– Тем не менее, я запрещаю вам еще хоть раз ездить на нем.
Вернер поднялся, потом наклонился, чтобы помочь ей встать.
– Но, Малколм, все шло хорошо. Мы с Черной Звездой понимаем друг друга. Он бы никогда нарочно меня не сбросил.
– Как вы не осознаете, вы же могли убиться!
Ханна улыбнулась и поглядела ему в глаза.
– А вы бы горевали?
– Конечно, горевал бы!
– Правда? – пробормотала она. Ханна вдруг пошатнулась, словно падая в обморок, и он подхватил ее на руки.
– Ханна?
– Все хорошо, голова немного закружилась.
Находясь в его объятиях, она откинула голову. Со сдавленным стоном Вернер крепче обнял ее и поцеловал. От него исходил приятный мужской запах пота и табака. Поцелуй его сперва был нежным, но потом сделался более страстным, он впился ей в губы. Помимо своей воли Ханна почувствовала, как в ее лоне возникает ответное желание.
Она ощущала давление его мужского достоинства. Не думая, она обмякла в его объятиях. Вернер еще больше распалился и стал издавать тихие стоны.
Он оторвался от ее губ и пробормотал:
– Я хочу тебя, Ханна. – Потом быстро огляделся по сторонам. Они были рядом с большим дубом. По-прежнему обнимая Ханну, он начал подталкивать ее в тень дерева. – Здесь нас никто не увидит. Ты нужна мне, дорогая Ханна.
Как же было бы легко позволить ему увлечь себя под ветви дуба. Как было бы просто лечь рядом с ним. Малколм человек добрый. Возможно, с ним все было бы по-другому, возможно, он смог бы показать ей, что есть любовь мужчины и женщины. Но тут перед ее внутренним взором ясно предстал отвратительный образ Амоса Стритча, и она вспомнила о данном себе обещании быть хозяйкой своей судьбы.
Ханна высвободилась из объятий Вернера и отступила на шаг, отряхнув одежду. Нежно улыбнулась ему.
– Уверена, что нужна, сэр. И вы можете меня заполучить. Но сначала вам придется на мне жениться.
– Жениться на вас! – Он воззрился на нее и заморгал, не веря своим ушам. – Вы что, не в себе? – Лицо его покраснело, в глазах вспыхнула злоба. – Девчонка из таверны, служанка, и вдруг станет хозяйкой «Малверна»? Ребенок, шестнадцатилетний ребенок.
– Мне через месяц исполнится семнадцать.
Вернер отмахнулся от ее слов.
– По-прежнему ребенок. И это не отменяет того, кем вы были! Шлюха из таверны, вы сами так мне сказали!
– Не по своей воле, и вы это прекрасно знаете. – Улыбка не сошла с ее лица. – Малколм Вернер, в вашем возрасте вы ожидаете заполучить девственницу? К тому же… – Ее улыбка стала шире. – Вам нужен сын. Думаете, я об этом не знаю? Вы хотите сына-бастарда?
– Я и подумать об этом не успел, а вы меня уже на себе женили и подарили мне сына!
– А разве вы не этого хотите, Малколм? Поищите ответ у себя в сердце. В любом случае… – Ханна сделалась серьезной. – Заполучить меня вы сможете только через брачное ложе.
Он задумчиво смотрел на нее, и выпуклость у него на брюках была еще заметна.
– Я мог бы взять вас силой, и никто бы ни в чем меня не упрекнул. Я хозяин «Малверна» и всего живого на плантации!
– Возможно, но это могло быть не так уж и легко. Это не в вашей манере, Малколм Вернер. Надо отдать вам должное, вы настоящий джентльмен.
Он задумался.
– Вы думаете, что настолько хорошо меня знаете?
– Начинаю узнавать.
– Может, вы так думаете, но я не очень-то считаюсь с вашим мнением, дорогая.
Вернер сделался отчужденным и надменным.
На какое-то мгновение Ханна испугалась, что зашла слишком далеко, по крайней мере, слишком рано высказала свое дерзкое предложение. «Нет, – упорно твердила она себе, – я права, знаю, что права! В противном случае мне придется решиться стать его любовницей, я скоро ему наскучу и на самом деле кончу как шлюха из таверны».
– Можете поехать со мной, – указал Вернер на свою лошадь. – Я пришлю Джона за Черной Звездой.
– Нет, – решительно ответила Ханна. – Поеду на Черной Звезде. Я во всем виновата, а не он. Вернусь на нем.
Вернер обернулся. Взгляд у него был холодный и бесчувственный.
– Как угодно, сударыня. Однако поймите меня правильно… Я снимаю с себя всякую ответственность, если он снова вас сбросит.
– Не сбросит.
Он отрывисто кивнул, повернулся и пошел садиться на лошадь. Ханна смотрела ему вслед. Она по-прежнему была не уверена, верно ли поступила. Потом пожала плечами. Что ж, дело сделано, к добру или к худу. Как можно изящнее заколов булавками платье, она подошла к Черной Звезде.
Жеребец поднял голову. Она погладила его по шее и подобрала брошенные поводья. При помощи лежавшего рядом большого камня забралась в седло. От натянутого повода Черная Звезда повернул, и они тихим шагов направились обратно в «Малверн».
Малколм Вернер на два дня заперся у себя в кабинете, ни с кем не разговаривал, почти ничего не ел из того, что ему приносили, и очень часто требовал коньяк. Когда одна из служанок подошла к двери и робко постучала, он рявкнул, чтобы она убиралась прочь.
В доме стояла почти что похоронная тишина, слуги переговаривались шепотом.
