Артур был безупречным слушателем. Он невесомо касался ее руки, лежавшей на столике рядом с пустой чашкой, чтобы девушка не чувствовала себя наедине с ее воспоминанием, и не важно пока, истинным или ложным. Для нее оно пока было истинным. Он не задавал лишних вопросов, не лез в душу. Просто был рядом, и знал, чувствовал: Элина ощущала его сочувствие.
А он слушал и в ярости сжимал зубы. Сколько уже поведано ему таких мерзких историй, так часто случавшихся со слабыми земными девушками, неспособными дать отпор зарвавшемуся хаму и насильнику. Может быть, потому эти слабые существа так легко попадают в сети корпорации, где им обещают не просто защиту и исполнение желания в обмен на контракт, а делают неуязвимыми.
Подонок, в которого Мишель была влюблена чистой первой любовью, пригласил осчастливленную его вниманием девушку на день рождения. Она думала, это будет первое свидание в ее жизни и первая вечеринка. А Эдик привез ее на родительскую дачу, где добычу уже поджидали его друзья. Пятеро на одну девушку. Ее избили, раздели и собрались пустить по кругу. Только чудом ей удалось запереться в ванной, разбить окно цветочным горшком, выбраться и бежать босой, полураздетой, по снегу. И только чудом ее случайно увидел дорожный патруль.
Эдик отмазался: девушке не успели причинить непоправимого вреда, а его родители оплатили лечение от побоев и обморожений и купили ее молчание. Дело замяли.
— Самое мерзкое, что я взяла эти грязные деньги… — Элина вытерла ладонью безудержно катившиеся слезы. — И после этого не могу себя не презирать.
Артур поднялся, и его резкое движение оборвало начинающуюся истерику — девушка вскинула заплаканные глаза, и он чувствовал ее взгляд, пока открывал потайную панель в стене и извлекал НЗ — резной старинный ларец.
— За что презирать, Эля? — он поставил ларец на столик и с удовлетворением отметил, что Эля быстро взяла себя в руки.
— За то, что меня можно купить, как оказалось. Поиздеваться и купить молчание. Наверное поэтому продаться вашей странной корпорации мне было уже легко.
— Во-первых, для нас вы — не вещь, а сокровище, — и тут он не лукавил. Разве что преуменьшил, чтобы не спугнуть. Редчайшее и бесценное сокровище. Его ладонь непроизвольно погладила резную крышку ларца. — Во-вторых, это не ваше воспоминание, не вы брали те деньги, потому не нужно быть к себе столь строгой.
— Вы уверены?
— Абсолютно, — глазом не моргнул Артур. — Ведь это случилось до восьмого марта?
— В новогодние каникулы.
— Ну вот! Ложные воспоминания.
— Это мои воспоминания, из той жизни, — убежденно сказала Эля. — Эдика на школьных фото Мишель нет. Он перевелся к нам в школу за месяц до Нового года, а после новогодних каникул родители отправили его в другую страну. Его никто из моих одноклассников сейчас не помнит. А я помню. Так может, его и не было в этой реальности? Может быть, это не Маша Елисеева тут, а я там, в первичной реальности, не выдержала травли и покончила с собой, бросившись под поезд? Или меня столкнули?
“Все может быть, девочка моя”, — мысленно вздохнул Артур.
36
Он щелкнул замком ларца, намереваясь разрядить напряженную атмосферу, но тут Эля поднялась, одернула юбку и сказала:
— Я все-таки пойду. Мне нужно увидеть Диму. Проститься.
— Подождите, — Артур тоже поднялся, но подавил в себе вспыхнувшее желание схватить ее за плечи и удержать. — Повторю: не нужно ему сейчас мешать. Подготовка к полному переходу, да еще и первому в жизни — сложная вещь, занимает не один час. Даже с учетом того, что дети быстро схватывают и приспосабливаются. Успеете еще проститься. Если, конечно, вы не захотите уйти вместе с Димой в его счастливую жизнь. Насколько я понимаю, там есть вероятностная возможность слияния.
И она замерла, удивленно расширив глаза.
— Но… я же подписала договор.
— Как Мишель-Мария Елисеева, — кивнул он. — А вы, как выяснилось, ею не являетесь. Возникает юридическая каверза. Договор есть, но его в то же время нет. Если мы докажем, что вы — другая личность и ваша подпись недействительна, то вы сможете послать нас ко всем чертям и хлопнуть дверью. А Микаэля — к демонам, — тихо добавил Артур. — В конце концов, что может быть естественнее?
— Естественнее… — завороженно повторила она. —Так вот почему у него такие глаза! И когти. Я видела у него когти!
— Показалось, — нарочито небрежно отмахнулся Артур. — После глубокого погружения у дайверов могут быть легкие метаморфозы, но это быстро проходит. Да и обычно они иллюзорные, это всего лишь выбросы излишней энергии. Могут и рога померещиться, скажу по секрету.
Но Элю оказалось не так просто сбить с толку.
— Он правда демон?
Артур остро взглянул на девушку.
— Ему не нравится этот термин. В вашей истории он приобрел слишком негативное значение. Даймон — на одном из ваших древних языков — будет ближе к его сути. Но за пару тысяч лет вас заставили забыть об истинном значении этого слова… А знаете что, давайте-ка выпьем чего-нибудь покрепче! И впустим сюда свежий воздух!
