— Я себя боюсь. Не знаю, чего я хочу.
— Не изводи себя так. Успокойся, тогда и страх пройдет. Слушай сердце, доченька, слушай сердце.
— Я уже слушала его, а оно обмануло.
— Но может быть, это не сердце твое обмануло, а кто-то другой?
— Не знаю, — Кармелита опять улеглась на колени старушки.
Если уложить голову на бабушкины колени; ничего нестрашно.
Максим и Света договорились встретиться в кафе "Том и ко", открывшемся недавно в Управске. Хоть кафе и было детским, но взрослые сюда тоже с удовольствием заходили. Все и вкусно, и быстро. И стулья со столами взрослые. А цены — детские. Немногим позже на встречу со Светой сюда обещал прийти и Антон.
Макс был настроен по-боевому. Пригубливая молочный коктейль с клубничным сиропом, он требовал прижать этого Антона, как следует. Во-первых, хватит ему юлить, пора отвечать прямо, по делу. А во-вторых, пусть, наконец, этот Антон признается Кармелите, что он наврал ей про Максима.
— Пойми ты, Антон поступил так, чтобы ты не испортил свою жизнь! — в сотый раз убеждала Максима и саму себя Света; при этом она не забывала налегать на куриный шашлычок.
— Ты думаешь, его так волнует моя жизнь, — усмехался Макс. — Знаешь, я уверен, что это был его очередной приступ пьяного авантюризма. Вспомни, ты ему ничего не говорила, кроме того, что мы с Кармелитой убегаем на Ивана Купала?
— Ничего! Точно, — совершенно искренне отвечала Света, она ведь действительно была абсолютно уверена в этом; разве художник помнит о том, что делает, когда вдохновение накатило?..
— Хорошо, тогда давай я сейчас попробую пофантазировать. Восстановлю все, что делал этот, по твоим словам, добрый спаситель. Итак, начали. Он знает, что мы должны бежать. Другой машины, кроме твоей, для этого дела у нас нет. Поэтому он прокалывает шину.
— Макс, ну что же ты из него какого-то монстра делаешь?..
— Подожди, не мешай…
— Я ж тебе рассказывала. Я, дура такая, сзади в машине оставила журнал со спартаковским капитаном; Вот ребятки — болельщики другой команды — шину и прокололи. И даже на машине что-то выцарапали!
— А ты не можешь предположить, что все это Антон сделал, чтобы следы замести?
Света не на шутку разозлилась:
— Прекрати, Максим! Он бывает глупым, капризным, буйным, даже трусливым, но таким…таким хладнокровно подлым он никогда не был!
— Ну, ладно, ладно, успокойся. Я, пожалуй, и вправду перегнул палку.
Учел твою критику и продолжаю фантазировать. Итак, Антон едет в ресторан "Волга", отпраздновать свое повышение. Чуть выпил — крышу снесло, захотелось приключений. Вспомнил о нашем побеге. А побег — это ведь романтика, приключения, авантюра. Уезжает он из ресторана и колесит по дорогам вокруг табора. И, в конце концов, натыкается на Кармелиту…
— Ха! Вот ты и влип. Нестыковочка получается. Кармелита его ненавидит.
Что ж она к нему сама в машину села? Нет, тут наверняка что-то посложнее…
— Да, тут ерунда какая-то получается. Не представляю, как она могла сесть к нему в машину. Может, это были какие-то хитрые комбинации старшего Астахова?
— Точно! — крикнула Света. — Вот! Вот поэтому он и не может нам всего сказать. Нельзя же выдавать тайны своего отца!
— Это да. Антон сейчас, чтоб заработать лишние баллы у отца, что хочешь сделает.
— Нет, Макс, ты несправедлив к нему. Антон сорвал ваш побег, но главное, ради чего он это сделал?
— Интересно, ради чего?
— Ради того! Отец Кармелиты никогда бы не простил человека, который украл его единственную любимую дочь. Он бы догнал и убил бы тебя!
— Не знаю, Света, не знаю. Мне трудно, поверить, что Антон заботился обо мне. В последнее время он сильно изменился. К тому же, если бы он заботился обо мне, зачем было наговаривать Кармелите всю эту чушь про меня.
Додуматься до такого! Что весь этот побег устраивался для Антона!
— Макс, ты же знаешь его. Когда Антона несет, он теряет чувство меры, чувство реальности. Наплетет с три короба, а потом сам жалеет…
— Если жалеет, то пусть во всем признается, скажет правду Кармелите…
— Я уверена, что он и признается!
— А я уверен, что нет! Он не сделает этого, потому что иначе все поймут, какой он…
— Признается. Точно! А если нет, то я его заставлю. Вот увидишь, все будет хорошо. Понимаешь, Антон не такой плохой, каким хочет казаться…
Максим допил коктейль и собрался уходить.
— Постой! — остановила его Света.
— Что? Хочешь, чтобы я остался на встречу с Антоном?
— Нет, боже упаси. Я боюсь, что ты его прибьешь. Усики…
— Какие усики?
— Усики сотри. От коктейля, — Света рассмеялась.
Она еще в детстве заметила, что у мальчишек всегда остаются усы от коктейлей и густых соков. И они никогда их не вытирают, если не напомнить…
Антон пришел на встречу. Но был сегодня совсем чужим. Света не могла поверить, что это тот самый человек, который еще совсем недавно был таким родным и близким. Разговора не получилось — Антон в ответ на ее вопросы выдавал односложные отговорки.
