— Начальником или женщиной?
— Обеими!
— Том, а давай серьезно!
— Давай серьезно.
— Я до сих пор хожу в заправщиках. Для нашего сынка будет большая драма, если он узнает, что его папаша — не большо-о-ой начальник, а всего лишь чернорабочий.
— Игорек, брось свой дурацкий шантаж. Я и так все устрою.
— Как?
— Я придумала, как заставить Астахова вернуть тебе должность.
— Ну и как?
— Ему нравится твоя невеста. Это надо использовать!
— Он же у тебя высоких моральных правил. Ты думаешь, получится?
— А мы попробуем.
И снова, в который уж раз, Баро и Бейбут начали договариваться о свадьбе своих детей. Бейбут так и сказал.
— Баро! Мы должны договориться о свадьбе наших детей.
— Именно сейчас? — уточнил Зарецкий.
Дело в том, что с минуты на минуту у него должна была состояться встреча с семейством Астаховых.
— Да, Баро, именно сейчас. И не нужно смотреть на часы. Мы и так уже достаточно откладывали.
На самом деле Бейбуту хотелось еще кое-что добавить. И про Кармелиту с ее побегами. И про Миро с его редким благородством. Но он не стал этого делать. Хотя в тоне его проскользнуло что-то такое, что не ускользнуло от Баро. Зарецкий заметил:
— Я вижу, ты сам не очень-то хочешь этой свадьбы.
— Отчего ж не хочу? Разве я что-то не так сказал?
— Дело не в том, что ты сказал, а в том — как!
— Но я не могу делать вид, как будто ничего не произошло.
— Тогда, может, ты торопишься с предложением. Вот когда будешь уверен, тогда и поговорим.
— Мой сын хочет, чтобы Кармелита стала его женой. И чем скорее, тем лучше.
— А ты сам?
— А я сам, — грозно начал Бейбут. — Я сам… Я сам… честно говоря, уже и не знаю, чего хочу, — не-много невпопад, зато совершенно искренне ответил Бейбут.
В дверь постучали.
— Да! — сказал Баро, одновременно показывая Бейбуту, мол, все, видишь, пришли, дело очень важное.
Вошел Антон.
— Здравствуйте… — цыгане кивнули. — Я не опоздал? А где отец?
— Еще не пришел. Знакомьтесь…
— Антон Астахов, — гордо произнес вошедший. — Помощник Николая Андреевича Астахова.
— Бейбут… отец Миро — жениха Кармелиты! — сказал Бейбут, выразительно посмотрев на Зарецкого.
— Так ваша дочь выходит замуж? За вашего сына? Поздравляю! — сказал Антон с такой горячностью, как будто он сам их сватал.
Бейбут вежливо кивнул.
— Мудрое решение. Вы знаете, брак детей — это наилучшая гарантия для совместного бизнеса.
— Антон, я не хотел бы сейчас обсуждать этот вопрос. Тем более что нам есть, что обсудить.
— Извините, я, наверно, вторгся на запретную территорию. Понимаю.
— Где твой отец? — в лоб спросил Баро, уже немного подуставший от антоновой болтовни.
— Не знаю, но уверен, что его могли задержать. И то ненадолго, только самые чрезвычайные обстоятельства.
— Да? А может быть, он просто не заинтересован в этой встрече? Ведь инициатива исходила от тебя, а не от него.
— Уверяю вас — он крайне заинтересован в сотрудничестве. Просто крайне.
— Когда человек заинтересован, он не опаздывает.
— Но отец должен быть с минуты на минуту, мы с ним по дороге перезванивались, — приврал Антон.
— Хорошо, ждем еще пять минут. На не больше. И все замолкли. Все, кроме старинных напольных часов. Пять минут прошло.
— Мне пора ехать в табор, — сказал Бейбут.
— Я еду с тобой, — сказал Баро.
— Сейчас? — спросил Бейбут.
— Да! — ответил Баро.
Ситуация становилась критической. Да что же с отцом? Антон тут тормозит всех, как может, а он…
— Простите, но вы не можете так уехать. Отец сейчас будет.
— Я не намерен больше ждать, — гордо сказал Баро. — Я считаю, что твой отец умышленно сорвал переговоры. И нам больше не о чем говорить!
Баро приоткрыл дверь и… за ней стоял Астахов.
— Добрый день! Извините, я задержался, понимаете, бизнес, — Николай Андреевич бросил взгляд на Антона, тот показал лицом: отец, все очень злы, еле дождались.
— Ну что ж. Тогда начнем. Проходите. Садитесь, — неохотно сказал Зарецкий.
— Баро, так я пойду? — отозвался Бейбут.
— Нет-нет, Бейбут, что ты! Ты долгожданный и любимый гость…
"А мы тогда какие", — одновременно подумали Антон и Астахов. Впрочем, именно на это Баро и рассчитывал.
— Я не могу отпустить тебя так быстро. Будь любезен, подожди меня в гостиной. Там есть графин с прекрасным красным вином!
"А нам, собака, вина не предложил", — подумал, вежливо улыбнувшись, Антон.
Бейбут вышел.
Баро уселся за свой стол. Астахов и Антон — напротив него.
— Еще раз — прошу извинить меня за опоздание. Вообще-то, мне это не свойственно. Просто было очень важное дело, — сказал Николай Андреич.
— Ну, так, может, мы тогда отложим наш сегодняшний разговор? — спросил Зарецкий.
