тается только это.
– Но зачем ему вещи? В руках мужчин они не действуют, – не могла понять я, что-то туго соображала.
– Не знаю. – Кирилл налил себе чай и с задумчивым видом обхватил чашку руками. – Но я обязательно это выясню. К тому же отец Богдана женат, и у него, помимо сына, еще и дочь.
На мой непонимающий взгляд, к чему эта информация, он пояснил:
– Женщины в семье есть. Только представь, какое влияние окажет платок, надень его сестра Богдана и отправься с отцом на переговоры. Это уже реальная власть и деньги. Ради этого можно пойти и на убийство.
– Нужно изучить дневник до конца. Может, там найдутся какие-то ответы, – решила я.
– Давай, а я продолжу копать.
На том и порешили. Кирилл прилип к монитору, погрузившись в виртуальный мир, а я засела на диване с дневником. На невнимание Ольховского не обижалась. Он любит решать сложные задачи. Если чем-нибудь увлечется, даже землетрясения не заметит.
Когда позвонила Саша, я просто вышла в другую комнату, чтобы не мешать. Как оказалось, правильно сделала, что не поехала в ресторан. Подруга еле выдержала там, а еще бушевала из-за того, что один из высокопоставленных гостей, дядечка в возрасте, лапал ее за задницу, принося соболезнования.
Поболтав с ней, я так и осталась в спальне. Приватизировала у Кира футболку и, переодевшись, залезла в постель, устроившись со всеми удобствами. Когда телефон зазвонил повторно и я увидела номер Кристофа, долго раздумывала, брать трубку или не брать. Он и до этого доверия у меня не вызывал, но после того, что вскрылось о Богдане… Не стоило забывать, что на даче в Малаховке они были вдвоем!
И все же я ответила, решив, что, игнорируя звонки, лишь вызову ненужные подозрения.
– Да, – голос мой был хрипловатый, как будто спала.
Морено оказался догадлив:
– Кристина, я тебя разбудил?
– Угу.
– Извини. Знал, что сегодня похороны, и не беспокоил днем. Устала?
– Угу, – мой ответ разнообразием не отличался.
– Отдыхай, душа моя. Я завтра позвоню.
«Как завтра? Зачем?» – забеспокоилась я, так как не планировала с ним больше общаться.
– Ты что-то хотел?
– Боюсь, ты сейчас не в том состоянии, чтобы слушать о моих желаниях, – усмехнулся испанец. – Приятных снов, и мечтаю, чтобы в них оказался я.
– Мечтай, – процедила в ответ, глядя на потухший дисплей телефона.
Нет, с этим кавалером определенно нужно что-то решать! Все внутри требовало прямо ему сказать, что общаться с ним не желаю, но здравый смысл подсказывал – делать это пока не стоит. Возможно, имеет смысл проверить и компьютер Кристофа, но стоило представить, что для этого придется ехать к нему домой, давая повод надеяться на более близкие отношения между нами, как в душе все переворачивалось.
Я не знала, как быть. Возможно, стоит устраниться из их компании и оставить Сашу с Богданом в покое. Если он охотится за платком, то скоро убедится, что у Сашки его нет, и уедет. А если он убийца и это его люди пытали Аделаиду Стефановну? Мерзко, если я промолчу и не скажу подруге о том, что она встречается с виновником гибели бабушки. С другой стороны, у меня пока и доказательств никаких нет. Она попросту не поверит и обвинит, что я несу бред.
Споря с собой, я листала дневник и чуть не пропустила важную информацию. Речь шла о знакомстве с некой Адель. Жена богатого промышленника, она помогала мужу в делах. Бабушка Аделаиды Стефановны познакомилась с ней на каком-то приеме, и они стали общаться, подружившись. Имя Адель мелькало часто, и я сначала не обратила внимания на упоминание о ее корсаже. Начав читать о том, что именно он придает упорство и стойкость, споткнулась на словах «позволяет долгое время обходиться без сна и еды».
– Не поняла?! – пробормотала вслух и стала перечитывать.
Постепенно картина сложилась: женщины сдружились, стали друг другу доверять, и как-то выяснилось, что они обе обладают вещами из ателье мадам Дамаль. Адель была убеждена, что именно благодаря корсажу смогла покорить мужа. Тот был тем еще трудоголиком. Она работала у него помощницей. До нее мало кто выдерживал его бешеный ритм жизни, частые перелеты, путешествия и работу допоздна. Они много времени проводили вместе, сблизились, и промышленник оценил пусть и не красивую, далеко не юную, но умную и трудолюбивую помощницу.
Именно Адель познакомила автора дневника с другими владелицами вещей и поручилась за нее перед членами тайного женского клуба. Они называли себя сестрами, обменивались информацией, составляли список вещей и их свойства. Поиски самой мадам Дамаль не вели. Ходили слухи, что всех, кто ею интересовался, вскорости находили мертвыми. Среди дам шептались, что существует Орден, который уничтожает вещи и их владелиц.
Помимо этого, были еще такие же, как и кузина Мари, – одержимые идеей могущества и желающие собрать как можно больше вещей. Их называли Хищницами, ибо они не останавливались ни перед чем в желании добыть вожделенную вещь. Шли на воровство, шантаж, убийство. Именно поэтому в клуб можно было попасть лишь после множества проверок, поручительства, когда сестры убеждались, что новый член не жаждет заполучить себе новые вещи, а довольствуется тем, что имеет.