Света выбежала из кафе, сказав напоследок: "Да, Максим был прав. Ты все это делал для себя. А ты действительно, ты… ну сам понимаешь, кто…"
Ей, конечно же, хотелось сказать погрубее. Но Света удержалась, все же детское кафе.
Глава 13
Ситуация вышла из-под контроля. Форс не на шутку разнервничался. Надо же, только пару дней не был в городе, а тут уже все набекрень. И главное — неизвестно, кто, что, где? И дела такие, что никто не горит желанием откровенничать. Вон — даже из Баро слова не вытянешь. Поэтому звонок Антона так обрадовал адвоката.
Антон на встречу приехал самодовольный, напыщенный, как индюк. А потом вдруг сник, сдулся:
— Ничего у меня со Светкой не получается. Ничего…
Форс знал, что Антоша зачастил к его дочке. Как не приедешь домой, он сидит, чаи распивает. Такая дружба ему нравилась и казалась весьма перспективной. Если уж породниться, то почему же не с Астаховым (при таком раскладе, может быть, и не придется валить всю Астаховскую империю).
— Что за пессимизм? — бодро ответил Форс.
— Это не пессимизм, это констатация факта.
— Какого такого факта?
— Она меня видеть не хочет.
— Ну… Милые бранятся — только тешатся. Сегодня не хочет, а завтра сама позовет.
— Плохо вы знаете свою дочь.
— Да нет, — улыбнулся Форс. — Неплохо. Совсем неплохо…
— Если вы так в этом уверены, то не могли бы вы мне помочь?
Ну вот рыбка наживку проглотила. Теперь Антоша выложит ему все, что знает. Так и получилось.
Антон рассказывал ярко, с художественными деталями. Выглядел он во всем этом рассказе на редкость благородно. Особенно в общении с Кармелитой. По словам Антона, оставшись с ней наедине, он сказал: "Да как же ты могла решиться на такое? Как могла оставить любящего отца?" И тут же отвез к Зарецкому.
Форс слушал молча. И лишь когда Антон рассказал о светиной роли во всем этом деле, не сдержался:
— Идиотка!
— Да уж, извините, машину ее я чуть подпортил, шину проколол. Но можете не переживать, колесо они с Максимом в ту же ночь заменили.
— Да причем здесь колесо, причем машина?! Ведь если бы у них это получилось, цыгане бы стали искать соучастников. А все знают, что Кармелита и моя дочь — лучшие подруги. И они сразу бы вышли на эту чертову машину…
— Это точно.
— Вот, что я тебе скажу, Антон: Светка по гроб жизни должна быть тебе благодарна. Ты ее от смерти спас. И я как ее отец тоже тебе бесконечно благодарен. Такое всю жизнь помнить буду. За Светку я твой должник.
— Да ладно вам, Леонид Вячеславович, — скромно ответил Антон. — Тоже, скажете… Сейчас у меня крылья вырастут, как у ангела.
— Ангел — не ангел, но герой — это точно. Просто некоторые этого не понимают. А если не понимают, то объяснять надо. Ты, вот что. Зайди-ка к ней, к Свете, сегодня вечерком… Там и поговорите по душам.
— Ага, по душам… Я только на порог, а она — по лбу.
— Не волнуйся. Я ее подготовлю.
— Интересно, что ж такое вы ей хотите сказать?
— Поверь, я знаю, как разговаривать со своей дочерью.
— Ну, здравствуй, Палыч! — Максим ввалился в котельную с большой сумкой и портретом Кармелиты.
— Привет! — сказал старик, откладывая в сторону очередную книжечку со своей полочки.
— Чего там читаешь? Поделись мудростью…
— Да чего тут делиться, — разочарованно крякнул Палыч и поставил книжку обратно, на полку. — Пускай пылится тут дальше. Это маркиз де Сад. Гадость одна и никакой мудрости! Лучше скажи, куда собрался? В новый побег, что ли?
— Не знаю еще… — Максим поставил сумку на пол, сам сел на ближайшую табуретку. — Теперь, Палыч, все зависит только от тебя.
— От меня?.. — Палыч хотел по привычке привести какую-нибудь жизненную мудрость; однако, припомнив все свежепрочитанное, пришел к выводу, что произносить это вслух нет никакой возможности. — Так почему ж от меня зависит?
— Работы у меня теперь нет, денег — в обрез, за жилье платить нечем.
Приютишь, пока я надумаю, что дальше делать?
— Еще спрашиваешь, живи, сколько угодно. Как говорится, на новом месте приснись жених невесте! Ну то есть наоборот: невеста — жениху.
— Не трави душу, Палыч! Кармелита выходит замуж. Сегодня сватовство.
Палыч присвистнул.
— М-да, как говорил в таких случаях маркиз де Сад… Но, впрочем, сие неважно. Та-а-ак… А ты чего?
— Я ничего…
— Что ничего?
— Ничего не могу сделать.
— Максимка, чтоб ты сидел сложа руки? Не верю.
— Я действительно не знаю, как помешать этой свадьбе. Не знаю!
Максим нервно барабанил пальцами по столу.
— Но ведь я же обязан что-то сделать. Обязан… Палыч нахмурился и пожал плечами.
— …И я сделаю! — закончил фразу Максим.
— Во! — довольно воскликнул Палыч. — Узнаю Максимку! И вообще… слушай, парень, может, ты ошибаешься насчет сватовства?