Нынче вечером Ханна тяжело вздохнула и пошла по коридору к своей комнате.
Она готовилась ко сну при горевшей в подсвечнике свече. Потом улеглась, опираясь на подложенные под голову подушки, и принялась читать. Это стало у нее теперь ежевечерней привычкой.
Помимо других вещей, которым ее научил Андре, было приобщение к книгам. Их было много в библиотеке на первом этаже. Андре сам отбирал для нее книги: иногда романы, но по большей части тома, обучавшие благородным манерам, которые были необходимы, чтобы стать настоящей леди. Ханна даже смогла прочитать несколько фраз по-французски – на языке многих книг из библиотеки. Слова и выражения, которые она не понимала, Ханна подчеркивала и показывала на следующий день Андре, чтобы тот их разъяснил.
Многие романы вызывали у Ханны скуку и раздражение. Действие их частенько происходило в высшем свете, и они повествовали о бессмертной любви ослепительных героев и красивых молодых дам. Читая их, Ханна вздыхала. Неважно, сколько она училась, неважно, каким прекрасным преподавателем был Андре, она никогда не станет одной из дам, о которых читала…
Почитав около часа, Ханна почувствовала сонливость. Она залезла под одеяло, задула свечу и заснула, мечтательно глядя на плясавшие в камине огоньки. Она знала, что в холодную погоду несколько раз за ночь в комнату будет заходить служанка и помешивать угли в камине, чтобы к пробуждению Ханны утром в комнате было тепло.
Ханна резко проснулась от движения на кровати. Первое, что она почувствовала, был сильный запах коньяка.
– Малколм?
– Да, дорогая Ханна. Это твой предан… преданный муж.
Он был пьян, совершенно пьян. На мгновение Ханна ощутила отвращение, и ее подмывало выгнать его из комнаты. Неужели она кажется Малколму настолько отталкивающей, что ему перед приходом к ней нужно накачиваться коньяком. Однако Ханна подчинилась и лежала неподвижно. Она знала, что не в этом причина, и ее охватила жалость.
Его старческое тело было обнажено, и Ханне пришлось сдержаться, чтобы не отшатнуться от него. Сегодня ночью муж ласкал ее недолго, неловко и с нажимом. В нем была видна пьяная торопливость.
Думая о том, как бы все поскорее закончить, она опустила руку вниз и обнаружила, что его мужское достоинство не до конца восстало.
– Сэр, вы считаете, что надо? Вы перепили…
– Вы моя жена. – Он уже лез на нее. – По законам Божьим и человеческим вы должны повиноваться каждому моему слову.
Перед ее внутренним взором предстал пьяный пират, и ее охватило отвращение.
Малколм пытался войти в нее, но у него ничего не получалось. Однако нижняя часть его двигалась, будто бы во время совокупления.
Вдруг он хрипло застонал и застыл, больно вцепившись пальцами ей в плечо. Потом бессильно обмяк, навалившись на нее всем телом.
Думая, что ему как-то удалось достичь удовольствия, Ханна немного полежала без движения и ждала, пока Малколм шевельнется. Но он не двигался. Он что, заснул? В последнее время так часто случалось. Но в таких случаях муж почти сразу же начинал храпеть.
Чуть встревожившись, она позвала:
– Малколм?
Он не ответил и не шевельнулся. Ханна начала его толкать. Обычно она считала его не грузным, но тут он сделался очень тяжелым. Ханну охватила паника. Собрав все силы, она напряглась и одним движением столкнула его с себя.
Ханна сползла с кровати и вытащила свечу из подсвечника. Дрожащими руками поднесла к огню в камине и зажгла. Снова вставила в подсвечник и обернулась, чтобы хорошенько разглядеть Малколма. Он отвалился на спину, широко раскинув руки, глаза были широко раскрыты и смотрели в пустоту.
Ханна опустилась на колени у кровати и схватила его за плечи.
– Малколм, проснитесь!
Когда он не пошевелился и не издал ни звука, она в ужасе отшатнулась от него. Вскочив с пола, Ханна схватила халат, накинула его и с визгом босиком выбежала из комнаты.
Она сбежала вниз по лестнице и пролетела через кладовку. Краем глаза она видела, как слуги с изумлением таращатся на нее. Но в голове у нее была только одна мысль – Бесс. Ханна наполовину одолела переход в кухню, как увидела показавшуюся из двери Бесс.
– Господи, деточка, что стряслось?
– Тебе надо со мной, Бесс! Что-то случилось с Малколмом!
– Успокойся, девонька. – Бесс похлопала ее по плечу. – Пойдем посмотрим.
Ханна бросилась вперед, то и дело останавливаясь, чтобы подождать Бесс, с пыхтением спешившую за ней. На лестнице Ханне пришлось несколько раз останавливаться, пока крупная повариха ее догонит.
Когда Бесс, наконец, оказалась у кровати, она взглянула на обнаженное тело Малколма и сказала:
– Боже праведный! – Потом повернулась к Ханне: – Принеси-ка зеркало, деточка.
Ханна ринулась к туалетному столику и принесла ручное зеркало. Бесс целую минуту подержала его у раскрытого рта Малколма, потом поглядела на поверхность.
– Скорее всего, это апоплексический удар, – тяжело вздохнула она.
– Может, послать за кем-нибудь коляску в Уильямсбург? – в отчаянии спросила Ханна. – Ты сможешь что-нибудь сделать, Бесс?
– Ничего, милочка, – тихо ответила Бесс. – Он ушел на небеса.