Даже Бесс оставалась на кухне. Ханна рассказала ей о случившемся. Бесс нахмурилась и покачала головой.
– Думаю, ты понимаешь, на что идешь. Масса Вернер останется джентльменом, это правда, но характер у него вспыльчивый, почти как у старого черта Стритча.
Ханна не подходила к двери Вернера. Она почти все светлое время суток проводила в седле Черной Звезды, объезжая дальние уголки плантации. Теперь она ездила хорошо и больше не падала.
На третий день ближе к обеду Ханна шла по дому после верховой прогулки, и тут с грохотом распахнулась дверь кабинета. Не успела она дойти до лестницы, как показался Малколм Вернер.
– Ханна?
Она остановилась и ждала, что он скажет. Вернер два дня не брился и выглядел усталым и осунувшимся. На ногах он стоял нетвердо.
Когда Вернер остановился возле нее, то опустил глаза в пол.
– Я видел, как вы ездите верхом. – Он показал на ее туфли. – Вам нужны сапоги. В этих ваших хлипких туфельках на лошади ездить опасно.
– У меня нет сапог.
– Так купите же себя пару, бога ради! – Вернер поднял глаза и внезапно сделался спокойным. – Я долго и напряженно думал, Ханна. Ваше желание исполнится. Я женюсь на вас.
Ханну обуял восторг. Она победила! Теперь надо не выдать своего торжества. Она протянула руку и провела по его заросшей щеке.
– Вы не пожалеете, сэр, обещаю. Я стану вам хорошей женой.
Он знакомо скривился в усмешке.
– Вопрос в том, каким я буду вам мужем.
– Уверена, что прекрасным. – Тут Ханна отступила на шаг и твердым голосом спросила: – Когда? Когда свадьба?
Глава 9
Свадьба была назначена через месяц, по прошествии недели после семнадцатилетия Ханны. К тому времени закончатся и продажи табака.
Ханне почему-то представлялось, что это будет простая, почти закрытая церемония, она думала, что Малколм наверняка будет ее стыдиться.
Но вскоре, к ее великому удовольствию, она узнала, что все планируется совсем не так.
– Мы, вирджинцы, – сказал с кривой улыбкой Малколм, – не упускаем ни малейшей возможности из любой встречи устроить пышное празднество. А что может быть лучше свадьбы? И… – Он поцеловал Ханну в щеку. – Я хочу, чтобы вся округа знала, как я горжусь и буду гордиться своей красавицей-невестой.
Малколм Вернер был добрым человеком, которого Ханна могла уважать, и она с каждым днем все больше к нему привязывалась. Иногда Ханна чувствовала себя виноватой за то, как она подвела его к тому, чтобы он сделал ей предложение, но долго это не продолжалось. Она была слишком счастлива.
Дни Ханны проходили в суете. Времени всегда не хватало.
Сначала она пришла в ужас оттого, что узнала, что празднества будут продолжаться два, а то и три дня, и что пригласили всех плантаторов, проживавших вдоль реки Джеймс, плюс многих важных особ из Уильямсбурга.
– Многие гости приедут с дальних плантаций, Ханна, проведя в дороге не один день, – объяснил Вернер. – Нельзя же, чтобы они проделали такой долгий путь для праздника, который будет длиться всего полдня. – Он улыбнулся, лицо его просветлело. – Это будет знаменательное событие, моя дорогая. Пышный бал, музыканты, танцы, картежные столы для джентльменов. На кухне будет масса работы задолго до торжества. Придется заказать побольше напитков.
Вскоре все это сделалось для Ханны очень увлекательным. Она станет хозяйкой пышного трехдневного бала! «Малверн» оживет, наполнится весельем, разговорами, музыкой и танцами.
Но тут она расстроилась совсем по другому поводу и снова пошла к Вернеру.
– Малколм, мне нужно, чтобы кто-то мне помог. Я ничего не знаю о платьях и всем прочем. Мне нужны собственные платья.
Вернер склонил голову набок.
– Вы прекрасно выглядите, дорогая.
– Вы ничего не смыслите в дамских туалетах! Я могла бы ходить в мешке, а вы так бы ничего и не заметили!
– Верно. Я ничего не понимаю в подобных вещах. – Он посерьезнел. – Конечно же, вам нужны собственные платья, а не обноски Марты. Мне надо было об этом подумать. Сегодня же поедем в Уильямсбург, и вы обеспечите себя новыми платьями.
– Но это еще не все, – настойчиво продолжала Ханна. – Я не умею танцевать – мне нужен кто-то, кто научил бы меня, как вести себя в обществе. Пожалуй, я пока что не поеду в Уильямсбург, Малколм. Пока я не… Нельзя ли привезти сюда кого-нибудь, кто со всем этим справится? Мне было бы неудобно одной ходить по лавочкам. Хозяева сочтут меня невежественной деревенщиной!
– Дорогая, вы просите меня поехать и привезти в «Малверн» целый полк женщин! Дом их не вместит. – Но он по-прежнему улыбался и взмахнул рукой. – Я сам поеду в коляске в город и узнаю, что можно сделать.
Ханна весь день сгорала от нетерпеливого ожидания, то и дело подбегая к окну и глядя на подъездную дорожку. И все же, когда Ханна, наконец, увидела подъезжавшую коляску, стойкость изменила ей, и она убежала наверх. Там Ханна спряталась и внимательно прислушивалась. Она услышала звук открывающейся двери и ждала, когда раздадутся женские голоса. Как она предстанет перед группой женщин, знающих, как должна выглядеть и вести себя настоящая благородная дама? А что, если они сочтут ее безнадежной и не стоящей труда?