– Вампиры здесь не замешаны, – произнес Гвоздь. – Они бы не оставили Юлу. Все охотятся на наши сердца.
– Да, но вампиры не могут к ним прикоснуться, – возразил Кей. – Слишком горячие. Для этого им нужен человек. Или колдун.
– Гвоздь прав, – высказался Кей. – Они бы и Делию забрали. Это точно не вампиры. Но если колдун, то прямо сейчас все мы под прицелом, да?
– Он ушел, – почему-то с полной уверенностью ответил Гвоздь. – Эти ссыкливые твари больше всего боятся охотников. Он увидел в лице Юлы смертельную угрозу, потому и атаковал. Говорю же, яд очень редкий. Попусту колдун не станет его растрачивать. Он знал, что придет подмога, и сделал ноги.
– Он стрелял в Дел. Зачем? – спросил Кей.
– Не знаю, – спустя минуту молчания ответил Гвоздь. – Не распознал издали? Я понимаю не больше, чем вы.
Взглянув на черные ворота дома через дорогу, я кивнула на них.
– Юла за этим домом следил. Перед нападением выехала машина. И все. Больше ничего особенного не произошло. Потом откуда-то раздались выстрелы.
И опять я не смогла рассказать о Мануэле. Пришел ли он из этого дома, я не знала. Жил ли в нем вообще кто-то из потустороннего мира? Но приходить мне велено именно сюда. Конечно, я не настолько отчаянная, чтобы делать это.
– Нужно пробить, – угрюмо бросил Кей. – Мы с Барсом и Блефом займемся этим. Выйдем на дневную охоту. Навестим хозяев.
– Колдуны ведь кочевники, верно? – уточнил Курт. – Они не оседают в одном месте. К тому же, если бы в городе появился колдун, мы бы знали. Даже слухов не было.
– Да, – согласился Гвоздь. – Это не его дом. Но раз информатор-вампир Юлы указал на это место, здесь определенно происходит что-то интересное.
Я напряглась, ощутив спиной взгляд Беса. Он немного успокоился и отошел от нас. Хотел побыть наедине. Я знала, что ничего хорошего не увижу, но не удержалась и посмотрела ему в глаза. Ярость. Ненависть. Презрение.
Я была полным ничтожеством для него. Все так же, как в первую ночь нашего знакомства.
Гвоздь, будто почувствовав мою боль, крепче обнял и потер ладонью предплечье.
– Забираем его домой, – бросил Бес и прошел мимо меня.
Кей и Курт подняли тело Юлы, а Гвоздь бережно подтолкнул меня в сторону парка, из которого они появились.
Мы немного отстали от остальных. Я еле волочила ноги.
– Это не твоя вина, – произнес охотник. А затем вздохнул, склонился к самому уху и прошептал: – Умеешь хранить тайны?
Я бросила на него робкий взгляд и коротко кивнула. Тогда Гвоздь снова шепнул:
– Ничего не обещаю… Но еще не все потеряно. Я попробую оживить его.
Я забыла, что нужно идти и едва не упала, но друг придержал. Уголок его губ дрогнул, и он произнес одними губами: “Это секрет”.
Глава 12
Я не должен был рассказывать ей. Давать надежду. Видит Бог, я слишком привязался к девочке. А теперь моя жизнь под угрозой. Делия умная, рано или поздно догадается. И теперь, когда я пообещал ей… Скрывать Юлу будет сложно.
Парни погрузили тело в машину, а Бес сел на свой Харлей, собираясь уезжать. Я знал, что он не скоро вернется домой. Ему нужно спустить пар, иначе сорвется на нас. И, что хуже всего, на ней.
Убедившись, что Дел села в машину и не слышит, подошел к другу и произнес:
– Только без глупостей.
Он не ответил, продолжая отстраненно смотреть вдаль. Бес всегда трудно переносил потерю братьев. Замыкался в себе и непременно винил себя за то, что не успел прийти на помощь.
