— Если я прав, и вы стихийный дайвер, перешедший из альтернативного мира, то для вас это вторичная реальность. Для меня тоже это ваша вторичная реальность с той разницей, что я прекрасно помню свой исток, свой родной мир. С этим ясно? Хотя бы в целом?
— Немного, — я пожала плечами. Я лингвист, а не физик!
— Тогда идем дальше. В этой, вторичной для вас реальности никогда не существовало вашей мамы. И ваше желание в любом вероятностном потоке вторичной реальности абсолютно невыполнимо. Потому что оно высказано не Марией Елисеевой, рожденной в этом мире, а вами, чьи родители остались в вашей первичной вселенной. Ваше желание породило хаос вероятностей. Вот почему Микаэля затянуло в черную воронку после того, как он уловил миг вашего появления в этой реальности. Но, похоже, он продержался дольше, чем рассчитывала диверсантка, и не погиб, и успел передать увиденное.
— Какая диверсантка? — я дошла до стола, налила себе воды и плюхнулась обратно в кресло. Такие новости надо слушать сидя. Но эйчар меня разочаровал.
— Неважно, — отмахнулся он. — И все эти покушения… Получается, кто-знает, кто вы на самом деле, и почему-то решил либо от вас избавиться, либо вас похитить. Причем, именно сейчас, когда вы пришли к нам, ведь вас не трогали пять с половиной лет! Хотя, возможно, вас не искали или не могли найти, ведь вероятностей мириады, все перебрать невозможно даже суперкомпьютеру. Тут нужен особый дар, именно такое сверхчутье у Микаэля. Но мне очень не нравится тот факт, что покушения на вас и мальчика начались, как только вы переступили порог нашего филиала. То есть, ваш тайный враг тут, внутри корпорации, а не прорвался извне, как мы сначала думали.
30
А вот сейчас мне стало по-настоящему страшно и за себя, и за Диму. Прятаться некуда. Зачем только я втянула во все это больного ребенка?
— В тот вечер, когда мне назначили собеседование, я видела только привратника Серафима Иоанновича, Маргариту и управляющего, — припомнила я. — Еще таксиста, его последним, когда уже вышла из здания. Он показался мне странным, и я не села в машину. И он пытался меня преследовать.
— Все вне подозрений, кроме таксиста. Его найдем и проверим, но он вряд ли работает в корпорации, — Артур остановился передо мной, подтянул стул, перевернул спинкой вперед и сел непозволительно близко, почти касаясь моего бедра коленом. — Расскажите про Эдика.
— Нет. Исключено.
— Мы можем вытащить Мика только на вашей сильной эмоции.
— Мой страх в электричке не подойдет?
— Там был шок, осознанный позже, это не то. Чтобы по-настоящему испугаться надо хорошо понимать угрозу, вы не успели. Доля мига. А опыт с Ульрихом, которого вы приняли за вашего знакомого, показал: ваша ненависть сильнее.
— Откуда вы знаете?
— Я отслеживаю эмоциональный фон новичков, чтобы помочь адаптироваться и подобрать наилучшую специализацию. Это мой дар и моя обязанность.
Я на миг онемела. Артур эмпат? А по нему и не скажешь!
— Потому вы так вовремя пришли?
— Да. Жаль, что Ульрих не вызвал у вас положительное воспоминание. Хотя бы первый поцелуй. Но уж что есть, то есть. Эля, время идет.
Я покачала головой:
— Нет, только не это. Послушайте, я вспомнила одну важную деталь. В электричке у того парня, который меня спас, глаза были черные, но на миг они посветлели до янтарных и стали как у Михаила, с багровыми отсветами. Это я сейчас, после знакомства с вашим управляющим осознала. Закат не мог так отразиться, тот парень стоял спиной к закату.
Артур, молча взяв меня за руку, поднялся. Я тоже вынуждена была встать. Он потянул меня к шкафу с дисплеем и вращающимся колесом на заставке.
— Да, это может быть зацепкой. Давайте попробуем, Эля. Будем исходить из того, что вы прирожденный дайвер, а я — эмпат и универсальный якорь. Не бойтесь. Ваша задача — погрузиться в воспоминание и позвать Михаила, с остальным я справлюсь. И еще, вас не должен смущать физический контакт.
Я, наверное, побледнела, потому что Артур, взглянув на мое лицо, торопливо пояснил:
— Я всего лишь встану позади довольно близко и буду прикасаться к вашим рукам. Иначе мне вас не удержать, мы и так слишком рискуем.
Это “всего лишь” вылилось в полноценные объятия. Поставив меня в метре перед экраном, — разноцветное колесо сразу оживилось и ускорило бег, — Артур прижался позади всем телом и крепко обнял поверх рук, положив подбородок на мою макушку. Спеленал собой. Жар мужского сильного тела и буря неправильных, непозволительных эмоций, накрывшая меня куда плотнее, чем это “одеяло”, мешали сосредоточиться, и я прошипела:
— Вы меня раздавите!
Артур слегка отодвинулся и согнулся, его подбородок переместился на мое плечо, а загребущие руки — на талию.
— Так лучше? — его шепот защекотал мне ухо.
— Так щекотно.
— Потерпите. Я же терплю.
— Что мне надо делать?
— Вспоминать парня с закатом в глазах. Представьте, что это не я, а он вас обнимает.
— Ни за что. Я не смогу! Вы не понимаете. Да он мне нахамил!
