– Знаю.
Это был Мануэль. Как странно. Голоса звучали из-за стеллажа с книгами у камина.
– Это все не важно. Я скрою вас. Тебя и брата.
– Нет, Ману…
– Яна! Сегодня.
Они смолкли на мгновение.
– Я отвлеку их. Эти слепцы слишком заняты поисками сосуда.
– Дядя найдет нас везде.
– Когда он спохватится, уже будет слишком поздно.
– А если Делия сделает неверный выбор?
По спине пробежался холодок. Они говорили обо мне.
– Мои чувства к тебе не зависят от ее выбора, – ответил колдун спустя мгновение.
Чувства? Этот холодный мужчина со злыми глазами говорил о чувствах? Как все же странно. И разве они не чуют, что я рядом?
– Сегодня, – повторил Мануэль, после чего послышались удаляющиеся шаги. Я облегченно вздохнула, будто боялась, что меня застукают за подслушиванием. И нахмурилась от осознания, что меня беспокоят такие мелочи. Необходимо найти Данэйла. Он словно самый вкусный в мире наркотик, дарующий наслаждение.
– Наслаждение, – произнесла я вслух. Это слово мне нравилось и раньше, но сейчас обрело какой-то новый оттенок. Горечи. Кто-то дарил мне его, а затем отбирал.
Шкаф, который оказался замаскированной дверью, отъехал в сторону, и в комнату вошел колдун. Мануэль совершенно не был удивлен, увидев меня. Мне показалось, что он даже рад. Впервые в его взгляде читалось веселье.
– Тебе уже лучше? – спросил он.
Я нахмурилась еще больше.
– Конечно, нет! Мне становится лишь хуже. Где Данэйл?
При упоминании вампира колдун закатил глаза и подошел к барному столику.
– Милая Делия, – проговорил он, игнорируя мой вопрос. – Не надоело ли тебе притворяться?
– Не понимаю, о чем ты, – сухо бросила я, собираясь уходить. Вот только встать с дивана оказалось почему-то очень трудно. Я словно прилипла к нему.
– Не понимаешь или не хочешь понимать? Это ведь разные вещи, девочка.
Он налил в бокал вино из графина и поднес мне.
– Ты ведь знаешь, что вампир воздействует на тебя.
– Данэйл заботится обо мне, – возразила я. Мне не нравился этот разговор, но и уйти я не могла. – Ты воздействуешь на меня не меньше, не так ли? Разница лишь в том, что ты зол, а он добр ко мне.
Мануэль тяжело вздохнул и уселся рядом.
– Иногда улыбающийся тебе человек держит топор за спиной. Ты никогда не можешь знать наверняка, кто на самом деле добр к тебе. Не доверяй красивым речам. Смотри на поступки.
– Как хорошо ты меня научил, – неожиданно захотелось съязвить этому наглецу. – Что ж, твои красивые речи меня не пробрали. А вот поступки многое о чем говорят. Ты приковал меня к дивану. Не даешь выбора.
– Не я тебя приковал, Делия, – парировал он. – Но выбор я тебе дам.
Он вновь протянул бокал и понизил голос до шепота.
– Выпей, если хочешь очистить разум от чьего-либо влияния. Если хочешь вспомнить прошлое, вспомнить себя. Выпей, и розовые очки с твоих очаровательных глазок мгновенно спадут.
– А если не захочу?
Мануэль с нескрываемым разочарованием опустил бокал и произнес:
– Это все равно случится, девочка. Позже. Вопрос только в том, как много ты потеряешь. Или лучше сказать, кого еще.
Сердце вновь заныло. Слова колдуна затронули что-то скрытое и потаенное, отчего проснулось сомнение. Не отрывая глаза от бордовой жидкости, я спросила:
– Это и есть тот выбор, о котором говорила твоя подружка, пока вы зажимались с ней в тайном проходе?
Мануэль на удивление мягко рассмеялся.
– Вот видишь, ты уже приходишь в себя. Теперь ты напоминаешь ту девушку, с которой я познакомился два дня назад.
Раньше меня не волновало, сколько времени я здесь пробыла. А сейчас стало невыносимо любопытно, где же я была раньше? Попыталась вспомнить, но ничего, кроме лица и слов Данэйла, в сознании не возникало.
– И нет, – дополнил колдун. – Это не тот выбор, о котором говорила Яна. Но поверь человеку с огромным жизненным опытом, что любые решения лучше всего принимать на трезвую голову.
Он смолк, давая мне время обдумать его слова. Я все сверлила взглядом этот злосчастный бокал, борясь с искушением и сомнением одновременно. А затем одна из сторон победила.
– Дай сюда, – процедила я и залпом выпила вино.
Горький привкус на языке мгновенно смягчился, оставляя сладкое послевкусие.
– Что это? – запоздало поинтересовалась.
– Настой трав по древнему рецепту. Это своего рода блок на твое сознание. Драгов не будет знать, о чем ты думаешь, и не сможет внушить тебе что-либо. И не только он. Никто не сможет.
Я скосила подозрительный взгляд на мужчину.
– И я тоже.
Его лицо вновь показалось очень знакомым. Я еще мгновение смотрела в его черные глаза, как неожиданно вспомнила ту жуткую сцену.
Сердце заколотилось в бешеном ритме, а я в ужасе застыла, глядя на колдуна.
– Ты! Что ты сделал с Гвоздем?
Гвоздь! Святые небеса! Я вспомнила всех их. Гвоздя, Барса, Блефа, Кея, Черепа и Юлу. Бедный охотник. Гвоздь так и не успел спасти его. И был еще один.