– Бес? – позвал я. – Ты не сможешь уберечь каждого. У них свой путь.
– Ты говоришь мне это каждый раз, – наконец отозвался он и посмотрел мне в глаза.
– А ты каждый раз забываешь.
Я вздохнул.
– Это трудно. Каждому из нас нелегко. Но Делии больше остальных. Она впервые переживает смерть друга. А ты смотрел на нее так… Словно это ее вина.
Он сжал челюсти, поиграл желваками и снова уставился перед собой.
– Знаю, что не ее. И я…
Слова давались ему нелегко, но он, как всегда, доверял мне.
– Черт, я рад, что это случилось с ним, а не с ней. Мать твою. Я не должен радоваться этому.
– Это нормально, – заверил я.
– С каких это пор жизнь вампира для меня важнее жизни брата? – сокрушенно спросил он. – У меня все еще четко стоит перед глазами картина той ночи.
Он сжал кулаки, едва сдерживая своего внутреннего беса.
– Драгов держал в руках сердце моей матери. Он пил кровь из него и улыбался. Его кровавый оскал снится мне каждую ночь. Я поклялся уничтожить каждого из них. Каждого, – процедил он.
– Моя жена убила нашу дочь, – как можно спокойней ответил я. – У всех есть шрамы, Бес. Вопрос лишь в том, кого пошлет нам судьба, чтобы излечить их. Ты никогда не думал, что тебе послан именно вампир? Чтобы каждый день напоминать, дразнить, изводить тебя. Чтобы ты всегда помнил, но однажды все же смог придушить свою ненависть. Просто подумай об этом, вместо того чтобы крушить все на своем пути. Не позволяй прошлому перечеркнуть свое будущее. Черт побери, борись за него.
Я смотрел на хмурое лицо друга, но на нем застыла маска отрешенности. Ему нужно больше времени наедине с собой. Всем нам это необходимо.
Не дождавшись ответа, я развернулся и пошел в машину.
Стены логова встретили меня неприветливо. Все казалось таким холодным и чужим. Впервые за долгое время я не чувствовала себя дома. Теперь нас стало меньше на одного. Но в моей душе ярко вспыхнула искорка надежды после слов Гвоздя. Всю дорогу домой я то и дело бросала на него пытливые, полные надежды взгляды. Беса не было. И мне кажется, между нами возникла пропасть, которую мне никогда не преодолеть.
Нас встретили Блеф и Барс. Я снова разревелась, увидев боль в их глазах. Мы все молчали. Любые слова казались лишними.
Гвоздь распорядился отнести Юлу в лабораторию, а сам обнял меня и повел в свою комнату.
– Ты правда можешь что-то сделать? – с волнением спросила я.
Друг усадил меня на кровать и, присев на корточки напротив, заключил мои ладони в свои. Его пальцы были очень холодными. Даже больше, чем обычно.
– Никому не говори об этом, ладно? – попросил он.
Я быстро кивнула.
– Конечно. Если ты знаешь, как сделать противоядие, я могу помочь. Только скажи, что от меня требуется.
Он сначала покачал головой, а затем немного подумал и произнес:
– Думаю, мне понадобится еще немного крови стойкого вампира. Те образцы, что я брал ранее, кончились.
– Неси шприц!
Гвоздь улыбнулся и потянулся к моей ране на плече.
– Болит?
– Нет. Почти ничего не чувствую.
– Пуля со смертельным для охотника ядом, достигая цели, разрывается внутри. Понятия не имею, как яд действует на вампиров. Видимо, никак. Но осколков много. Нужно сделать рентген и вытащить их, пока рана не затянулась.
Покусав губы, я подумала, что эта информация ему не повредит:
– Я немного онемела вначале. Не могла пошевелиться.
Гвоздь с минуту смотрел на меня пронзительным взглядом, будто пытался прочесть мысли.
– Ты что-то скрываешь от меня? – наконец спросил он.
“Да” – подумала.
