— Теперь твоя очередь. Ложись на спину, — скомандовала она.
Гибсон тут же подчинился, и она, глядя в его горящие от страсти глаза, оседлала его.
— Я мечтал об этом моменте, — произнес он хриплым голосом.
Ларк сказала себе, что причина этой хрипотцы — сексуальное возбуждение, а не более глубокие чувства, от которых у него сдавило горло.
Именно это произошло с ней. У нее так сильно сдавило горло, что она не могла говорить. Иначе она сказала бы ему, что тоже мечтала об этом.
Приподнявшись, она обхватила пальцами символ его мужского естества, направила его между своих бедер и стала медленно садиться, пока он не оказался глубоко внутри ее. Затем она, помня о том, что ему нравилось растягивать удовольствие, начала медленно подниматься и опускаться.
В медленном ритме не было ничего скучного. Напротив, таким образом можно было найти все эрогенные зоны и получить максимальное наслаждение. Узнать, как привести друг друга на край обрыва, чтобы совершить свободное падение.
— Можешь делать это настолько медленно, насколько тебе хочется, — протянул он, не сводя с нее глаз. — Я могу наблюдать за тобой целую вечность.
Он провел ладонью по ее бедру, по изгибу ее талии. Его глаза ловили каждое ее движение, словно она была самой искушенной женщиной на свете.
— В таком случае тебе лучше не говорить мне подобные вещи, иначе я потеряю контроль над своим желанием, и все произойдет быстрее, чем нам обоим хотелось бы.
Чтобы продемонстрировать ему это, она сделала несколько быстрых движений бедрами.
Его глаза сузились.
— Ах ты, озорная девчонка.
Ей нравилось его дразнить, но после всего, что он сделал, чтобы доставить ей удовольствие, она чувствовала, что должна дать ему то, чего он хотел. Кроме того, ей нужно было сделать все для того, чтобы эта ночь продлилась как можно дольше.
Потому что, в то время как Гибсон ошибочно полагал, что сможет ее вернуть, и впереди у них будет много страстных ночей, Ларк была уверена в обратном.
Если бы он узнал ее секрет, не захотел бы ее возвращать. Ведь когда они были мужем и женой, она скрыла от него одну вещь, которую не имела права скрывать.
Поэтому сейчас она действовала медленно, давая ему все, что он мог от нее хотеть. Она двигалась вверх-вниз, раскачивалась из стороны в сторону и вперед-назад.
Когда у нее устали ноги, она рухнула на Гибсона, позволив ему обхватить ее руками и перевернуться вместе с ней. Теперь инициатива перешла к нему, и он, запустив пальцы ей в волосы, сделал так, чтобы они оба в считаные секунды достигли кульминации. Все было так безупречно, что Ларк захотелось плакать.
Или, может, ей просто нужно было оплакать все то, что они потеряли. И все то, что они потеряют снова. Потому что сейчас, когда ее мир сузился до объятий Гибсона и учащенного биения их сердец, ей стало ясно одно: она все еще любила своего бывшего мужа, и, если она вовремя не остановится, последствия будут необратимыми.
Глава 11
Утром Гибсона разбудил телефонный звонок. Жмурясь от яркого света, проникающего в окна, он посмотрел на часы на стене и удивился, почему он только проснулся, хотя было уже почти девять. Но затем он почувствовал запах Ларк на простынях и вспомнил, чем они занимались всю ночь.
Где она сейчас? В душе? Ему было необходимо ее увидеть, прикоснуться к ней и убедиться, что прошлая ночь ему не приснилась. Поднявшись с кровати, он взял с тумбочки свой мобильный телефон, направился в ванную и по пути нажал кнопку соединения.
— Декс, повторяю, я не рассматриваю никаких предложений, — сказал он, приоткрыв дверь ванной.
Ларк там не было. Может, она на кухне?
— Гибсон, это предложение тебе понравится, — начал его агент. — Контракт уже составлен. Он самый выгодный из всех, что были нам предложены на данный момент. Более того, он от команды, которая в этом сезоне гарантированно выйдет в плей-офф.
— Ни одна команда не может быть уверена на сто процентов, что выйдет в плей-офф, — ответил Гибсон, который уже устал от попыток Декса вернуть его в спорт. — В любом случае это уже не имеет значения, потому что я больше не играю в хоккей.
Вернувшись в спальню, чтобы надеть тренировочные брюки и футболку, он обнаружил, что вещи Ларк исчезли. Разумеется, это всего лишь означало, что она встала раньше его, оделась и, возможно, вышла подышать свежим воздухом. Скоро она вернется.
Посмотрев в панорамное окно, он напомнил себе, что они прилетели сюда на вертолете и она не сможет дойти пешком до Крукт-Элм.
Почему она не осталась с ним в постели и не разбудила его поцелуем, как часто делала, когда они были женаты?
— Гибсон, на этой неделе ты стал главным объектом внимания спортивной прессы. Более подходящий момент для возвращения в спорт представить себе сложно.
— Неужели ты не понимаешь? — бросил он, чувствуя, как улетучивается его хладнокровие, которым он славился на протяжении всей своей спортивной карьеры. — Моя жизнь не ограничивается лишь хоккеем. И мне надоело, что наглые щелкоперы зарабатывают деньги на моем имени.
