тирующих его записей.
Майкл вздохнул, выпустив дым. Он был рад тому, что, похоже, его долгое пребывание в стане пиратов подходит к концу. Такая жизнь становилась ему все более отвратительной. Он вспомнил прежние желания пожить приключениями и тихонько рассмеялся. В шкуре пирата он вволю вкусил приключений!
Кровавая карьера Тича заканчивалась. К этому моменту донесение Майкла дошло до губернатора Спотсвуда, и, если он будет действовать спешно, его корабли в любое время смогут зайти в бухту Окракок. При хорошей погоде ходу сюда вдоль берега дня три…
Мысли Майкла прервал громкий крик:
– Эй, на шлюпке! Кто идет?
Это был голос вахтенного.
Майкл перешел туда, откуда было лучше видно. К «Приключению» зигзагами шла маленькая шлюпка с одним человеком. Голос в шлюпке ответил, но Майкл ничего не разобрал. Каким-то шестым чувством он ощутил, что надо скрыться из виду. Он отступил в тень и смотрел, как спускают трап. Он почувствовал, как корабль слегка содрогнулся от удара шлюпки о борт. Через некоторое время на палубу плюхнулась толстая фигура человека, задыхавшегося от подъема по веревочному трапу. В свете фонаря вахтенного Майкл хорошо разглядел лицо прибывшего. Было в нем что-то смутно знакомое. Затем, когда мужчина скрылся из поля его зрения и его провели в каюту к Тичу, Майкл вспомнил, где он раньше видел это лицо.
Это был владелец таверны «Чаша и рог» в Уильямсбурге. Черт подери, а он-то что тут делает?
Майкл давно знал, что Тич продает излишки захваченного спиртного владельцам таверн по сниженным ценам. Но сейчас выпивки на продажу у Тича не было, как и не было довольно давно. Так зачем здесь этот человек?
Майкл понял, что это необходимо выяснить. Сегодня вечером Тич обильно раздавал ром, и почти весь экипаж, за исключением вахтенного, храпел пьяным сном. Знал ли Тич заранее об этом визитере и именно поэтому захотел очистить палубу от любопытных глаз?
Для чего владелец таверны проделал такой долгий путь от Уильямсбурга и оказался настолько далеко от любого жилья. Любопытство зудело, словно укус насекомого. По крайней мере, по пустой палубе было довольно легко проскочить незамеченным до каюты Тича, где он притаился под открытым иллюминатором.
Но даже там Майклу удалось расслышать лишь обрывки разговора.
Хозяин таверны жалобно скулил:
– …никакой выпивки на продажу вот уже столько времени, капитан Тич…
– …теперь тебя это беспокоит…
– …человеку надо крутиться…
Тич повысил голос.
– Ну так крутись! Не дергайся к старине Тичу по каждому пустяку!
– Тогда есть предложение…
Голоса снова стали тише, и мысли Майкла немного смешались. Все-таки это был деловой разговор. Майкл затянулся сигарой и еле сдержал кашель. Про сигару он как-то забыл. Он только хотел выкинуть ее за борт, как визгливо произнесенное слово «Малверн» заставило его застыть на месте.
– …рисковать просто из-за бабы? Да у тебя с головой что-то случилось, Стритч! Баб я могу добыть…
– …а еще целое состояние в камушках. Там золото, много золота. Слово даю!
– Так вот это мне больше по душе. Давай-ка поподробнее. Но только тихо, подслушать могут.
Напрягая слух до предела, Майкл не смог много услышать из остатков разговора, разве что у него создалось впечатление, что хозяин таверны предлагает Тичу напасть на «Малверн»!
Невероятно!
Несколько минут спустя Майкл услышал в каюте какое-то движение и снова спрятался в тень. Он ничего не видел, но слышал, как хозяин таверны неуклюже перевалился через борт корабля. Мысли у Майкла путались. Он оперся о ванты и прислушался к всплескам воды от весел, когда хозяин таверны в своей шлюпке отдалялся от корабля.
Он замер, услышав за спиной звук шагов, после чего резко обернулся. Черная Борода стоял, широко скалясь и направив на него пистолет. В тишине ночи громко щелкнул взводимый курок.
– Подслушивал, да, приятель? Только не надо мне врать, я учуял дым твоей сигары и понял, что ты где-то рядом ошиваешься.
– Ты ведь не собираешься напасть на «Малверн»? – недоверчиво спросил Майкл.
– Еще не решил. Но дело аппетитное вот уж точно.
– А что ты думаешь там найти?
– По словам дядьки, который только что был здесь, там богатая добыча и…
– Он врет!
– …старый Тич устал гоняться за торговыми судами. – Он запустил пальцы в бороду. – А пройти под самым носом у Спотсвуда – вот это меня заводит.
– Говорю тебе, там нет ничего, ради чего можно время тратить!
Тич рассмеялся.
– Ты что, приятель, думаешь я тебе поверю, потому как ты Вернер? Самая богатая плантация в Вирджинии! Но я еще подумаю. Сперва нужно заняться другим дельцем. А теперь… – грубо сказал Тич, показывая пистолетом – давай-ка, приятель, дуй в трюм, пока я не решу стоит ли игра свеч. Или пока не придумаю план. Там не та обстановка, к которой привычны джентльмены вроде тебя, но придется потерпеть.
Разозленный Майкл сделал пару шагов навстречу пирату. Пистолет чуть двинулся и нацелился ему в сердце.