– Нет, – ответила. Слово слетело с губ помимо моей воли. Я предположила, что это проделки колдуна. Попыталась произнести его имя вслух, но вышло лишь невнятное мычание. Мои догадки подтвердились. Я не могла рассказать правду. А даже если бы и могла, все равно не хотела. И толком не могла объяснить почему. Мне казалось, от этого пострадают и охотники, и сам колдун.
А еще я знала, как перевести тему.
– Думаешь, Бес…
– Ему сейчас нелегко, – ответил друг. – Но не думай, что он станет винить тебя.
Я нервно хмыкнула, а затем и вовсе истерично расхохоталась. Одновременно в глазах защипало.
– Ну-ну, – успокоил Гвоздь. – Прекрати это. Просто дождись его. Готов поспорить, он нуждается в тебе больше, чем сам это осознает.
Я всхлипнула и посмотрела на Гвоздя. Похоже, он искренне верил в свои слова. И я не стала с ним спорить. Все же он лучше знает Беса. А для меня его чувства все еще загадка.
– Это не твоя вина. Я рад, что ты осталась целой, – подытожил друг.
– Юла назвал план “Б” и сказал бежать, – прошептала. – Я растерялась. Не успела. И не хотела его оставлять.
– Я бы разочаровался, если бы ты сбежала. Ты мыслишь, как верный друг и настоящий охотник.
Гвоздь встал и направился к выходу.
– Переоденься во что-нибудь удобное и приходи в лабораторию. Вытащим из тебя эти железки.
Спустя час я сидела на операционном столе, нервно сжимая кулаки, пока Гвоздь штопал мою рваную рану. Она все равно бы затянулась без единого шрама. Но мне казалось, что так охотник пытался отвлечься. А я рассматривала помещение, куда Гвоздь меня пускал только под присмотром. Здесь было, казалось, все. И сразу несколько комнат – операционная, экспериментальная со стенами, способными выдержать даже взрыв, крематорий и даже холодильная камера. В ней лежал Юла. Я уставилась на железную дверь, разделяющую нас, и не сразу заметила, как Гвоздь вонзил иглу в мою вену. До этого мало что чувствовала, но чем больше наполнялся шприц, тем неприятнее становилось. Нахмурившись, я едва не зашипела, когда охотник закончил процедуру забора крови.
– Ты ослабла. Необходимо поесть. Постарайся отдохнуть немного, пока не появится Бес, ладно?
Я вяло закивала и спрыгнула на пол. Голова закружилась, а ноги стали ватными. Но я отказалась от помощи Гвоздя и медленно потопала к себе. Прямо сейчас мне больше всего на свете хотелось скрутиться калачиком в объятиях Беса и чувствовать его тепло. Пускай я буду жалкой. У каждого свои слабости.
Я не пошла к Гвоздю. Меня тянуло в комнату другого охотника. В проеме уже стояла новая дверь, и я усмехнулась, погладив ручку. Промелькнула мысль, что это далеко не последняя сломанная вещь. Мой Жених очень темпераментен, и я частенько от этого страдаю, но прямо сейчас находила эту черту его характера таинственно-манящей. Войдя внутрь комнаты, тут же учуяла его запах. Он был повсюду, парил в воздухе, впитался в мебель и простыни. Провела рукой по стене, вспоминая, как он прижимал меня к ней, страстно целуя. Прошла мимо комода, на котором Бес занимался со мной невероятно греховными вещами. А затем села на кровать и подтянула простынь, чтобы вдохнуть сладкий аромат моего мужчины. Я была повсюду в этой комнате, неотъемлемой ее частью. Словно мебель. Клетка всегда остается клеткой, даже если это хоромы, пропитанные страстью и наслаждением. А невольница всегда мечтает сбежать. И лишь когда ей удается это… Она начинает скучать. Я не знала, как долго буду нужна Бесу. Сегодня мне казалось, что наступил тот день, когда он готов вышвырнуть меня вон. И я осознала, что не хочу этой свободы. Не хочу быть вдали от своего охотника. Но и привязать его к себе не сумею.