– Бес, – шепнула я и тут же коснулась пальцами губ. Мне даже показалось, что ощущаю его вкус. Он был таким же сладким, как это вино. Чувства, которые я так усердно прятала, выползли наружу, затмевая все светлое. И вновь в моем сердце царили мрак и боль.
– А что, по-твоему, я сделал с ним? – строго спросил меня колдун. На секунду я и забыла, что он сидит рядом. Но стоило ему заговорить, и я ощутила всеобъемлющую ненависть к нему.
– Ты… Я видела…
Продолжить внятно не вышло. Ведь на самом деле я ничего не видела. С надеждой взглянула на Мануэля, который так усердно притворялся моим другом, а потом заманил в ловушку.
– Скажи, что ты дал ему противоядие. А родители? Они же теперь под прицелом.
– Родители переезжают завтра. Даже я не знаю куда. О них позаботится твой дед. Он всегда это делает. А что касаемо твоего друга… Ему не нужно противоядие.
Я придвинулась к мужчине, будто нуждалась в этом. От него исходило какое-то приятное тепло.
– Что это значит? Он же выжил? Скажи, что ты помог ему.
– Этот охотник оказался с сюрпризом, – хмыкнул Мануэль.
– Я не понимаю.
– О, ты скоро сама увидишь.
С этими словами он встал, а я вновь ощутила холод и вздрогнула. У меня возникло чувство, что везде я лишняя. Никому не нужна. Никто не хочет делиться теплом. И вновь вспомнила о Дане. О том, как сильно ненавидит его Бес. Как я клялась охотнику, что никогда не примкну к вампирам, и как легко предала свои принципы. И ради чего? Мнимой иллюзии, что я, наконец, обрела свое место. Дом.
– Погоди! – опомнилась я, когда колдун открыл дверь. – Что мне теперь делать?
Я была совершенно сбита с толку. Знала, что здесь оставаться нельзя, хоть и не понимала, почему должна уходить. И самое важное – куда? К кому? Ведь выбор у меня небольшой. Вампир или охотник. Вот о чем говорил Мануэль. Я должна окончательно определиться, с кем останусь навсегда.
Увидев понимание в моем взгляде, Ману довольно улыбнулся.
– Скоро, девочка. И помни, выбор есть всегда.
Он закрыл за собой дверь, оставляя меня одну. Я перевела взгляд на огонь, завороженная танцем языков пламени. Если колдун говорит правду, то я не обязана сидеть и ждать невесть чего. Я выбираю бороться. Не знаю, против кого и ради чего, пускай хоть против всего мира и за свою жизнь. Неважно. Ни с одним из них я не буду до конца счастлива. Ни с одним не почувствую себя полноценной. Мое сердце забилось для Беса, но оно ему не нужно. Возможно, Данэйл был бы рад такому подарку, но лишь для того, чтобы поработить мир. Никому не нужна я – девушка, которая просто мечтает жить, любить и быть любимой. Для охотника – кровожадный вампир, для вампира – инструмент мести. Для обоих – игрушка. Но куда мне бежать, если я зависима от крови? Эта связь оказалась моим проклятием.
Мама всегда говорила: “Если не можешь изменить обстоятельства, подстройся под них, прогнись. Иногда снизу лучше видно общую картину“.
А почему бы мне не присмотреться к Дану трезвым взглядом? Возможно, этот вампир не такой уж и злодей, каким хочет видеть его старый король Вазил.
Переполненная решимостью, я вышла в коридор и направилась обратно в спальню Дана. Он вернулся через несколько минут с улыбкой на лице.
– Красавица моя. Ты скучала?
– Не очень, – честно призналась.
Вампир удивленно вздернул бровь, а затем нахмурился.
– Ну вот. Стоило отойти на пару минут, и ты стала такой же противной, как и раньше. А ведь нам могло бы быть так хорошо, если бы не твой характер. Помнишь тот вечер?
Он соблазнительно улыбнулся и, подойдя вплотную, провел костяшками пальцев по моей скуле. Когда так делал Бес, мои ноги становились ватными. Сейчас? Ничего.
– Ты так соблазнительно извивалась в такт музыке. Эти изгибы…
Я позволила ему провести ладонью по груди и спуститься ниже. Хотела проверить, возникнет ли хоть что-то.
– …созданы для того, чтобы мои руки ласкали их с утра до ночи.
Ничего.
– Зачем? – выпалила я.
Данэйл не любил вопросы. Ему нравились покорность и безучастность. С ним становилось скучно. Я все время сравнивала его с охотником. Насколько Бес был сумасшедшим, настолько Дан – безучастным. Он не любил бороться, а привык с легкостью получать все, на что “упал глаз”. Мне захотелось вывести его из себя.
– Какой прок от твоих прикосновений? Ты ведь так и не сможешь трахнуть меня, верно?
Дан расхохотался, хотя в его глазах было по-прежнему холодно.
– Разве в этом счастье, сладкая?
Он блеснул клыками, напоминая о крови, затем склонился к моему уху и прошептал:
– Я могу заставить тебя кончить так, что ты забудешь свое имя. Одним. Лишь. Взглядом.
Ничего. Ни единого отклика. Даже мурашки не возникли.
Данэйл отпрянул и хмуро взглянул на меня. Я осознала, что прямо сейчас он вновь пытается воздействовать на мое сознание. Подчинить волю и превратить в куклу. И это впервые за два дня начало раздражать.