Он быстро прошел в кухню и не обнаружил там Ларк. На стойке лежал листок, которого там вчера не было.
— Но я твой агент, и рассказывать тебе обо всех предложениях — это моя работа.
— Больше нет, — ответил Гибсон, глядя на листок, прижатый к столику мельницей для перца. Он понимал, что содержание записки его не обрадует, но он не станет ее читать, пока не закончит этот разговор. — Если ты хочешь, чтобы я время от времени давал интервью или снимался в рекламе, тебе придется убедить СМИ в том, что я навсегда ушел из хоккея. Надеюсь, я ясно выразился?
— Яснее некуда, — немного помедлив, ответил Декстер. — Я расскажу СМИ о твоих намерениях. Но не забывай, что это не я на протяжении недели делал все для того, чтобы привлечь внимание прессы к делу о наследстве твоей бывшей жены.
— Ты прав. Это делал я, — согласился Гибсон. Он думал, что это поможет Ларк, но после того, как она высказалась против подобной тактики, он больше не будет ее применять. — Мне нужно идти, Декс. Буду ждать тебя в гости следующей весной, когда я куплю буйволов.
— Ради этого я устрою себе выходной, — ответил Декс.
Попрощавшись с ним и разорвав соединение, Гибсон подошел к стойке, взял листок и прочитал:
«Я попросила Флер и Дрейка меня забрать. Мы вместе поедем в суд. Мне нужно будет помогать Джесс готовиться к свадьбе, так что я буду занята всю неделю. О своем обещании я помню. Увидимся на свадьбе. Ларк».
Она не упомянула о ночи, которую они провели вместе. Не нарисовала ни смайлика, ни сердечка.
Выругавшись себе под нос, он провел ладонью по небритому подбородку. Внезапно кухня стала ему казаться пустой и холодной, словно Ларк, покинув его дом, забрала с собой тепло и уют.
Когда она ушла от него в прошлый раз, он не последовал за ней, решив дать ей время, и потом сильно об этом жалел. Сейчас он понял, что не может снова ее отпустить.
Стиснув зубы, он пошел в душ.
Сидя между своими сестрами в зале суда, Ларк слушала Райдера Уэйкфилда, жениха Джессамин, который давал показания за свидетельской трибуной. Она тайком посмотрела на свои «умные» часы. Сообщений от Гибсона по-прежнему не было. Впрочем, она и не ждала, что он ей напишет, после того как она тайком покинула его дом во Флэт-Топс рано утром. Желания ее тела были полностью удовлетворены, но у нее совсем не осталось душевных сил на то, чтобы мило улыбаться Гибсону после его пробуждения. Поэтому она позвонила Флер, надеясь, что Дрейк поймет из ее объяснений, где находится дом Гибсона, и согласится ее забрать. Ларк удалось незаметно улизнуть, но она чувствовала себя трусихой, которой не хватило духу поговорить с Гибсоном после их близости.
Сейчас было не самое подходящее время для этих мыслей, поэтому она их прогнала и сосредоточилась на напористой речи Райдера, обличающей худшие качества ее отца. Она слышала, что Райдер принимал участие в поисково-спасательной операции после несчастного случая на горе, в результате которого серьезно пострадала бывшая подруга Матео Баркли. История, рассказанная непосредственным участником событий, показалась Ларк еще более трагичной.
Матео был разочарован, когда узнал, что его подруга не умеет кататься на лыжах. Он сказал Райдеру, что предпочитает сильных женщин, которые могут быть наравне с мужчиной. Ларк это нисколько не удивило. Она знала, что за человек ее отец.
Райдер продолжил давать показания. Сестры Баркли слушали его затаив дыхание. Джессамин взяла Ларк за руку. Удивленная, та посмотрела на нее украдкой и увидела слезу, стекающую по ее щеке.
Поле того как Флер и Ларк перестали пытаться угодить отцу, Джессамин еще почти десять лет старалась быть в его глазах сильной женщиной. Сейчас Ларк впервые посмотрела на Джесс не как сестра, а как психотерапевт. Ей приходилось часто иметь дело со случаями, когда человек, даже став взрослым, продолжал добиваться родительского одобрения, не понимая, что лишь вредит себе, потому что никогда не сможет его получить. Ларк полагала, что именно жажда отцовского одобрения заставляла Гибсона добиваться успехов в спорте.
Что касается Джессамин, высокооплачиваемая работа, которую дал ей отец, не смогла компенсировать нехватку его любви.
Сжав руку Джессамин, Ларк взяла за руку Флер, сидящую по другую сторону от нее.
Прокашлявшись, Райдер встретился взглядом со своей невестой, после чего продолжил:
— Матео сказал, что именно по этой причине он бросил свою жену Дженнифер Баркли, когда у нее началась депрессия. Он счел это слабостью.
Ларк подумала, что они с сестрами правильно поступили, не взяв мать на заседание суда. Адвокат Матео перебил Райдера, напомнив присутствующим о том, что его клиент в день происшествия испытал шок. Адвокат уже пытался запретить Райдеру давать показания на том основании, что Райдер в тот день входил в бригаду скорой помощи, а это означало, что, передавая слова Матео, он нарушал врачебную тайну. К счастью, судья отклонил оба его протеста.