Во тьме летней ночи район и правда казался пугающим.
Но Грегор почему-то чувствовал себя здесь совершенно свободно. Он помог мне выйти из кареты и растолкал нашего спутника. Как только все мы ступили на грязную мостовую, карета тронулась с места и умчалась прочь.
– Что мы тут делаем? – спросила я, слегка ежась от холода.
– Прячемся, моя дорогая. Прячемся, – прозвучал его мягкий, уверенный голос.
Но, честно говоря, ответ мне был не очень-то и нужен. Я была готова следовать за Грегором хоть по тропе инферно.
Вокруг было тихо. И ни один фонарь не освещал переулок, куда Черный палач смело повел нас, махнув рукой. С обеих сторон высились мрачные зубцы заборов, то здесь, то там словно из-под земли вырастали домишки с заколоченными окнами. Видимо, народ здесь не очень задерживался.
Через пару минут петляния по переулкам Грегор завернул на какой-то пустырь, где неподалеку возвышался один единственный разрушенный сарай.
– Нам же не туда? – спросила я, и сама удивилась тому, насколько жалобным вышел голос.
Даже в темноте почувствовала, как Палач улыбнулся.
– Нет, Лилиана. Потерпи еще немного.
Вопреки словам он подошел именно к этому сараю, а потом внезапно опустился на корточки.
Я прищурилась, чтобы тут же заметить на земле среди мусора и кустов деревянный люк. Мужчина стряхнул с него ворох веток, затем, пошарив в нагрудном кармане, достал ключ и вставил его в замочную скважину.
Через мгновение деревянная крышка открылась, являя темную пасть прохода.
– Сначала Вальдис, потом Лилиана. Я последний, – бросил Грегор, уступая дорогу узнику.
Заключенный кивнул и смело двинулся вперед, исчезая на ступеньках, ведущих во мрак.
– Не бойся, – шепнул Грегор, – я пойду следом и закрою люк.
Не сказать, чтобы я боялась. Но удовольствия от погружения в полную темноту, конечно, не испытывала.
Кивнув, шагнула за Вальдисом, крепко держась за каменные стены.
Внизу оказалось прохладно и совершенно ничего не видно. Скрипнула дверца, послышались шаги Грегора. Под ногами что-то пискнуло.
Нет, пожалуй, я преувеличила собственную смелость.
Но уже в следующий момент на плечи опустился тяжелый плащ, хранящий тепло чужого тела, а в ноздри ударил знакомый, горячий аромат.
– Здесь холодно, – мягко проговорил мастер пыток.
В его руках зажегся факел, и я встретилась с алыми бликами в жгучих черных глазах.
Спину привычно лизнула волна мурашек.
Грегор галантно предложил мне свободную руку, и все вместе мы двинулись по узкому подземному тоннелю.
– Куда мы идем? – спросила я, с удовольствием ощущая кончиками пальцев мышцы под тонкой тканью мужской рубашки.
– У моего слуги, Берта Карвиша, здесь неподалеку есть собственный дом.
– Карвиш? – переспросила я. – Ты имеешь в виду дворецкого?
Невысокий, худой мужчина с умным, цепким взглядом никак не вписывался в образ местного жителя. Хотя, если повнимательнее вспомнить его темно-карие глаза, вполне можно было предположить, что их хозяин способен скрывать множество тайн. Кем он был прежде? До службы у ашаи Вильерта?..
– Да, ты должна его помнить.
– Конечно, я помню, – кивнула в ответ. – Если бы не он, я наверняка не успела бы на тот прием к императору, где…
В этот момент я запнулась и мгновенно покраснела.
Грегор заулыбался, сжав крепче мою руку. Мне стало очень горячо. Мужчина не поворачивал головы, невозмутимо продолжая двигаться вперед, но мне показалось, что он стал дышать чаще.
– Грегор, а не пора еще рассказать мне всю историю Вальдиса Аргона? – перевела тему я, замечая, как наш узник повернул голову и согласно кивнул.
А я снова вспомнила, что он не может говорить. И от этой мысли все внутри сжалось. Но уже в следующее мгновение мастер пыток начал рассказ.
– Вальдис попал ко мне примерно полгода назад, – спокойный, бархатистый голос разносился по тоннелю, отражаясь от стен тихим эхом. – Он обвинялся в многочисленных убийствах и изнасилованиях. И, как ты понимаешь, камень-оракул подтвердил на его руках кровь.
В кожу вонзились морозные иголки страха. Неужели я ошиблась? Или все же нет?..
– Весь город на тот момент бурлил, обсуждая убийства молодых женщин неизвестным маньяком. Убийца выбирал в качестве жертв магичек из абсолютно разных слоев общества, а потому его одинаково боялись как благородные, так и обычные люди. И вот наши ищейки вышли на след этого чудовища, а через пару дней привели Вальдиса. Мне оставалось только выбить из него признание, и дело было бы закрыто.
– И вы сделали это, как я понимаю, – произнесла с испугом, снова представляя, что под пытками даже я призналась бы в убийстве тех женщин.
Грегор бросил на меня темный взгляд, от которого стало стыдно.
– Не делай из меня большего монстра, чем я есть, Лилиана, – сказал он, и в голосе проскочило нечто такое, отчего мне захотелось удавить себя на месте за собственные слова. – Поверь, за годы службы лучше всего я научился различать ложь и правду. Моя магия способна не только внушить страх, но и почувствовать его в объекте воздействия. Когда человек лжет, внутри него бурлит настоящий океан страха. И я все это прекрасно ощущаю.