Ханна не сразу поняла, что произошло. Она стояла, окаменев, и глядела на лежавшее на кровати неподвижное тело. Затем, когда Бесс накрыла покрывалом тело и лицо Малколма, Ханна вдруг полностью осознала случившееся. Она заплакала, рыдания сотрясали ее тело.
Бесс обняла ее и стала гладить по голове.
– Плачь, милая, плачь. Плачь, пока не выплачешь боль.
Малколма Вернера похоронили в «Малверне» примерно в ста метрах от хозяйского дома рядом с могилой Марты Вернер на небольшом холме с видом на реку Джеймс.
Ханна отказалась оповещать соседей. Она знала, что в Вирджинии похороны превращались в праздник наподобие свадьбы. Там работал тот же принцип: когда люди съезжались из дальних мест, предполагалось, что они останутся ночевать и их нужно будет кормить и поить.
Андре пожурил ее.
– Дорогая Ханна, отрицать общепринятые нормы – в порядке вещей, однако вы навлечете на себя злобу соседей, если не пригласите их на похороны такого известного человека, как Малколм Вернер.
– А я должна превратить похороны в балаган? – в ярости вспыхнула Ханна. – Нет! Знаю, что Малколм этого бы не захотел.
Андре посмотрел на нее проницательным взглядом.
– Но ведь это не настоящая причина, так?
Ханна отвела глаза.
– Нет, не единственная причина. Думаете, я не знаю, что они скажут, что они уже говорят? Мужчина в возрасте Малколма женится на семнадцатилетней девчонке и умирает у нее в постели? – Она посмотрела ему в глаза, гордо откинув голову. – Думаете, они мне тут нужны, эти ухмыляющиеся мужчины и перешептывающиеся женщины, прикрывающие смешки веерами?
Андре пожал плечами и развел руками, как бы сдаваясь, и все вышло как хотела Ханна.
Плотник сделал простой сосновый гроб, заказали небольшое мраморное надгробие с именем Малколма и датами жизни.
Ханна даже отказалась позвать священника из деревни.
– Скажите несколько слов, Андре. Вы человек образованный.
– Я? Бог мой! – в ужасе вскричал француз. – Я даже в церковь никогда не ходил и ничего о таких вещах не знаю!
– Вы сможете придумать несколько подходящих слов.
На плантации прекратились все работы, и все рабы собрались у могилы. Ханна, по бокам которой стояли Бесс и Андре, долго смотрела на крышку соснового гроба рядом со свежевырытой могилой. Затем она взглянула на Андре и сделала знак рукой. Андре два раза шагнул вперед и откашлялся.
При других обстоятельствах это бы повеселило Ханну. Она впервые увидела, как он замешкался не в силах подобрать слова.
– Шекспир писал: «Всему живому должно умереть и в вечность сквозь природу отойти». А из-под пера Джона Донна вышли строки: «Пройдя короткий сон, мы в вечности проснемся, и смерти больше нет, и смерть умрет». – Андре откашлялся, прикрыв рот рукой. – Я ничего об этом не знаю, не знаю, проснемся ли мы в вечности. Но за то короткое время, что мне довелось провести рядом с Малколмом Вернером, я узнал его как хорошего человека, сделавшего много добра в рамках данных ему возможностей. Он ушел безвременно, и смерть его вызывает скорбь у всех его знавших, но если есть вечная жизнь, то ею он будет жить. Мы говорим тебе прощай, господин Малколм Вернер. – Андре замялся, снова кашлянул и, наконец, смущенно произнес: – Аминь.
Он отступил и встал рядом с Ханной. Она взяла его за руку и прошептала:
– Прекрасно сказали. Благодарю вас, Андре.
По ее сигналу несколько рабов выступили вперед и опустили гроб в могилу. Но прежде чем на крышку упали первые комья земли, Ханна услышала рядом с собой какой-то звук. Она изумленно поглядела на Бесс – та что-то негромко напевала. Потом Бесс запела громче какую-то песню, гимн, завела мощным и насыщенным голосом. Один за другим гимн подхватили рабы. Через мгновение пели уже все, и их голоса струились по склону холма к реке.
Глаза Ханны обожгло слезами, и она разрыдалась, никого не стыдясь, впервые дав волю слезам после того, как Бесс обняла ее возле смертного ложа Малколма.
Когда гимн смолк, рабы начали засыпать могилу землей. Ханна развернулась и зашагала к хозяйскому дому под руку с Андре. Говорить ей не хотелось, и Андре молчал.
Ханна пыталась разобраться в своих чувствах. Хоть она и не любила Малколма, но была к нему очень привязана, и его смерть глубоко ее опечалила. В то же время у нее в голове витала другая мысль, которая с самого ее появления старалась пробиться на передний план.
Но теперь Ханна больше не силилась подавить ее. Она была истинной хозяйкой «Малверна». Все принадлежало ей. Меньше чем за полгода Ханна из почти подневольной служанки в таверне прошла путь до хозяйки одной из лучших плантаций в Вирджинии.
Эта мысль бодрила Ханну, и ей стоило большого труда не выказать своей радости. Огромным усилием воли она сохраняла скорбный вид.
Ханна работала в кабинете Малколма, пытаясь разобраться в бумагах и бухгалтерских книгах. Это давалось ей с трудом. И Ханна поняла, что пройдет немало времени, прежде чем она во все вникнет. Поэтому испытала небольшое раздражение, услышав осторожный стук в дверь.