И тут совершенно неожиданно Артур прижался губами к моей шее в том месте, где она переходит в плечо. И, не успела я возмущенно дернуться, развернул меня к себе, удерживая сильной рукой за талию, а второй ладонью провел по моему горлу от выреза блузки вверх, запрокинул мне подбородок и безошибочно притронулся языком к едва заметному следу шрама, а потом, пока я задыхалась от мгновенно рванувшей обжигающей смеси гнева, щекотки, мурашек и непонятного томления, прошептал: “Безумно хочу!” и… нагло укусил.
Шею обожгло болью…
“Осторожно, двери закрываются!”
Меня вздернули за ворот куртки как котенка. Молния врезалась в шею, ошпарив болью. Двери с шипением закрылись.
Но я уже в тамбуре, — полузадушенная, оглушенная близостью чего-то непоправимо жуткого… — стою на четвереньках, и обе ноги при мне. Только на правой уже нет кроссовки. Вот это сила у незнакомца!
Поезд мягко тронулся, качнув меня на стену. Я поднялась, цепляясь за чемодан. Посмотрела на своего спасителя. Его глаза цвета виски стремительно чернели.
“Мик” — как будто кто-то шепнул на ухо.
Миг. Один миг отделял меня от смерти.
“Мик, — мысленно повторила я. — Возвращайся”.
— Спасибо, — прохрипела я.
Последняя закатная искра в глазах парня вспыхнула так ярко, что я зажмурилась от невыносимого света, отвернулась и... уткнулась в чье-то жесткое мускулистое плечо.
И почувствовала, как крепко меня держат чьи-то руки, а губы осторожно касаются виска…
— Всё, уже всё. Спасибо, девочка. Ты гений! — обжег щеку горячий шепот.
— У тебя новый якорь, Арчи? — прозвучал насмешливый голос управляющего.
Я распахнула глаза. Михаил, — целый, невредимый, злой, — стоял перед чудо-машиной в шаге от нас, вокруг него и сквозь него гасло синее сияние, а глаза его, образно говоря, метали молнии. И все они прицельно били в обнимавшего меня заместителя. Конечно, как тут не насмехаться? Что можно подумать, когда двое в его кабинете за закрытыми дверями стоят в обнимку… Браво, Эля! Еще работать не начала, а уже подпортила себе репутацию.
Я попыталась расцепить руки Артура и вывернуться, но мое копошение никто не заметил.
— И как всегда никакой благодарности, — Артур вернул усмешку. — С возвращением, Мик. И я требую, наконец, объяснений! Ты знал, что Эля — стихийный дайвер?
— Уже Эля? — управляющий вздернул бровь. Выглядел он так, словно не спал минимум трое суток: бледный, осунувшийся, глаза красные… И одет странно: в потертые джинсы и мятую черную футболку не первой свежести, а в темных волнистых волосах таяли кристаллики снежинок. Где он нашел снег?
— Элина Андреевна, — поправился зам. И воротничок моей блузки поправил одной рукой, и мой локон заправил за ушко. О существовании второй руки, обвивавшей мою талию, он напрочь забыл.
— Отпусти девушку, Артур. Спасибо, что вытащил. Жаль, что не вовремя.
— Не вовремя, значит? — меня, наконец, перестали обнимать, но теперь Артур крепко держал меня за локоть, словно боялся, что я свалюсь. Правильно боялся. Только что пережитое воспоминание было таким ярким, словно я реально побывала там, под поездом. Хотелось упасть на четвереньки, как в тамбуре. Удерживали только гордость, упрямство и… твердая мужская рука.
— Это вы меня спасли в тот день! — выпалила я. — Но как такое возможно? И… тот парень был совсем не похож на вас.
Михаил устало вздохнул:
— Долго рассказывать. Темпорально-пространственный прыжок, временная петля… Если совсем вкратце, то к моменту вхождения во временной локус вашей реальности я еще не полностью обрел физическую форму, потому использовал ближайшего донора. И я всего лишь дал ему импульс, дополнительную скорость и силу, иначе бы он не успел вас вытащить. Так что, не я вас спас, я лишь помог спасти. К тому же, я быстро отпустил парня и попытался найти ваш первичный мир. Но не успел, это оказалось непросто. Только что-то забрезжило, как Артур меня выдернул.
Артур хмуро уточнил:
— Марго сказала, что тебя затянуло в черную воронку.
Михаил недоуменно свел брови:
— Не затянуло. Я сам прыгнул. Всё было под контролем, хотя оба якоря не сработали. Так что помощь понадобилась бы в любом случае, но позже, я бы дал тебе понять. И ты об этом прекрасно знал. Тогда зачем поспешил? — он посмотрел на руку Артура, державшую меня, криво усмехнулся. — Впрочем, понимаю. Якоря у нас нарасхват.
— Не понимаешь, Мик. Это она тебя вытащила.
— Вот как? — Михаил не выглядел удивленным. — С первого раза?
— С первого. Я же сказал: Эля — стихийный дайвер. И очень талантливый. И ты это, я вижу, знал. И не притворяйся, меня не обманешь!
— С Марго все в порядке? — снова перевел разговор управляющий с очевидно неприятной для него темы. — Она не пострадала?
— Марго… — задумчиво повторил заместитель по кадрам. Отпустил меня, и я тихонько попятилась к выходу, пока мужчины заняты разборками. Артур вытащил мобильник, нажал кнопку и бросил в трубку: — Найдите и задержите Маргариту Николаеву. Сопроводите в мой кабинет и не выпускайте, пока я не приду... Ну, отвлеките ее как-нибудь, кофе организуйте... да хоть стриптиз!