Он стремительно подошел к окну, поднял жалюзи. И оказалось, что окно выходит в парк, и сквозь спутанные ветви деревьев ярко светит луна. Вернувшись к столу, Артур откинул резную крышку ларца, оказавшегося замаскированным баром, вынул два бокала, сверкнувших хрусталем в лунном свете, штопор и бутылку вина с витиеватой неразборчивой надписью на этикетке. Ловко открыл и разлил ароматную тягучую жидкость по бокалам.
— Закуску Себастьян уже сожрал, к сожалению, — посетовал Артур. Поднял свой бокал, произнес тост: — За то, что Чудеса с большой буквы на вашей стороне.
— На моей?
— Конечно! Патруль мог опоздать или не появиться. Вы могли не согласиться взять деньги, и вас заставили бы молчать другим способом, более надежным.
— Убить? — распахнулись заплаканные глаза.
— Или жениться.
Эля недоуменно моргнула и вдруг расхохоталась.
— Жениться?! Боже мой, почему мне в голову не пришло потребовать такого возмездия?
Хохот стал истерическим, и пришлось крепко обнять содрогающуюся в конвульсиях девчонку.
— Тише, тише, — приговаривал он, гладя ее по мягким волосам и тихонько вынимая шпильки из строгого пучка. Так же незаметно оказались расстегнутыми пуговицы серого жакета и ловкие пальцы добрались уже до верхних пуговок блузки. — Забудь, Эля. Просто забудь об этом. В том доме была не ты. Твоя подруга. Это случилось с ней. Не с тобой. Вот, выпей.
Одной рукой удерживая девушку, Артур провел свободной ладонью над ее бокалом, подержал, заслонив вспыхнувший на миг алый отсвет, подхватил за ножку и поднес к ее губам. Сильное успокоительное всегда было под рукой заместителя, каждый день имевшего дело с новичками вероятностного дайвинга.
Эля судорожно отхлебнула. Закашлялась.
— Извините. Я сорвалась.
— Ничего страшного. И давай уже на ты, Эля. Мы столько вместе пережили, — подмигнул он, легонько стукнув своим бокалом ее. Поплыл хрустальный звон.
— Давай, — Эля допила вино. — Вкусное.
— Э, нет. Мы же договорились на брудершафт! — возмутился Артур и, не дав девушке опомниться, притянул ее к себе и оставил на ее губах легкий ненавязчивый поцелуй. “Только бы не спугнуть” — мелькнула мысль, когда Элина испуганно всплеснула длинными ресницами и запоздало дернулась. Он тут же выпустил ее и отстранился. — М-м-м. Вот теперь действительно вкусное, — облизнулся Артур. — Еще по бокалу?
— Нет, нет, больше не надо, пожалуйста.
“Поторопился, перешел границу”, — недовольно поморщился он про себя.
— Извини, если напугал. Я твой друг, Эля, помни об этом. И никогда не позволю ничего, что было бы тебе неприятно.
Она кивнула, принимая извинения.
— А ведь он и правда женился, — нахмурилась она, задумчиво водя изящным пальчиком по ножке бокала. И, заметив недоуменно вскинутую бровь Артура, пояснила: — Эдик. В той, другой вероятности, где Дима стал сыном Мишель, здоровым и счастливым. Как такое могло случиться? Если Эдик из моей истинной реальности, где он — подонок и обидел… — она осеклась, и морщинка на безупречном лбу углубилась.
— Твою подругу, — подсказал специалист по кадрам.
— Да… мою подругу… то как он оказался вместе с Мишель, да еще и отцом Димы?
Артур поставил свой бокал на столик, прищурился на него как на злейшего врага.
— А ведь ты права. Конечно, я не видел вашу с Димой разведку боем, но успел получить краткий отчет. Так его отец там — Эдик? Подожди… Так-так… И ты опознала его на фотографии из борделя, как я мог это забыть?! Увлекся…
— Из борделя?
— Да этот парень на фото с Ларой Елисеевой — ее сутенер, любовник и владелец подпольного элитного борделя, где его и сфотографировала наша Марго. И мы подозреваем, что он же — заказчик нападений на тебя и Диму.
Элина недоуменно хлопнула ресницами.
— Получается, он — из жизни Мишель? Не из моей? У меня все в голове перепуталось!
— Сейчас распутаем. Зайдем с другой стороны. Если… твоя подруга… выбиралась с дачи через разбитое окно и порезалась, на ее теле должны остаться шрамы. Они есть сейчас?
— Да, — она снова покраснела и отвела взгляд.
— Мне надо их увидеть.
— Ни за что! — Эля прошила его гневным взглядом и опустила ресницы.
Он взял ее ладонь в свои и легонько, ободряюще сжал, отметив про себя мягкость и нежность ее кожи.
— Но они точно есть? Значит, то страшное воспоминание о несчастном случае с… твоей подругой — точно не твое, Эля.
И это было удивительно. Значит, Артур ошибся. Хотя… если подумать, то детальность, объемность и яркость заимствованных переживаний, сила вживания в тело донора зависит только от силы дайвера. Так какой же силой обладает Элина? Поразительно.
Девушка высвободила ладонь. Артур, чтобы сгладить неловкость, взял бутылку и разлил вино по бокалам.
— И это еще одно доказательство, что ты — потрясающей силы стихийный дайвер. За тебя, Эля!
Он поднял бокал, но Элина, к его разочарованию не поддержала тост, она, только что обнаружив, что ее жакет и верхние пуговицы блузки расстегнуты, алела щеками, кусала губы и нервно застегивалась.