднимается для удара, – расхохоталась она. – Следи в оба: настоящая любовь может оказаться не такой уж настоящей.
– Врет он все. – Эл допил кофе, поставил пустую чашку на стол. – Одевайся, радость моя. Поехали.
Марла застонала. По стеклам окон – огромных, от пола до потолка, открывавших вид на Тихий океан, – струились потоки дождя. Квартира Марлы – такая же потрясающая, как и она сама, площадью в три тысячи четыреста квадратных футов, – располагалась на одиннадцатом этаже ослепительного здания из белого мрамора, с видом на океан, в Палисаде. Полы из светлого известняка, кухня из черного гранита и стали, ванные комнаты – три – из светлого мрамора и стекла. Огромные окна выходили на шоссе Пасифик-Кост, за которым сразу же начинался пляж. Волны набегали на берег.
Обстановка по аскетизму напоминала жилище Эла. Марла называла такой стиль «комфортабельный минималист». Мягкие диваны с бежево-серой обивкой, восточные ковры густых тонов, одна-единственная хрустальная ваза высотой три фута с одной-единственной веткой ивы; в спальне белые орхидеи и антикварная китайская кровать из ярко-красного и золоченого лакированного дерева, похожая на маленькую комнату со своими панелями, закрывающимися наподобие дверей. В древнем Китае они предназначались для защиты от сквозняков. «Дом Марлы в точности отражает ее характер», – думал Эл. Многоликий, с множеством различных меняющихся настроений. Единственное, чего он не понимал, – это как она могла себе такое позволить. Он не стал ходить вокруг да около. Прямо спросил ее об этом.