– Но ведь тебя боится каждый, кто приходит на допрос, разве нет? – переспросила я, краснея. – Грегор, я просто пытаюсь понять…
– Не оправдывайся, в твоих вопросах слишком много смысла, – пожал плечами мужчина, так и не повернув ко мне головы. – Но между страхом лжеца и страхом человека, который говорит правду, – большая разница. Кроме нескольких десятков внешних признаков, конечно же. Настоящий преступник испытывает ко мне еще и ненависть, Лилиана. Потому что он знает, что я принесу ему смерть или пожизненное заключение. Все это в комплексе позволяет мне практически мгновенно определять убийцу.
– Значит, ты понял, что Вальдис не виновен?
– Да, я понял это сразу, – кивнул Черный палач. – Но ситуация осложнилась. Мне не позволили озвучить свое решение.
– Но почему? И кто не позволил? – нахмурилась я.
– Против Вальдиса выступала сама мэссина Хеления, – мрачно ответил Грегор. – Она отвергла все мои выводы на основании того, что у Вальдиса уже не было языка. Он не мог признать свою вину. А значит, по ее мнению, моя работа была бессмысленна. Таким образом, его приговорили судом ордена и милостью Светлой девы к пожизненному заключению. Потому что мэссина не выносит смертных приговоров.
– Это все очень подозрительно, – задумчиво протянула я, вспоминая собственные видения и раздумывая, как бы рассказать о них Грегору. Но присутствие самого Вальдиса меня несколько смущало. – А разве не мог он написать на бумаге, что не виновен? Рассказать все, что нужно…
– К сожалению, не мог, – мягко прервал мастер пыток. – Вальдис – из простых. Он не обучен грамоте.
Тот грустно посмотрел на меня и отвернулся.
Да, это все меняло. Меня с другими послушницами обучали при монастыре. И в голову редко приходило, что, как сироте, мне очень повезло научиться читать и писать.
– Но кто же так издевался над ним? – спросила я, ничего не понимая.
Грегор покачал головой.
– Это такая же загадка для меня, как и для тебя, Лилиан. Вся эта история очень странная. Когда я узнал, что Вальдиса все равно приговорили к заключению, то был вне себя от ярости. Мне сперва казалось, что Хеления сделала это назло мне. И тогда по моему приказу Дрэгон Биндрет должен был в одну из ночей освободить узника и выпустить. Отдав такое распоряжение, я просто забыл о нем. И только потом начал догадываться, что дело было в чем-то ином. А теперь оказалось, что Вальдис до сих пор оставался в камере, да еще и подвергался избиениям. И кроме персонала тюрьмы сделать это никто не мог. Вот только кто конкретно и по чьему приказу?..
Грегор был мрачнее тучи.
– Они ведь наверняка были в масках, не так ли? – спросил он у бывшего заключенного.
Мужчина повернул к нему свое избитое лицо и кивнул.
– Ну вот, загадок меньше не становится, – закончил Палач.
– Грегор… – замялась я на мгновение, кусая губу.
Мастер пыток посмотрел на меня и едва заметно улыбнулся.
– Ну, говори уже, у тебя такое лицо, словно ты в чем-то виновата. Не пойми меня превратно, но это выглядит слишком… привлекательно, – улыбка приобрела хищный оттенок. В животе шевельнулась змея возбуждения, хоть это и было совершенно не к месту.
– Грегор, когда я решилась выкрасть Вальдиса, у меня явно слегка помутилось в голове. Настолько мне было невыносимо думать, что кто-то регулярно избивает человека, который даже не виновен в своем преступлении.
– Да, кстати, – перебил он, – вот об этом ты скоро расскажешь мне поподробнее: как тебе удалось узнать, что он невиновен. А пока я слушаю дальше.
– В общем, сегодня днем я заходила к коменданту тюрьмы и спрашивала про Вальдиса. Думаю, это наведет на подозрения. К тому же я вообще теперь слабо представляю, что делать дальше. Ведь, наверняка, и меня, и тебя, будут допрашивать. Ты тоже вышел за территорию тюрьмы не один.
И почему мне никак не удавалось сохранить серьезность в таком важном разговоре? Но стоило Грегору обхватить мою ладонь, ласково проведя пальцами по коже, как я забывала все на свете.
– Да, это могло бы стать проблемой, – кивнул мужчина, уверенно глядя вперед. – Но, к счастью, речь пойдет именно о Вальдисе Аргоне. Заключенном, которого я, рискуя карьерой, полгода назад приказал отпустить. Узнике, которого избивали мои подчиненные. И Дрэгон должен будет ответить мне не на один вопрос по этому поводу. Да, мы нарушили закон, Лилиан. Но теперь для меня самое главное вернуться в тюрьму до того, как поднимется шум.
В груди потеплело.
– Мне стыдно, что из-за моей глупости у тебя будут проблемы.
Он резко остановился и повернул меня к себе. Вспыхнули алым черные глаза, в которых я так часто тонула. Также как и сейчас.
– Поверь, эта ошибка говорит лишь о твоем добром сердце, – ответил он твердо, сжимая меня за плечи. – И она стоит многого, в отличии от ошибки Хелении, наказавшей заведомо невиновного, и от ошибки Дрэгона Биндрета, из каких-то темных побуждений отказавшегося выполнять мой прямой приказ. Не переживай, моя рыжая лилия. Этот вопрос мы уладим быстро. Или я – не Черный палач.