К сожалению, я так и не встретила перечня существующих вещей, да и имен других членов клуба, кроме Адель, в дневнике не было. Нашла запись о том, что внучка выходит замуж за русского. Предполагаемый зять одобрения родни не получил. Шли размышления о том, как бы расстроить этот брак, но новость о трагической гибели одной из сестер затмила все. Когда же бесследно пропала другая, в дом к третьей забрались воры, а у еще одной сгорел дом вместе с ней и несколькими слугами, среди оставшихся сестер испуганно прозвучало: «Орден!»
Брак Аделаиды Стефановны был неожиданно одобрен. Дневник заканчивался прощальным письмом внучке и напутствием помнить об осторожности.
«Я не обрела семейного счастья. Искренне желаю тебе сберечь свое», – были последние слова.
Отложив дневник, я выключила свет и укуталась в одеяло. Без Кирилла было холодно, а еще стало грустно. Бабушка Аделаиды Стефановны, опасаясь нападения, передала ей платок, а та, отводя опасность от внучки, отдала его мне. По-хорошему, это необходимо прочитать Саше, но пока она с Богданом и мы не знаем его намерений, возвращать ей дневник с платком опасно.
Заснула я с мыслью о том, что хорошо бы найти еще владелиц вещей. Если существовал женский клуб во Франции, то должен же быть такой и в России? До революции между нашими странами были тесные отношения, и вполне возможно, что некоторые вещи из ателье мадам Дамаль попали к нам.
Спала урывками, просыпаясь от кошмаров. Снился то полыхающий дом, то монахи в темных плащах, от которых я убегала, а то Аделаида Стефановна в крови, что-то пытающаяся мне сказать. Сквозь сон почувствовала, как улегся Кирилл. После того, как он крепко обнял и притянул к своей груди, кошмары отступили.
Утром на пары меня разбудили очень нежно. Несмотря на то что лег позже меня, Кир умудрился раньше встать и приготовить завтрак, который настоятельно в меня запихнул, пригрозив, что иначе из дома не выпустит.
– Тиран!
– Теперь ты знаешь все мои недостатки, – усмехнулся Кир, со светлой улыбкой наблюдая, как я с заспанным видом потягиваю кофе.
– Я вполне могла обойтись без завтрака. Теперь мне в прямом смысле еще домой бежать, чтобы успеть переодеться и сумку в институт собрать.
– Кстати, об этом. Как ты смотришь на то, чтобы переехать ко мне?
– Эм-м… – промямлила я. Тут Ольховскому удалось застать меня врасплох.
– Глупо каждый раз бегать домой переодеваться, и утром будет возможность дольше поспать, – коварно привел он веский аргумент.
«Родители будут в шоке, – мелькнула мысль. – В кои-то веки выбрались в отпуск, приедут, а дочь съехала и с парнем жить начала. Хорошо, что отец врач – будет кому маму откачать от инфаркта».
– Кир, мы же только встречаться начали…
Несмотря на предполагаемую реакцию родных, мысль о том, чтобы жить с ним, показалась привлекательной. У Ольховского я чувствовала себя как дома: уютно, комфортно. В самом деле, приедут родители, и с ночевкой уже так просто не останешься. А я уже привыкла засыпать в кольце его рук, как будто делала это всегда.
– Серебрянская, а чего тянуть? Или ты хочешь всех этих предварительных ухаживаний, с походами в ресторан, посещениями театров, концертов и выставок?
– И что плохого в культурной программе? Я бы с тобой еще под луной погуляла, – мечтательно добавила я.
– Культурной? Ты меня дачу взламывать потащила! Можем повторить на бис под луной. Мы же еще ключи на место не вернули.
– Тьфу на тебя! – обиделась я.
– Так как тебе мое предложение? Или начнем с ресторанов? – настойчиво допытывался Кирилл.
Испытующим взглядом посмотрела на него. Тиран, как пить дать тиран, но… мой. Уютные вечера с ним дома не променяю ни на какие рестораны.
– Ты лучше готовишь, – усмехнулась над собой, понимая, что пропала.
– Это «да»?
– С родителями будешь объясняться сам, – ткнула в него пальцем. – А то они у меня из отпуска приедут, и им после таких известий реабилитация понадобится. Уезжали – я ни с кем не встречалась, а приехали – уже с парнем живу.
– Когда они возвращаются?
– Они только в эти выходные уехали на две недели, так что пока готовь речь.
– Без проблем! – Сияющий Кирилл выглядел как кот, налакавшийся сливок. – А сегодня после лекций съездим за твоими вещами.
Вопрос переезда решился быстро. Все возможные протесты с моей стороны прервал телефонный звонок. Звонила Сашка с вопросом, смогу ли я отвезти ее родителей сегодня в Малаховку за машиной. Она у них на даче в гараже стоит. Отец Саши ей ключи не доверяет после того, как она ему крыло помяла, вот и пылится там без движения. Договорившись, через сколько встречаемся, повесила трубку.
– Прогулка под луной отменяется. Сегодня с Сашиными родителями на дачу едем, как раз ключи незаметно на место верну, – сообщила я.