– Не рыпайся, молодой Вернер. И не думай, что я не снесу тебя за борт. Сам же видел, как я это делаю!
Майкл знал, что так Тич и сделает. По крайней мере, пока он жив, чуть позже можно будет что-нибудь предпринять. И он понимал, что пытаться спорить с Тичем бесполезно. Возможно, это только добавит ему решимости.
В темном трюме стояла жуткая вонь. Единственный вход был через люк в палубе, из которого была опущена узкая лестница. Дверь люка, конечно же, запиралась снаружи.
Едва голова Майкла пролезла в отверстие люка, как крышка с грохотом упала, сопровождаемая взрывом хохота Тича и звуком закрываемой щеколды.
Все приподнятое настроение Майкла мгновенно испарилось. Мысль о том, что Тич задумывает нападение на «Малверн», а он с этим ничего не может поделать, была нестерпимой. Обитатели поместья мало чем смогут противостоять ему, особенно без предупреждения заранее. У отца были только рабы, но они не бойцы, хотя большинство их научены обращаться с охотничьим оружием.
Единственная надежда была на то, что боевые корабли губернатора Спотсвуда прибудут вовремя. Однако не было уверенности в том, что Черная Борода останется здесь, когда они доберутся до цели.
На второй день своего заточения в трюме Майкл пробудился от тяжелой полудремоты из-за криков на палубе и звуков перекатываемых к бойницам пушек. Был уже день, через щели в палубе проникало достаточно света, чтобы осмотреться в трюме. Но выбраться из него не было никакой возможности.
Майкл встал и принялся расхаживать туда-сюда, чтобы размять мышцы. Спать он мог только на деревянном настиле, а тот пропитался влагой. В местах, где борта протекали, стояли лужицы. Тело Майкла затекло и ныло. В конце трюма виднелась дверь. Майкл знал, что она ведет в пороховой погреб. Естественно, дверь была на замке. Поскольку там хранились запасы пороха погреб содержали в сухости, щели были законопачены. Насчет трюма особо не беспокоились, если только течь не становилась слишком сильной.
Расхаживая туда-сюда, Майкл гадал, отчего же наверху так суетятся, и молился, что это из-за прибытия губернаторских войск. Вдруг над его головой раздался шум, и крышка люка поднялась.
По лестнице спускался темнокожий, известный Майклу под кличкой Цезарь. В руке он держал свернутую веревку. За ним спустился Тич. Он остановился на середине лестнице и наставил на Майкла пистолет. Потом весело осклабился.
– Тут веселуха намечается, приятель. Пока мы веселимся, ты посидишь связанным. Уж извини, но так надо. Свяжи его хорошенько, Цезарь, по рукам и ногам.
Пока Цезарь связывал Майклу руки за спиной, Тич продолжал:
– Мы тут схлестнемся с парой вояк. Кажется, одолеем их без труда. Но если не повезет, старина Цезарь просыплет пороховую дорожку до погреба. И посидит тут с горящей свечой. Если дело пойдет плохо, ему дадут знать, и он подпалит дорожку. Никто, ни человек, ни дьявол не возьмет мой корабль! У Цезаря будет время слинять до того, как тут рванет. Ну а ты… – хмыкнул Тич. – Лучше молись, приятель, чтобы старому Тичу снова подфартило, иначе взлетишь до небес вместе с «Приключением».
Майкла связали крепко-накрепко. Цезарь встал и кивнул Тичу, который отсалютовал Майклу пистолетом и ткнул его, взведя курок, прямо в живот.
– Желаю удачи, молодой Вернер, думаю, встретимся в преисподней, когда все закончится. Цезарь, глаз с него не спускай.
– Слушаюсь, капитан Тич.
Черная Борода вскарабкался обратно по лестнице и скрылся из виду. Майкл, брошенный в скомканную кучу тряпья, затыкавшую подтекающие стены корабля, старался завязать разговор с Цезарем. Тот не обращал на него никакого внимания. Цезарь ключом открыл дверь в пороховой погреб и насыпал на полу дорожку из пороха. Все время, что Майкл говорил, его руки шарили за его спиной в поисках чего-нибудь металлического и острого, чем можно было бы перерезать связывавшую запястья веревку. Но ничего найти не удавалось.
Майкл никак не мог знать, что Эдварда Тича предупредили о приближении военных кораблей, посланных губернатором Спотсвудом. Тобиас Найт отправил ему записку с сообщением, что корабли идут. Поэтому Тич не удивился, увидев два небольших корабля, входящих в бухту Окракок днем ранее незадолго до сумерек. Корабли бросили якорь на ночь.
Тич и не думал спасаться от них. Он не испытывал страха, будучи полностью уверенным в своей способности нанести им поражение. «Приключение» было больше и маневреннее, чем любой из кораблей, и Тич был убежден, что он превосходит правительственные суда и по огневой мощи, и по численности экипажа.
Тич не провел обычных приготовлений к сражению, а бо`льшую часть ночи просидел за ромом у себя в каюте, раздумывая, не принять ли ему заманчивое предложение Стритча, когда надвигающаяся битва закончится. Тича невероятно веселило то, что запертый внизу молодой человек когда-то был наследником всего поместья «Малверн». Тич думал, что уже только поэтому он, возможно, примет план набега на «Малверн». Это станет подвигом, еще дополнившим легенду о Черной Бороде.