— Нет, что вы. Для меня сейчас самое главное — это разрешить наши противоречия.
— Я вас слушаю.
— Во-первых, я должен вам сказать, что за все действия своих сотрудников я несу личную ответственность.
Баро понравилось такое начало. Достойно, по-мужски.
— Я рад, что вы понимаете, кладбище — это наша святыня. И мы не позволим, чтобы на этой земле развлекались люди.
— Да, конечно. Просто, когда я покупал эту землю, то не знал, что на ней находится кладбище.
— Но когда ваши работники учинили погром, вы об этом знали?
— Нет. Хотя это и не снимает нашей общей вины. Мои сотрудники допустили самоуправство и были за это мною наказаны. Только, Баро, вы же понимаете, что в экономике нет прошлого. В экономике есть только будущее, — Астахов протянул Зарецкому стопку бумаг. — Вот. Это наброски проектов, по которым мы могли бы сотрудничать.
Баро начал листать бумаги. И сразу же заинтересовался. Да, Астахов — серьезный бизнесмен. Здесь было все то, что реально могло прижиться в Управске. Недвижимость, прежде всего загородная — коттеджи, курортная зона, крупный рынок на перекрестке дорог. А дальше еще более заманчиво: автобизнес, легкая промышленность, пищевая с выходом на область и даже соседние регионы. И все с учетом его просьб насчет кладбища.
В глазах у Баро запрыгали веселые огоньки:
— Заманчиво. Очень заманчиво. Я готов компенсировать вам ваш ущерб.
— Нет, нет. Не надо. Я нашел способ, как уменьшить свои потери. Пусть это будет платой за мою вину.
— То есть, в Москву слетали не зря.
— Конечно.
— Ну что ж, я рад, что у нас будет совместный бизнес. Но у меня есть одно условие…
— Да, конечно. Я слушаю вас.
— Я прошу вас уволить Максима Орлова!
— Но почему?!
Впервые за все время в разговор вступил Антон:
— Отец, ну мы же тоже должны в чем-то пойти навстречу. Максим Орлов не такая важная фигура, чтобы из-за нее начинать новые споры с господином Зарецким.
— Подожди, Антон, не мешай. Максим — отличный специалист, и мне нужен такой заместитель.
— Я могу быть твоим замом, — сказал Антон, как бы вполголоса и вроде бы ни к кому не обращаясь.
— Коллега, кто в ваше отсутствие выполнял обязанности главы фирмы, — спросил Баро.
— Орлов.
— Вот именно поэтому я и не хочу иметь с ним никаких дел.
— Хорошо, тогда я тоже кое-что вам расскажу. Максим был уволен мной сразу же, как только я узнал о погроме, но впоследствии мне показалось, что я погорячился. И я хотел бы продолжать с ним работать. Его вина не столь велика…
— А я твердо уверен: Максим Орлов причастен к погрому.
— Он — порядочный человек. И мне кажется, здесь какое-то недоразумение.
— В таком случае, боюсь, что наше сотрудничество не состоится.
Был бы Форс на этой встрече, то-то порадовался бы, что все принимает такой оборот.
Но Зарецкий не первый год вел переговоры, чтобы сдаваться и рвать контакты так быстро.
— Извините, но я же не прошу вас уволить кого-либо из ваших работников.
— Мои сотрудники не покушались на ваши святыни…
Круг замкнулся. Астахов понял, что спорить бесполезно. Ну что ж, в бизнесе всегда приходится чем-нибудь (или кем-нибудь) жертвовать:
— Договорились. Я знаю, что вы — человек слова, и без веских причин не стали бы настаивать. Я принимаю ваше условие.
Баро и Астахов пожали друг другу руки.
А Антон подумал, что напрасно он выступил против Максима. Зарецкий все равно дожал бы отца, атак только зря засветился.
Глава 12
Олеся делала уборку. Протирала мебель, статуи, картины. Ничего не скажешь, получалось это у нее довольно ловко. Да и вообще, Тамара как женщина не могла не отметить, что Олеся скроена довольно ладно. Конечно, мужчине нелегко сдержаться, когда целый день перед тобой вертится такая симпатяшка.
— Тебе нравиться работать горничной? — сочувствующе спросила Тамара. — Тяжелая, наверно, работа.
— Любая работа в какой-то мере тяжелая, — ответила Олеся, вспомнив свои бухгалтерские проводки в конце года.
— В принципе, ты права… Но убирать в чужих домах — это вообще… — Тамара поняла, что не знает, как гладко закончить фразу, и решила спрямить дорогу. — Муженек мой не пристает?
Олеся на мгновение остановилась. И опять продолжила работу.
— Что вы, Николай Андреевич — такой человек…
— Он тебе нравится?
Да что же это такое, что за вопросы? Олеся не знала, как ответить.
— Так тебе нравится Астахов?
— Вы, наверно, что-то не так поняли. Я хотела сказать, Николай Андреевич — такой человек… Очень порядочный, благородный, он не может ко мне приставать.
"Ага, — мысленно усмехнулась Тамара. — Как же, помню, как он меня лет 25 назад в больнице тискал!"
— Говоришь, не может. А, наверно, хотелось бы? А?
— Тамара Александровна! Я же сказала, что между мной и вашим мужем ничего нет и не было.
— Не надо мне морочить голову. Я же чувствую, что тебе очень нравится Астахов. Признайся! Скажи.
Олеся молчала.
— Впрочем, говорить — не обязательно, и так все видно. Но ты знаешь, я — не против!